Две ноты с морской глубины: 50 лет фильму «Челюсти»

Ровно полвека назад на экраны вышел культовый блокбастер Стивена Спилберга «Челюсти». Фильм не только повлиял на жанр и весь кинематограф, но и создал новый повод для страха — на экране и в жизни. И можно бесконечно разбирать саму ленту и её наследие, но неизменно остается одно — вряд ли есть в мире кто-то, чья первая ассоциация с Jaws не раскладывается на две ноты. В честь юбилея одной из самых простых и самых эффективных мелодий в истории кино, Мария Судакова рассказывает, как работает музыка в культовой картине и почему она пугает больше, чем искусственная хищная рыба.

Нет ничего более умиротворяющего, чем спокойный океан. Только представьте, как тело расслабленно качается на волнах под медленно прячущимся солнцем. И тут в этой безмятежной картине звучат две зловещие ноты: та-там. Резкий поворот головы — ничего, только водная гладь. Потом опять звук, но уже более настойчивый: та-там. Снова ничего, но сердце начинает биться быстрее. А мотив становится все стремительнее, тревожность нарастает: та-там, та-там, та-там, та-там. Вдруг из воды выскакивает огромная белая акула и впивается в плоть своими челюстями.

Ровно 50 лет назад на экраны вышел фильм, перевернувший представления об акулах и оставивший гигантский след (от укуса) на летописи истории кино. Помимо кассового успеха картина подарила человечеству понятие «блокбастер», а также новую фобию — под водой скрываются кровожадные и безжалостные хищники. Людьми овладела настоящая паника, а самих акул начали беспощадно эксплуатировать в роли жестоких убийц. Демонизация образа зубастой рыбы закрепила различные мифы про водных охотников и дошла до присвоения подводным существам не только огромных размеров и суперспособностей (например, кто сказал, что зубастая не может в прыжке сбить целый самолет («Два миллиона лет спустя», 2009), а стая рыб-убийц не способна терроризировать своих жертв в воздухе(«Акулий торнадо», 2013)?), но и самых безумных мутаций, таких как спайка с гигантским осьминогом («Акулосьминог», 2010) или наличие целых шести голов («Нападение шестиглавой акулы», 2018).

Все благодаря Стивену Спилбергу и его картине «Челюсти» (1975), сформировавшей каноническое представление об акуле как о кровожадном и беспощадном чудовище, появляющимся под зловещее звучание. Правда, неотъемлемую часть этого образа создал другой важный человек — Джон Уильямс, композитор, написавший знаменитую музыкальную тему фильма. Саундтрек тоже получил культовый статус и стал эталонным примером того, как музыка порождает саспенс и пугает похлеще монстра. Поэтому основную мелодию можно назвать одной из самых узнаваемых в мире, ведь угадать ее можно буквально с двух нот.

Стивен Спилберг на съёмках фильма

Насмешка или музыкальная тема?

Стивен Спилберг и Джон Уильямс впервые начали сотрудничать во время работы над картиной «Шугарлендский экспресс» (1974). Для режиссёра музыка в его фильмах — один из главнейших элементов, поэтому ему было важно найти человека, способного написать к картинам масштабные композиции, напоминающие звучание старых кинолент. И тут случилось идеальное совпадение видения Спилберга и композиторского пера Уильямса — мастера работы с различными красками симфонического оркестра. После этого их коллаборация продолжалась ещё много лет, и теперь невозможно представить похождения Индианы Джонса без его приключенческой мелодии, «Парк юрского периода» (1993) без масштабной открывающей темы и «Список Шиндлера» (1993) без трогательного соло скрипки.

Неудивительно, что когда молодому постановщику доверили экранизировать бестселлер про акулу-убийцу, то и тут не обошлось без друга-композитора. Спилберг изначально представлял музыку к проекту как сложную и пафосную партитуру, наполненную различными звуковыми эффектами. В качестве образца он взял другую работу Уильямса — к картине Роберта Олтмана «Видения» (1972). Но музыкант, увидев черновой вариант фильма под аккомпанемент своего прошлого материала лишь усмехнулся, ведь его концепция саундтрека была диаметрально противоположной. Музыка к ленте 1972-го года весьма разноплановая, в ней есть как главная тема, создающая мистическую и загадочную обстановку, так и неожиданные удары, скрежеты и другие разнообразные пугающие звукоизобразительные приёмы. Такие музыкальные решения тоже вызывают дискомфорт своей внезапностью, однако Уильямс преследовал другую цель в «Челюстях».

Когда композитор впервые сыграл режиссёру ту знаменитую тему из двух нот, Спилберг сначала рассмеялся и подумал, что можно замечательно сэкономить на записи, ведь вместо оркестра понадобится лишь Уильямс за роялем, играющий двумя пальцами. Но потом до него дошла задумка музыканта. Позже постановщик признавался, что его «механическая акула» не заработала бы без музыки Уильямса. К тому же на съёмках возникали технические проблемы, связанные с искусственным хищником. Поэтому выход из ситуации был найден крайне изящный: показывать в кадре зубастую рыбу минимально, сделав её невидимкой, которую можно только услышать.

На съёмках фильма

Музыкальная акула

«Фишка» первых «Челюстей» в том, что до самой финальной битвы зритель так и не увидит подводного охотника во всей красе. Функцию «пугать зрителя» берёт на себя не искусственная акула, а её музыкальная тема. Это ярко продемонстрировано с самого начала. Фильм открывается тьмой и звуками гидролокатора, затем их сменяют две тихие низкие ноты. Мотив начинает ускоряться, и на экране появляется океаническая фауна, причём показанная от лица самой акулы, постепенно выплывающей из глубин к поверхности, как и её минималистичная мелодия. На этом фоне возникает другой важный акулий мотив — призывающая, скорее сигнализирующая, реплика тубы. Причём это небольшое, но знаменитое соло написано весьма высоко для инструмента. Такой ход сделан специально, чтобы тема звучала с дополнительным усилием в звуке и более напряжённо: ведь от саундтрека должно быть дискомфортно не только зрителям, но и музыкантам во время исполнения! Постепенно весь оркестр начинает играть главную тему, которая звучит всё громче, и резко обрывается началом следующей сцены на пляже. Такой приём напоминает саму акулу, медленно раскрывающую огромную пасть и внезапно кусающую свою добычу.

Почему только две ноты? Нижний регистр ассоциируется с некой первобытной и дикой силой, сметающей всё на своем пути, и с которой невозможно как-либо договориться. Так можно характеризовать саму большую белую — кровожадное существо с «безжизненными глазами», как его описал один из героев «Челюстей», охотник на акул Квинт (Роберт Шоу). Океан до конца не изучен человеком, поэтому пугает таинственным созданием, скрытым за водной гладью и державшим в страхе подводный мир ещё со времен динозавров. Этот образ заложен в музыку. Что может быть более зловещим, чем услышать две пугающие ноты, находясь прямиком в воде? Ускорение мотива предупреждает, что голодный монстр из тёмной пучины уже приближается к жертве.

Музыка в фильме не просто олицетворяет чудовище, а создает главный саспенс картины. Композитор и режиссёр весь хронометраж заставляют зрителя постепенно привыкать к тому, что простая мелодия обозначает приближение хищницы. Инструментальная музыка в фильме закрепляется за образом опасной рыбы через детали, даже когда она не присутствует в кадре. Так труп первой жертвы показывают под арфовые реплики, шериф разглядывает различные фотографии акул под похожую тему, а когда на разбитом корабле находят зуб большой белой, то сразу звучит соло медного духового инструмента и две характерные ноты. И поэтому же в эпизоде, где подростки решили разыграть напуганных посетителей пляжа, можно услышать лишь тишину, ведь тут акула — фейк. Это излюбленный приём в фильме, который работает с эффектом саспенса: довести напряжение до предела, а потом резко и даже грубо сбросить. В финальном акте, когда команда героев отправляются на охоту за монстром, происходит внезапный трюк — подводный убийца начинает выпрыгивать из воды без своей характерной темы. Так ломается уже выработанное зрителем ожидание и появляется чувство страха от внезапности и осознания, что у опасности больше нет опознавательных мотивов.

Внутри механической акулы

Две ноты — визитка всей серии

«Челюсти» стали настоящим прорывом для карьеры Уильямса. Он получил свой первый Оскар именно за оригинальную музыку к картине (до этого ему уже вручали статуэтку за «Скрипача на крыше» (1971), но там он работал над адаптацией чужого материала). Можно понять, почему акулью серию Уильямс оставил не сразу. В сиквеле его композиции создают скорее атмосферу морского путешествия, чем хоррора. Похожие по настроению мотивы можно услышать ещё в первом фильме, например, в сцене отплытия команды охотников на дуэль с подводным монстром. В продолжении большая белая стала чаще появляться на экране и пугать своим внешним видом, так что логично, что Уильямс начал разрабатывать иные музыкальные темы, а не просто повторять успех своей прошлой партитуры.

И разница ощущается уже в открывающей сцене. Вновь тьма, звук гидролокатора и пейзажи подводного мира, но вместо затаённых двух нот звучит симфонический оркестр во всю мощь. Появляется и мелодия, звучащая на финальных титрах в прошлом фильме, только теперь в сопровождении тревожных гармоний. А уже потом возвращается акулья тема, и хищная рыба совершает свою первую атаку. Музыка сиквела скорее комментирует происходящее, нежели создаёт напряжение от ожидания нападения неизвестности. Так она подчеркивает в кадре эмоции героя или создает драйв, как в эпизоде погони большой белой за водной лыжницей. В продолжении акцент сделан не на медленно гнетущий саспенс, а на внезапные появления зубастой и зрелищные нападения, которые подкрепляются саундтреком, но при этом развиваются мотивы прошлого фильма и обе части в музыкальном плане оказываются стилистически связанными.

Ингмар Бергман и механическая акула из фильма «Челюсти»

На третью часть Уильямса всё же не хватило, поэтому он спокойно сбежал с тонущего корабля. Над продолжениями работали другие композиторы, но неизменным оставалось одно — оригинальная акулья тема. Именно две ноты стали ниточкой, связывающей фильмы франшизы. В проекте «Челюсти 3» (1983) хищник атакует под новый, модернизированный мотив, но знаменитая секундная интонация периодически появляется как оммаж. В триквеле музыка скорее выполняет функцию фона. В ленте «Челюсти 4: месть» (1987) дела обстоят примерно также, но тема Уильямса звучит не только в виде двух нот, но со знаменитым сигнализирующим соло духового инструмента. В партитуре этого фильма больше лирических мелодий, комментирующих в сценах эмоциональное состояние героев. Во всех новых продолжениях музыка уже не берёт на себя такую важную роль, как в первом фильме. Зрителя пытаются напугать с помощью гигантских и внезапно рычащих акул.

Мотив из двух нот настолько плотно врезался в культуру, что зачастую первая ассоциация с картиной связана с саундтреком. И в этом заключается сила незамысловатой мелодии — она несёт в себе генетический код ленты и воплощает страх неизвестного. Вот уже пятьдесят лет люди боятся столкнуться в море с этой кровожадной и дикой силой, приплывающей под зловещее та-там.

Культовая сцена из фильма «Челюсти»

Читайте также:

В честь пятидесятилетия «Техасской резни бензопилой»
Как создавались саундтреки к любимым хоррорам
5 неочевидных фильмов для любителей акул
Топ-10 фильмов ужасов про акул