La donna che conosceva il finale: эпитафия для Дарии Николоди

26 ноября 2020 года не стало Дарии Николоди, актрисы, сценаристки и одной из важнейших фигур хоррор-жанра. В конце концов, фильм, в котором она сыграла главную свою роль, отчасти дал название нашему ресурсу, так что пройти мимо было бы просто неправильно. Слово берёт Максим Бугулов.

Актёрская карьера Николоди стартовала в конце 60-х, когда уроженка Флоренции переехала в Рим. После телепостановки Вито Молинари «Бабау», которую за «возмутительное» содержание канал RAI сослал в архив на 5 лет, Дария дебютировала на большом экране – в антивоенной картине Франческо Рози «Люди против». Параллельно Николоди работала в театре. Примерно тогда же Дария познакомилась со скульптором Марио Чероли, в отношениях с которым она родила дочь Анну.

Николоди быстро удалось сделать себе имя – в 1973-м она уже играла главную женскую роль в «Собственность больше не кража» Элио Петри. Но знаковым стал 1974 год: во время кастинга на роль журналистки Джанны Брецци в фильме «Кроваво-красное» актриса познакомилась с Дарио Ардженто.

На волне популярности Profondo Rosso взмыли ввысь и котировки Дарии, однако кассовый успех был не единственным мерилом, определившим значимость этой роли. В жанровом итальянском кино женские персонажи тяготели к ортодоксальной хрупкости. Своенравная и сильная, практически не уступающая протагонисту Маркусу, Джанна стала настоящим сюрпризом для поклонников джалло.

Однако наиболее важным для Николоди стал любовный и творческий союз с Дарио Ардженто: в 1975-м родилась дочь Азия, а в 1977-м была создана «Суспирия». В этом фильме Дарио полностью раскрыл свой визионерский стиль и получил международное признание, но не стоит забывать, что фундамент кинокартины заложила именно Дария.

Николоди с детства проявляла интерес к эзотерике и оккультизму – поговаривают, что сказалось влияние бабушки, практиковавшей белую магию и выступавшей в качестве медиума. Одним из источников вдохновения для будущей истории стала «Suspiria De Profundis» Томаса Де Квинси – своеобразный сиквел к его автобиографической «Исповеди англичанина, любителя опиума». В этом труде писатель запечатлел образы трех богинь судьбы – Матер Суспириорум (Мать Вздохов), Матер Тенебрарум (Мать Тьмы) и Матер Лакримарум (Мать Слез).

Дария познакомила своего партнера с этой концепцией и вдохновила на создание фильма, выходящего за рамки привычного для Ардженто джалло с реалистичным убийцей и детективным расследованием. Опорами «Суспирии» стали мистицизм и оккультизм – под влиянием истории режиссер сместил нарратив в сторону сновидческого и месмерического бэкграунда, поверх которого расположил фирменные сцены насилия.

Николоди писала сценарий под себя: как актрису, Дарию интересовали разные образы, особенно те, что не очень походили на нее саму. Поэтому роль хрупкой (именно это слово использует Николоди в описании персонажа) ученицы балетной школы казалась ей такой привлекательной. Воплотить ее на экране Дарии так и не довелось: договор на дистрибуцию фильма в США предполагал, что ведущая роль отойдет американской актрисе.

Потерю места в касте Николоди восприняла стоически, а выбор Джессики Харпер на роль Сузи Бэннион она называла «идеальным». Гораздо больше ее волновало упоминание в титрах в качестве сценариста – в конце концов, именно ее скрипт (пусть и с правками Ардженто) стал основой для будущего фильма.

«Суспирию» ждал оглушительный успех: после релиза Дарио окрестили «итальянским Хичкоком», но, главное, имя Ардженто стало известно поклонникам хоррора по всему миру. Например, в Японии выкупили права на дистрибуцию «Кроваво-красного», дав ему прокатное название «Суспирия 2».

В том же 1977-м Дария все же сыграла главную роль – она воплотила образ Доры Бальдини в «Шоке» и крепко сдружилась с маэстро Марио Бавой. По словам самой актрисы, Марио она любила даже больше, чем Дарио.

В 1979-м в прокат вышла «Инферно» – сиквел к «Суспирии», также написанный Николоди. Однако в титрах ее имя указано не было: надпись story & screenplay by Dario Argento однозначно указывает, чей гений зрители должны благодарить. Тем не менее, мистические акценты, оставшиеся в финальном скрипте, безошибочно указывают на Николоди: в будущих работах Ардженто (даже в «Матери слез») они полностью отсутствуют.

В «Инферно» Дария сыграла роль Элизы де Лонгвалле Адлер, помогала в работе с кошками (Николоди была известной кошатницей). Именно она позвала на съемки Марио Баву: хоррор-маэстро снял сцену с зеркалом, помог со спецэффектами и освещением, а также подсобил с изображением нью-йоркских задников. К слову, для Бавы места в титрах тоже не нашлось.

«Инферно» имело успех и в национальном, и в зарубежном прокате, вместе с тем породив волну критики: далеко не все зрители пребывали в восторге от мистического крена Ардженто и желали, чтобы режиссер вернулся в лоно более ортодоксального джалло, где место ведьм и оккультизма занимают реальные убийцы и пороки. Режиссер внял просьбам и вместо намеченной финальной части трилогии снял «Дрожь».

Николоди продолжила сниматься, преимущественно – в хоррорах: в фильмах Ардженто (упомянутая «Дрожь», а также «Феномен» и «Ужас в опере»), у Марио Бавы (в его последнем проекте «Дьявольские игры») и его сына Ламберто, Луиджи Коцци и Микеле Соави. Дарио теперь работал с соавторами и совсем перестал интересоваться завершением трилогии о трех матерях. Написанные для Николоди роли не насыщали ее как актрису, хотя позволю себе заметить, что на фоне ее Фрау Брюкнер из «Феномена» меркнет даже Дженнифер Коннелли.

В 1985 году Дария окончательно рассталась с Ардженто, а в 1994-м в автокатастрофе погибла ее старшая дочь Анна. Николоди на несколько лет ушла из кино, а ее будущие появления на экране носили спорадический характер. Дария с явным удовольствием снималась с дочерью – и в ее актерских («Виола целует всех»), и в режиссерских («Пурпурная дива») проектах.

В 2007-м Ардженто все же выпустил «Мать слез» – завершающую часть истории о трех матерях. Дария не имела никакого отношения к сценарию, однако была рада сыграть призрака матери Сары Мэнди, образ которой воплотила Азия. Лишившись творческого локомотива в лице Николоди, история Матери Слез отошла от оккультизма в сторону пресных теологических вопросов – по признанию Дарии, ей картина напомнила неаккуратный пастиш на «Изгоняющего дьявола».

«Мать слез» не только не вернула Ардженто угасающую популярность, но и не стала достойным завершением киноцикла: ключи к финалу все эти годы находились в руках Николоди. До самого последнего момента она изъявляла готовность поведать истинную концовку – нужны были лишь заинтересованные лица, готовые взяться за этот проект. Теперь это знание утеряно навсегда.

Дария Николоди была и остается одной из самых известных и значимых женщин в хоррор-кинематографе. Функция настоящего текста – излить тоску, связанную с ее безвременной кончиной, и напомнить о некоторых вехах ее творческого пути. Отдельной строкой – вспомнить ее истинную роль в «Суспирии» и «Инферно»: слишком долго ее имя находилось в тени авторитарной фигуры Дарио Ардженто.

Нерукотворный обелиск Дарии продолжает жить дальше. Кто-то помнит ее как культовую актрису. Кто-то – как великолепную сценаристку. Кто-то – как женщину, которая знала финал.