Сергей Кузнецов — о вестерне «Семь пьяниц» и казахских гаишниках

После публикации рецензии на российский вестерн «Семь пьяниц» RussoRosso решил поговорить с режиссером Сергеем Кузнецовым и актером фильма Андреем Викманом. Узнали о трудностях во время съемок, о планах команды на будущее и не только.

Влад Шуравин: До «Семи пьяниц» ты не снимал жанрового кино. Как пришла идея поставить пародийный вестерн?

Сергей Кузнецов: На моей свадьбе — а она была костюмированная — собралась вся наша компания (творческое объединение CarpeDiemFilm. — Прим. RussoRosso). В один момент мы поняли, что по типажам напоминаем персонажей стереотипной жанровой истории, вестерна, — бородатые, грубые, все в таком духе. Ну и осознали, что действительно потянем этот жанр. Решили, что если найдем классную натуру, то 90% фильма там и снимем. Поиск актеров и локации — самое сложное при производстве. К счастью, эти вопросы мы решили быстро и только потом начали целенаправленно изучать вестерн.

Мы стараемся не снимать похожие друг на друга фильмы — то есть второго вестерна от нас, скорее всего, ждать не стоит. Наш предыдущий фильм был документальным («Поди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что» (2014). — Прим. RussoRosso), а следующим проектом, возможно, станет интеллектуальный хоррор.

В. Ш.: Ты упомянул свою компанию, и я сразу вспомнил про австралийскую Blue-Tongue Films. Вы тоже существуете в формате творческого объединения?

С. К.: Да, что-то вроде того. «Семь пьяниц» сделаны девятью людьми — двумя девушками и семью мужчинами. Каждый в нашей компании был абсолютно незаменим. Саныч (Андрей Викман), например, чертил Божественный бар, а потом мы все вместе его строили под Питером. Актриса, которая играла аборигенку, прямо в костюме возила нас на джипе по всему Казахстану, где мы большую часть фильма снимали. А когда нас в очередной раз ограбили местные казахские полицейские, как-то коллективно пытались разобраться. Но при этом наше творческое объединение меняет состав от фильма к фильму. Если в этом плане искать ассоциации в музыке, то мы как группа «Аквариум». Хотя с Санычем снимаем вместе аж с 2005 года.

В. Ш.: Краудфандинг и независимое производство — принципиальный выбор?

С. К.: Да, осознанный и принципиальный. Ты ведь упомянул австралийских ребят. Так почему в нашей большой стране с богатой историей кинематографа независимое производство до сих пор прозябает? По-моему, именно такое кино позволяет наиболее интересно и эффективно развивать язык искусства. Никакое продюсерское производство таких возможностей не дает. У меня был опыт работы на ТВ — попробовав однажды, я окончательно решил отказаться от такого.

В. Ш.: Речь о «Чучеле 2» (2009)?

С. К.: Да. Это было совершенно ужасно. Люди не хотели ничего, кроме как разворовать бюджет. Кинопроизводство — это такая вещь, где если у тебя в команде 20 человек, то два других, которые находятся на ответственных позициях и у которых в приоритете не кино, а желание быстрее заработать и пойти домой, могут испортить весь фильм. С тех пор я стараюсь делать кино с меньшим бюджетом, но с максимальной отдачей от каждого участника команды.

В. Ш.: Я, к сожалению или к счастью, так и не осмелился включить этот фильм.

С. К.: У меня очень травматический опыт с ним. На «КиноПоиске», что досадно, режиссером до сих пор указан я, хотя мы с оператором свои фамилии с титров уже давно сняли. Недавно пересмотрел: это не так плохо, как казалось. Видно, что мы, по крайней мере, старались, но была колоссальная проблема в сценарии.

В. Ш.: В начале «Семи пьяниц» есть посвящение Роджеру Корману. Что для тебя значит эта фигура?

С. К.: Для меня очень важен его метод. В какой-то момент появилась техническая возможность работать, не опираясь на крупных продюсеров, и нужно было перенастроить свои мозги. Во ВГИКе-то нас не учили так работать. Всегда говорили, что ты должен «присосаться» к какому-то крупному продюсеру и только тогда можешь считать себя кинематографистом. А потом я посмотрел фильм «Беспечный ездок и бешеный бык, или Как поколение секса, наркотиков и рок-н-ролла спасло Голливуд» (2003). Очень рекомендую. Это документальное кино об американских независимых авторах. О том, как тяжелый студийный, павильонный Голливуд перестал быть актуальным. Собственно, герои этого золотого века были воспитанниками Кормана. Те же Николсон, Хоппер, Коппола, Скорсезе — они начинали у Кормана и делали кино по тому принципу, который мы заимствовали для съемок «Семи пьяниц». Ты формируешь бюджет и календарно-постановочный план, всю производственную базу, исходя из минимальных необходимостей, которые нужны, чтобы сделать фильм. Это довольно студенческое отношение в смысле философии кино. Хотя нам до Кормана, само собой, расти и расти — до его таланта и успехов.

В. Ш.: А кто повлиял помимо Кормана?

С. К.: Мне невероятно нравится фильм Ходоровски «Крот» (1970). Как и сам Ходоровски. Он выходит за рамки классического кинематографиста — и мне нравится эта философия. Нам хотелось, чтобы в эпизодах зритель мог узнать другие фильмы — «Красное солнце» (1971), например. Там японский самурай и ковбой встречаются и ищут меч.

Андрей Викман: А когда мне Сергей прислал раскадровку, я сразу почему-то вспомнил «Золото Маккены» (1969). Он еще и локации каньона прислал, и у меня сразу отпали все вопросы по референсам.

С. К.: Хотя изначально больших фанатов вестерна среди нас не было, мы постигали жанр в процессе. Моя жена Аня чуть не обезумела от количества вестернов, которые мы смотрим. А мы смотрели все вместе с проектора по два вестерна каждый вечер, хотели проникнуться репликами, образами, приемами. Сначала вообще хотелось построить все диалоги и сюжетные линии на уже существующих репликах и ситуациях, но это оказалось слишком сложно.

В. Ш.: Расскажите про трудности во время съемок.

А. В.: То, что мы жили в палатках на открытом воздухе посреди казахской глуши, вообще не было проблемой. У нас у всех опыт походов есть: я проехал автостопом всю Россию, а Серега так до Владивостока добрался. Самое сложное было — победить бюрократию. Простые казахи нам помогали, даже давали мясо для сцен бесплатно. Очень приятные добрые люди. Но половину бюджета экспедиции мы отдали казахским властям.

С. К.: Все поборы стоили нам около ста тысяч. В такие моменты я этих людей люто ненавидел. Один гаишник увидел, что мы ездим на внедорожнике, что у нас московские и питерские паспорта, ну и решил обобрать, причем без угроз не обошлось. А если бы мы по-мирному в тот момент не разобрались, съемки фильма досрочно бы завершились.

Иногда к нам даже приезжали местные казахские егеря с ружьем наперевес. Чтобы ты понимал, они чаще всего были очень пьяные, неадекватные. Доходило до того, что угрожали пристрелить. Мол, вас тут все равно никто не найдет в этой глуши.

А. В.: А все остальное ерунда. Сварить еду в котелке, найти кров — это мы умеем.

С. К.: Мы хотели связаться с казахской киностудией, чтобы она нам помогла с организацией, но увы.

В. Ш.: В России было бы меньше проблем?

С. К.: Да нет, конечно! Это касается людей в погонах — в любой стране можно встретить одинаково неприятных товарищей.

В. Ш.: «Семь пьяниц» работают прежде всего по западным шаблонам. Что, по-вашему, в фильме от российского контекста?

С. К.: Мы придумывали фильм в посткрымский период. Я тогда интересовался историями полевых командиров, которые поехали на Донбасс. Начал про них что-то смотреть, читать: они уезжают воевать, когда у них самих дома какая-то катастрофа. Мне стала интересна их трагедия. Вестерн таких персонажей, странников, обычно идеализирует. Но мы старались взять мотив противостояния не внешнему врагу, который в этом жанре превалирует, а скорее врагу внутреннему. Думаю, весь этот исторический контекст на меня колоссально повлиял.

Ну и, конечно, проблема алкоголизма в России. «Семь пьяниц» — все-таки притча, а притчу вне национального контекста лично мне тяжело представить. Ну и еще, как по мне, очень важен саундтрек. Там же целый национальный колорит — башкирский блюз!

В. Ш.: Ты говорил, что следующим проектом коллектива станет хоррор. Расскажи подробнее об этом.

С. К.: На самом деле мы его придумали еще до вестерна, но тогда не совсем понимали, как реализовать идею. После «Семи пьяниц» появилась уверенность в себе, какие-то моменты, в том числе и финансовые, прояснились. Да и желание способствовать росту жанрового кино в России, честно говоря, только увеличилось.

Наш будущий хоррор — это история об отеле, который исполняет желания: пять персонажей оказываются в отдельных комнатах и проходят моральные испытания. Но, в отличие от «Семи пьяниц», для которых мне пришлось взять кредит и с которыми помог продюсер Андрей Трейдерсон, этот хоррор-проект так просто не осуществить. Слишком технически изощренный он. Как минимум, потому что некоторые локации планируем строить сами. А чтобы привлечь инвесторов, собираемся снимать сразу на английском. Но думаю, что все будет в порядке.