Влюбленные призраки и чувствительные маньяки: Топ-10 китайских фильмов ужасов

В наши дни никто не может точно сказать, где начинается китайское кино и где оно заканчивается. Несколько лет назад мир с изумлением обнаружил, что Голливуд уже не является единственной глобальной киноиндустрией. Причем феномен китайского кинематографа никто не создавал целенаправленно — он сложился в результате сложных политических и экономических процессов второй половины ХХ века. Нынче китайские фильмы производятся по всему миру от Гонконга до Нью-Йорка, появляются в результате огромного количества копродукций, не ограничивают себя каким-то одним языком, равно как и одним источником финансирования. Достаточно сказать, что одна из самых известных американских кинокомпаний Legendary Pictures, создавшая такие хиты, как «300 спартанцев», «Мир Юрского периода» и франшиза о Бэтмене, сейчас принадлежит китайскому мультимиллиардеру Ван Цзяньлиню и трудится над созданием самой дорогостоящей американо-китайской копродукции в истории — фэнтези «Великая стена» с бюджетом 150 млн долларов и Мэттом Дэймоном в главной роли, где повествуется о битвах с гигантскими монстрами в средневековом Китае.

В этом обзоре я буду ограничиваться тремя основными китайскими киноиндустриями — материкового Китая, Гонконга и Тайваня, оставляя в стороне как синоязычные фильмы, производящиеся в Сингапуре, Малайзии, Таиланде, Индонезии и вообще везде, где есть многочисленная китайская диаспора, так и разношерстные копродукции с другими кинематографиями. У этих трех киноиндустрий есть общий фундамент — шанхайское кино 20–30-х годов прошлого века, однако они развивались в разных политических, экономических и культурных условиях и сегодня имеют не много общих черт, хотя и активно сотрудничают друг с другом.

Материковый Китай сейчас является вторым кинопрокатом планеты, уступающим по сумме сборов только североамериканскому (прокату США и Канады), но стремительно растущим в геометрической прогрессии и имеющим хорошую перспективу выйти на первое место в мире к 2018 году. Китайская киноиндустрия за последние 15 лет совершила уникальный рывок от провинциальной и финансирующейся государством «содержанки» до «честной девушки» — коммерческой, зрительской кинематографии, производящей картины всех мыслимых жанров, в которой частные инвестиции многократно превышают государственные. Жанры хоррора и триллера очень популярны у материковой аудитории, однако их развитию препятствует цензура, а также идиотический закон, запрещающий распространять «феодальные суеверия».

Коммунистическая идея в Китае давно умерла, но авторитарный режим остался и пытается контролировать кино, хотя получается это у него с каждым годом все хуже. Некогда Билл Клинтон остроумно назвал стремление китайских властей контролировать интернет попыткой «прибить желе гвоздями к стенке». То же самое можно сказать и о китайском кино: на каждое цензурное требование тамошние кинематографисты изобретают десять способов его обойти — и в итоге материковый Китай производит более сотни хорроров и триллеров каждый год. Примерно половина из них выходит в кинотеатрах, остальные распространяются через интернет.

В условиях, когда цензура не пропускает откровенные сцены насилия и секса и требует, чтобы сверхъестественные события получали рациональное объяснение, кинематографисты материкового Китая делают упор на саспенс, создание таинственной, зловещей атмосферы, размывание границ между реальностью и сновидением. В результате ужастики часто имеют яркий визуальный стиль при малом количестве крови и насилия на экране. Среди субжанров страшного кино преобладают готические мелодрамы и психоаналитические триллеры про маньяков-убийц. Любители ориентальной экзотики будут разочарованы: даже самые лучшие китайские хорроры на удивление европеизированы и переполнены цитатами из Хичкока, Ардженто, Де Пальмы, дель Торо и других западных классиков.

Гонконг — бывшая британская колония, ныне «особый административный регион» КНР де-юре, город-государство де-факто. Законы Китая на Гонконг не распространяются, там действует собственная конституция и собственное законодательство, основанное на английском праве. Вот уже 22 года Гонконг удерживает первое место в рейтинге мировой экономической свободы, что, разумеется, сказывается и на кино. Это самая популярная китайская киноиндустрия, оказавшая огромное влияние на мировое кино.

Кинематография Гонконга почти стопроцентно коммерческая и жанровая. Она никогда не получала субсидий и дотаций от властей (любых) и ориентирована на экспорт и копродукции, поскольку население города численностью (в настоящий момент) 7,2 млн человек не может окупать масштабное кинопроизводство. К концу 80-х годов прошлого века Гонконг вышел на второе место в мире по экспорту своих фильмов, уступая только США, но на рубеже нового тысячелетия кинопроизводство там существенно сократилось. Хоррор никогда не был «фирменным блюдом» гонконгского кино, уступая в популярности полицейским и гангстерским боевикам, фильмам о боевых искусствах (уся) и романтическим комедиям.

Главным вкладом гонконгских кинематографистов в жанры хоррора и триллера оказались так называемые фильмы категории III. Категория III — это рейтинг, аналогичный нашему «18+». Он присваивается не только за сцены секса, но также за показ экстремального насилия и разнообразных перверсий. Проще говоря, создателям картины нужно произвести что-то совсем скандальное, чтобы получить такой рейтинг. В жанровом отношении эти фильмы могут варьироваться от эротических триллеров а-ля «Основной инстинкт» до секс-комедий и от квазидокументальных картин о злодеяниях серийных убийц до мистики и фэнтези. Бум на фильмы категории III пришелся на 1990-е годы, однако они производятся в Гонконге и по сей день, не имея ни малейших шансов попасть в прокат материкового Китая.

Сложность взаимоотношений между киноиндустриями Гонконга и Китая заключается в том, что фильмы, снятые гонконгскими компаниями, на материке считаются иностранными и подпадают под квоты. К тому же они часто не соответствуют требованиям цензуры. Языковой барьер тоже существует: в КНР государственным языком является мандарин (путунхуа), а в Гонконге — кантонский и английский. Выход был найден в копродукциях гонконгских и материковых киностудий. Такие фильмы рассматриваются в КНР как национальное кино и не подпадают под квотирование, они могут иметь большие бюджеты. Но одновременно это влечет за собой необходимость выполнять требования китайской цензуры и вообще играть по правилам авторитарного государства. Тем не менее астрономические сборы, которые дает китайский кинопрокат, заставляют гонконгцев все чаще идти на сотрудничество с материковыми компаниями. Сегодня примерно треть фильмов, выходящих в Китае, сделана при участии кинематографистов из бывшей британской колонии. Многие режиссеры Гонконга чередуют фильмы, снятые для китайского проката, с малобюджетными картинами, созданными для внутреннего рынка. Именно так работает один из ведущих гонконгских хоррормейкеров Герман Яу.

Тайвань — не признанное ООН независимое государство Республика Китай, наследующее республиканскому правительству Китая 1912–1949 гг. Киноиндустрия Тайваня долгое время находилась в тени гонконгской; был даже период, когда местное правительство объявило гонконгские фильмы «национальным китайским кино» — за неимением собственной кинематографии. В наши дни на Тайване существует развитое кинопроизводство, но фильмы там финансируются государственным кинофондом. Это ослабляет связь кинопроизводителей со зрителями, поэтому на острове так и не возникло мощной жанровой индустрии. Тайваньские фильмы отличаются реализмом и стремлением запечатлеть повседневную действительность — крайне скверный контекст для появления такого фэнтезийного жанра, как хоррор.

Будучи политическими антагонистами, Тайвань и Китай ограничивают фильмы друг друга в своих прокатах, однако заключенное между ними соглашение об экономическом партнерстве позволяет кинематографистам активно сотрудничать. Копродукциям способствует и тот факт, что государственным языком Тайваня также является мандарин, хотя островное произношение отличается от материкового. Тайваньских режиссеров, снимающих фильмы ужасов, можно пересчитать по пальцам, и почти все они сегодня работают на китайском рынке.

Большие культурные различия между обществами Гонконга, Тайваня и Китая привели к тому, что само представление о страшном и художественные приемы, используемые в фильмах ужасов, у них существенно различаются. Поэтому я стремился составить список, представляющий все основные субжанры и технологии страха, наработанные тремя ведущими китайскими кинематографиями в новом столетии. Фильмы расположены в хронологическом порядке. Синоязычные названия не указаны, поскольку почти все современные китайские фильмы ужасов, где бы они ни снимались, имеют английское название, предназначенное специально для международной аудитории. Кстати, эта уникальная практика — давать фильмам сразу два названия — доказывает, что китайцы, вопреки распространенному представлению, не замкнуты в собственной культуре, а наоборот, всеми силами стремятся к интеграции в глобальный кинопроцесс. Что делает китайское кино вообще и фильмы ужасов в частности особенно интересными.

«АНОРМАЛЬНАЯ КРАСОТА» / AB-NORMAL BEAUTY
(реж. Оксид Пан, Гонконг, 2004)

Братья-близнецы Оксид и Дэнни Пан, в прошлом создатели комиксов, прославились на рубеже тысячелетия снятым в Таиланде гангстерским фильмом «Опасный Бангкок» (1999) и гонконгско-сингапурским хоррором «Глаз» (2002). Последний обрел международную популярность и шесть лет спустя был переделан в голливудский фильм под тем же названием, где главную роль сыграла Джессика Альба. С тех пор братья, работая то вместе, то порознь, со стабильностью отлаженного конвейера ежегодно выпускают новые фильмы и представляют собой редкий для Гонконга тип профессиональных хоррормейкеров. «Анормальная красота» снята старшим (на 15 минут) из братьев Оксидом Паном и представляет собой хороший образчик его эксцентричного стиля.

Талантливая студентка художественного училища Джини (Рейс Вонг) одержима влечением к смерти. Она фотографирует мертвых животных, сцены автокатастроф и самоубийств и чем дальше, тем больше погружается в пространство макабрических фантазий. Она чувствует, что сходит с ума, и боится совершить настоящее убийство, но одновременно осознает, что это безумие есть главный источник ее творческого вдохновения. Однако, возможно, рядом с Джини есть некто, разделяющий ее фантазии и вдохновляющийся ее работами, причем в буквальном смысле…

Мало кому удавалось так высокохудожественно сходить с ума, как это делает Рейс Вонг в этом фильме, — разве что Катрин Денев в «Отвращении». Но она при этом дома сидела, а Рейс, будучи девушкой творческой, по улицам Гонконга с фотоаппаратом бегала и картины писала. Обилие патологических образов вроде отрезания голов живым цыплятам и в особенности фирменный рваный монтаж Оксида Пана могут заставить чувствительных зрителей ощутить нечто вроде морской болезни. Связь этого фильма с «Отвращением» Романа Поланского бесспорна; он также заимствует коронную идею Дарио Ардженто о «заразности зла», передающегося посредством произведений искусства, а его финальные сцены отдают дань только что возникшему в те годы субжанру torture porn.

Помимо всего перечисленного в «Анормальной красоте» есть еще один провокационный аспект. Оксид Пан заставил участниц популярного в Гонконге вокального дуэта 2R Рейс и Розанну Вонг, являющихся родными сестрами, сыграть любовниц-лесбиянок. Сексуальных сцен между ними нет, но природа их отношений в фильме вполне очевидна. Одним словом, эта картина не для слабонервных и ханжей. Категория III, разумеется.

«УДУШЬЕ» / SUFFOCATION
(реж. Чжан Бинцзянь, Китай, 2005)

Модный фотограф Сяо убивает свою жену, виолончелистку Мейзи, и прячет ее тело в футляре музыкального инструмента. Ночью, одолжив машину у приятеля, он вывозит труп и топит его в море, а наутро заявляет в полицию о ее исчезновении. Кажется, никто ни о чем не подозревает, однако Сяо с этого момента теряет сон. Его посещают жуткие галлюцинации, повсюду он замечает признаки существования Мейзи, а потом видит и ее саму. Действительно ли она умерла? Действительно ли он избавился от тела? Или все это было очередным сном наяву? Живущая по соседству старая дама-психоаналитик пытается разобраться в проблемах Сяо, в то время как сам он стремительно теряет связь с реальностью.

Дебютный фильм режиссера Чжан Бинцзяня еще не хоррор в буквальном смысле этого слова, но этапная картина, оказавшая колоссальное влияние на развитие этого жанра в материковом Китае. В условиях, когда цензура запрещает показывать привидения и вообще всякую нечисть как реально существующую, снять фильм, подобный, например, японскому «Звонку», оказывается невозможным. Молодой режиссер нашел выход — превратить свою фантастическую историю в грандиозную галлюцинацию, полуторачасовой психоделический трип и, чтобы ублажить цензуру, снабдить действие фрейдистским мумбо-юмбо, которое, кажется, все объясняет, на деле не объясняя ничего.

Такая задача требовала от дебютанта сложнейшего визуального решения — и Чжан Бинцзянь уверенно справился с задачей. «Удушье» — настоящий экспрессионистский фильм, передающий психологическое состояние героя изобразительными средствами. Он вполне сопоставим с картинами Марио Бавы, такими как «Топор для новобрачной» и «Лиза и дьявол». В этом фильме нет ни одного банального, стандартно выстроенного кадра; неожиданные ракурсы съемки часто поражают воображение, даже когда на экране не происходит ничего экстраординарного. Гипнотическое движение камеры, цветовая гамма, основанная на контрастах черного, ярко-желтого, огненно-красного и стерильно-белого цветов, затягивают зрителя в пространство больной психики героя. Исполняющий главную роль Гэ Ю — один из ведущих современных китайских актеров — мастерски передает страх, растерянность и чувство вины, сводящие с ума его персонажа. Взвинченную, истеричную атмосферу действия дополняет саундтрек, комбинирующий классического стиля композиции с резкими электронными ритмами.

«Удушье» породило в Китае моду на психоаналитические триллеры. С этого момента персонажи, страдающие расщеплением личности, амнезией и разнообразными неврозами, с трудом различающие границу между реальностью и сновидениями, густо населяют китайские фильмы. Выяснилось, что на цензоров магическим образом действует появление на экране психоаналитика, который с важным видом произносит: «На самом деле привидений не существует, а то, что вы видели, есть просто проекция вашего бессознательного!» Эта волшебная фраза теперь дает кинематографистам индульгенцию на показ самых невероятных и жутких фантазий.

Интересно, что сам Чжан Бинцзянь не участвовал в развитии своих находок. Свой следующий фильм, носящий остроумное название «К северу через северо-восток», он снял только спустя девять лет, в 2014 году. Это гибрид черной комедии и триллера, основанный на реальной истории поисков серийного насильника и убийцы в глухой китайской провинции в 1978 году. Этот фильм совсем не похож на «Удушье». По сути, он представляет собой замаскированную под триллер сатиру на плоды «культурной революции», однако, он тоже заслуживает внимания поклонников жанра, равно как и любителей кино вообще.

«НАСЛЕДСТВО» / THE HEIRLOOM
(реж. Лэсте Чэнь, Тайвань, 2005)

Молодой архитектор Джеймс (Джейсон Чанг) возвращается домой после учебы за границей и получает неожиданное наследство — фамильный особняк в европейском стиле, построенный еще в начале прошлого века, но пустовавший последние 20 лет. Впечатленный его архитектурным решением, Джеймс решает поселиться в особняке со своей подругой, балериной Ю (Терри Кван). Вскоре выясняется, что пустовал дом совсем неслучайно: много лет назад в нем произошло массовое самоубийство целой семьи. Странные и жуткие события начинают происходить в особняке. Герои предпринимают самостоятельное расследование и вскоре обнаруживают страшную тайну, связанную с мистическим ритуалом, который семья Джеймса практиковала на протяжении многих поколений. Удастся ли ему победить мрачное наследие предков или он тоже станет его жертвой?

Отчуждение прошлого, выражающееся в готических сюжетах о грехах монструозных предков, довлеющих над молодым поколением, характерны для кинематографий всех азиатских стран, испытавших в ХХ веке стремительную модернизацию и вестернизацию. «Наследство» представляет собой хороший образец этого направления.

Этот фильм является режиссерским дебютом клипмейкера Лэсте Чэня, который не стал переносить клиповую эстетику на большой экран, а сконцентрировался на кропотливом создании таинственной атмосферы. В результате «Наследство» получилось умным и элегантным фильмом, которому немного не хватает драйва и зрелищности, чтобы стать по-настоящему значительным событием в жанре истории о привидениях. Тем не менее разгадка тайны и в особенности финальная сцена могут не на шутку шокировать впечатлительных зрителей.

«Наследство» стало кассовым хитом на Тайване. Лэсте Чэнь вскоре перебрался в материковый Китай, где для разминки поставил несколько романтических комедий, а в 2014 году произвел фурор психоаналитическим триллером «Великий гипнотизер», который при бюджете 8 млн долларов собрал около 45 миллионов в китайском прокате. Этот успех позволил Чэню в нынешнем году осуществить свой самый амбициозный проект — выпустить фантастический триллер «Битва воспоминаний», повествующий о популярном писателе, из памяти которого странным образом стерлись десять лет жизни. Когда же герой пытается восстановить забытое прошлое, то начинает подозревать, что в этом прошлом он был серийным убийцей. Премьера «Битвы воспоминаний» в Китае назначена на декабрь 2016 года.

«БРАЧНЫЕ УЗЫ» / THE MATRIMONY
(реж. Тэн Хуатао, Китай, Гонконг, Тайвань, 2007)

Созданный усилиями всех трех китайских кинематографий, этот фильм рекламировался как первый мистический хоррор, вышедший в прокат материкового Китая. Несмотря на неуклюжий спецэффект в самом начале картины, вызывающий скорее смех, чем шок, это поэтичная готическая мелодрама с любовным треугольником, одной из сторон которого волею судьбы оказывается привидение.

Действие разворачивается в Шанхае 30-х годов прошлого века. Кинооператор Цзюньчу (гонконгский актер и поп-идол Леон Лай) собирается сделать предложение своей девушке Маньли (китайская актриса и фотомодель Фань Бинбин), однако она погибает в автокатастрофе прямо у него на глазах. Впавший в депрессию безутешный Цзюньчу вскоре по настоянию матери женится на провинциальной девушке Саньсань (тайваньская актриса и певица Рене Лю), к которой не испытывает никаких чувств. Обожающая своего мужа Саньсань делает все, чтобы завоевать его любовь, но напрасно. Однажды она находит тайник, а в нем — ключ от одной из комнат в их доме, которая всегда заперта. Открыв ее, она случайно высвобождает обитающий в ней призрак Маньли, который тут же начинает бороться за своего возлюбленного…

Эта дорогостоящая, со звездами в главных ролях и высоким производственным качеством (если не считать первого спецэффекта) картина обыгрывает темы американских готических мелодрам, вроде «Ребекки» Альфреда Хичкока и «Тайны за дверью» Фрица Ланга, но перетолковывает их в духе конфуцианской этики. Любовь Маньли эгоистична; ее единственная цель — вселиться в тело Саньсань, чтобы таким образом быть рядом с Цзюньчу. Любовь Саньсань жертвенна; она сама готова впустить в свое тело призрак Маньли, если это сделает счастливым ее мужа. Но кого выберет сам Цзюньчу и не приведет ли его выбор к катастрофе для всех персонажей?

Настоящими звездами «Брачных уз» оказались не столько исполнители главных ролей, сколько художники, выстроившие на экране впечатляющий квазиевропейский Шанхай, и тайваньский оператор Ли Пинбинь, работавший с Хоу Сяосянем и Вонг Карваем. Благодаря их работе фильм пользовался успехом не только в Китае, но и на Западе, где газета Variety восторгалась его богатым визуальным решением, именуя кино «упражнением в высоком стиле». Здесь же кроется и его слабость, поскольку материкового режиссера Тэн Хуатао стиль явно интересовал больше, чем содержание. В итоге «Брачные узы» получились очень красивым фильмом, который вряд ли заставит кого-то из зрителей просыпать от страха попкорн. Однако он породил моду на готические мелодрамы — второй субжанр хоррора, успешно развивающийся сегодня в материковом Китае.

«ДОМ МЕЧТЫ» / DREAM HOME
(реж. Пан Хочун, Гонконг, 2010)

Гонконг — один из самых перенаселенных мегаполисов планеты, и цены на недвижимость там едва ли не высочайшие в мире. Это обстоятельство стало основой для, возможно, лучшего гонконгского хоррора последнего десятилетия — эффектного гибрида слэшера и сатирической комедии, за немыслимую жестокость сразу угодившего в разряд фильмов категории III. Героиня картины Чэн Лайшэн (Джози Хо) мечтает купить квартиру в престижном доме на набережной Виктории. Ради этого она годами работает на трех работах, не отдыхает, отказывает себе во всем, включая личную жизнь, а по ходу действия фактически убивает своего отца, не желая платить за его дорогостоящую операцию. Наконец, необходимая сумма набрана, первый взнос внесен, но тут случается экономический кризис. Цены на недвижимость взлетают до небес, и у Чэн Лайшэн сносит крышу. Она отправляется в дом мечты и совершает там массовое убийство, садистским образом истребляя жильцов в соседних квартирах, дабы снизить стоимость своей. «Дом мечты» — это фильм, в котором черный юмор и шок соединены неразрывно, а также лучшее высказывание на тему недавнего экономического кризиса, которое будет актуально где угодно: в Нью-Йорке, Москве или Токио.

В прошлом журналист и автор бестселлера «Профессия киллер» (экранизированного Джонни То), режиссер Пан Хочун всегда отличался пристрастием к гротеску и сатире. Уже его дебютный фильм «Ты стреляешь, я снимаю» (2001) представлял собой пародию на «Наемного убийцу» Джона Ву и рассказывал о незадачливом киллере, который предлагает своим клиентам новый вид услуг: он не только убивает жертву, но и предоставляет заказчику видеокассету с записью преступления. Конкуренты героя вынуждены тоже вносить усовершенствования в свой бизнес: они провозглашают лозунг «Больше убиваешь — больше экономишь!» и разрабатывают для заказчиков убийств систему бонусов и скидок.

Долгое время Пан Хочун гордился тем, что ни один его фильм никогда не выходил в прокат КНР, однако и он в 2014 году сломался, сняв для материкового рынка романтическую комедию «Везет девчонкам, которые умеют флиртовать». Хоррор не является для него любимым жанром, так что вряд ли мы вскоре увидим еще что-нибудь подобное «Дому мечты», а жаль.

«МЕСТЬ: ИСТОРИЯ ЛЮБВИ» / REVENGE: A LOVE STORY
(реж. Вонг Чин-По, Гонконг, 2010)

Один из самых шокирующих и одновременно стильных фильмов категории III, когда-либо произведенных в Гонконге. Чудовищные преступления происходят в бывшей британской колонии: некто убивает беременных женщин, вырезая зародышей из их чрева и оставляя истекать кровью. В ходе расследования полиция задерживает подозреваемого по имени Чань Кит (Джуно Мак) и жестоко избивает его, надеясь получить признание. Но он молчит, и его отпускают в связи с нехваткой улик. Дальнейшее действие разворачивается через серию флешбэков, посредством которых мы узнаем, что в этой истории все не так, как кажется.

Эта картина, причудливо сочетающая садистские сцены насилия с романтической лирикой, могла бы выглядеть совершенно нелепой, но режиссер Вонг Чин-По каким-то невероятным образом умудряется превратить ее слабости в достоинства. Контраст между двумя главным темами — местью и любовью — начинает работать как движущая сила сюжета, а выдержанное в холодных тонах изображение остужает накал страстей, бушующих на экране. Это тот нередкий для хоррора случай, когда грань между гротескной бессмыслицей и провокационным шедевром оказывается тоньше волоса и каждый из зрителей сам должен решить, удалось ли создателям фильма ее перейти.

«Месть: История любви» участвовала в конкурсной программе Московского международного кинофестиваля 2011 года, где завоевала награду за лучшую режиссуру и приз критиков. Но Вонг Чин-По не стал развивать свой успех на ниве категории III и в 2014 году снял в материковом Китае вполне мейнстримный гангстерский боевик «Однажды в Шанхае».

«КОШМАР» / NIGHTMARE
(реж. Герман Яу, Китай, Гонконг, 2012)

Когда китайские психоаналитические триллеры станут таким же объектом культа, как американский нуар или итальянское джалло, эта картина будет в числе самых популярных. Ее герой, дизайнер Дунци (материковый актер Хуан Сюань) стал свидетелем жестокого убийства девушки, однако на поверку оно оказалось галлюцинацией. Теперь он страдает от бессонницы, по ночам его посещают жуткие видения, смысла которых он не понимает. Влюбленная в Дунци девушка-психоаналитик Юфань (гонконгская актриса и певица Фиона Сит) решает помочь ему справиться с проблемой, анализируя его сны. Но результат этой процедуры оказывается неожиданным.

Гонконгский режиссер Герман Яу, прославившийся в 1990-е годы скандальными фильмами категории III «Нерассказанная история» (1993) и «Синдром эбола» (1996), в этой картине, снятой в материковом Китае, создает изящный и остроумно придуманный mystery-детектив, где психоанализ помогает раскрыть тайну убийства. Центральная идея с разгадкой преступления, зашифрованной в подсознании персонажа, позаимствована из «Завороженного» Альфреда Хичкока. Хичкок вообще присутствует здесь почти в каждой сцене — уже вступительный эпизод представляет собой ироничную цитату из «Окна во двор». Разумеется, как положено в этом жанре, на экране разворачивается эффектный mind-bending trip, где сновидение на сновидении едет и галлюцинацией погоняет.

Однако Герман Яу не ограничился стилизациями под Хичкока и сюрреалистическими видениями. Он сумел также внести в картину элементы политической сатиры. Изрядная часть действия происходит в загнивающей деревне 1980-х годов, где под портретами и бюстами товарища Мао цветут все мыслимые пороки и злодеяния. «Кошмар» — это не только фильм ужасов, но и метафора существования «новых китайцев», успешных и состоятельных представителей среднего класса, чье детство пришлось на 1980-е годы и кто сегодня пытается забыть, вытеснить воспоминания о жестокости, свидетелями которой они стали. Это пример характерной для азиатского кино способности сочетать увлекательный интертейнмент с серьезным социальным месседжем.

«ПРИЗРАЧНАЯ ЛЮБОВЬ» / HAUNTING LOVE
(реж. Лян Тин, Китай, 2012)

Список лучших китайских фильмов ужасов был бы неполон без этой картины, поскольку она знаменует появление в Китае первой женщины-режиссера, специализирующейся на фильмах ужасов и триллерах. Ранее Лян Тин работала в качестве продюсера на многих знаменитых копродукциях между Китаем и Гонконгом, таких как «14 клинков», «Пропавший мастер клинка» и «Обувь, запятнанная кровью». Ее дебютный фильм — вариация на тему психоаналитического триллера, по стилю напоминающая итальянские ужастики 70-х годов прошлого века, и это комплимент.

Героиня фильма Сяо Сяою (Синь Чжилэй) чудом выжила после попытки самоубийства, связанной с неверностью жениха. Сам жених, в свою очередь, покончил с собой вполне успешно. Теперь Сяою мучима чувством вины, одиночеством и, как положено по жанру, страшными галлюцинациями. Между тем ее друзья и знакомые один за другим начинают погибать от рук таинственного убийцы в черном плаще. Самой Сяою кажется, что за ней неотрывно следят. Возможно, кто-то из ее окружения маньяк-убийца? Или же это дух ее жениха вернулся с того света, чтобы отомстить?

«Призрачная любовь» — типичный образчик кинематографического маньеризма, избыточного, алогичного, отчаянно страстного, уповающего на стиль, а не на драматургию. Лян Тин, выступившая также в качестве сценаристки и продюсера, превратила свой режиссерский дебют в череду ярких кинематографических аттракционов, слабо связанных между собой сюжетной линией. Интересных идей в этом фильме столько, что хватило бы на дюжину картин, но скомбинированы друг с другом они весьма хаотично. Стилистическая чрезмерность в сочетании с великолепным презрением к сюжету и психологической достоверности выглядит здесь почти авангардно и роднит «Призрачную любовь» с итальянскими «операми ужасов» вроде «Инферно» Дарио Ардженто или «За чертой» Лючио Фульчи. Минус брутальное насилие, разумеется, которое не пропустила бы цензура.

После этой картины Лян Тин сняла фильм «Внутри девушек» (2014), где пыталась сочетать триллер и комедию. Но тут пристрастие к маньеризму ее подвело, и этот гибрид оказался крайне несбалансированным. Затем она, видимо, решила разнообразить темы и в 2015 году поставила детское фэнтези «Большая спасательная операция», героями которой стали… собаки-спасатели, владеющие кун-фу!

«БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ ЗОМБИ» / ZOMBIE FIGHT CLUB
(реж. Джо Чиен, Тайвань, Гонконг, 2014)

В 2012 году молодой тайваньский режиссер и сценарист Джо Чиен поставил разухабистый малобюджетный фильм ужасов «Зомби 108», повествующий о зомби-апокалипсисе в Тайбэе. Спустя два года он сделал сиквел этого фильма уже с бóльшим бюджетом, но в том же неподражаемом стиле «башню снесло». Пересказать сюжет этой картины попросту невозможно в связи с его отсутствием, поэтому скажу лишь, что в фильме примерно две дюжины живых персонажей всех социальных групп — от наркодилеров до университетского профессора (разница между которыми в итоге оказывается очень невелика) — и, разумеется, полчища голодных зомби. В качестве главных героев выступают боец полицейского спецназа Энди (гонконгский актер и мастер боевых искусств Энди Он) и легкомысленная тусовщица Дженни (американская фотомодель Джессика Камбенси), оказавшиеся вместе с другими персонажами запертыми в многоквартирном доме, который осаждают орды кровожадных живых мертвецов. Похоже, Джо Чиен задался целью продемонстрировать в этой картине все мыслимые способы членовредительства, а заодно и составить экранный каталог существующих сексуальных перверсий. Если так, то с этой задачей он успешно справился, попутно процитировав/спародировав множество знаменитых фильмов — от классического эпоса Джорджа Ромеро до недавнего индонезийского хита «Рейд». Название картины оправдывается только в последней трети, где уцелевшие персонажи оказываются на подпольном бойцовском ринге, где их заставляют вести бои без правил с зомби.

«Бойцовский клуб зомби» нетрудно причислить к трэшу, однако в действительности он представляет собой нечто более интересное. Сцены убийств, экшн и эротические эпизоды придуманы и реализованы изобретательно, ритм действия выдерживается безупречно, а точный, продуманный монтаж компенсирует корявые спецэффекты. Иными словами, Джо Чиен — режиссер талантливый, чьи способности намного превышают те скромные задачи, которые он себе ставит. При наличии хорошего продюсера он вполне способен вырасти в большого мастера жанра, правда, для этого ему нужно перебраться в Гонконг или материковый Китай. Судя по всему, Чиен это понимает: в начале того же 2014 года он выпустил на материке очень качественный фантастический триллер «Апостолы».

«ПРИЗРАК В ТЕАТРЕ» / PHANTOM OF THE THEATRE
(реж. Реймонд Ип, Китай, Гонконг, 2016)

Героями китайских фильмов ужасов чаще всего становятся люди творческих профессий: художники, писатели, музыканты, артисты и т. д. А гонконгский режиссер Реймонд Ип сделал героем своей истории о привидениях режиссера, снимающего историю о привидениях. Правда, действие перенесено в декадентский Шанхай 1930-х годов.

Молодой режиссер Вэйбан (Тони Ян) хочет снять романтический фильм о влюбленном привидении и приглашает на главную роль начинающую актрису Сифань (Руби Лин). В качестве основного места съемок он облюбовал роскошный театр, построенный в начале века, но пустующий по неизвестной причине уже 13 лет. Многие убеждены, что там живут призраки, однако получивший европейское образование Вэйбан ни в какую мистику не верит. Ему придется усомниться в своих взглядах, когда исполнитель главной мужской роли в буквальном смысле сгорит прямо на сцене, причем отнюдь не от творческого рвения. Тайна театра каким-то образом связана с Сифань и отцом самого Вэйбана — генералом Гу (Саймон Ям).

Опытнейший режиссер Реймонд Ип в последние годы специализируется исключительно на фильмах ужасов. На его счету такие известные картины, как «Обувь, запятнанная кровью» (2012), «Таинственные истории» (2015) и ставшая большим хитом в Китае готическая мелодрама «Дом, который не умрет никогда» (2014). «Призрак в театре» задумывался как сиквел «Дома…», но по ходу работы превратился в самостоятельный проект. Это тоже готическая мелодрама — очень красивая, сделанная на высочайшем уровне производственного качества, но не слишком страшная, хотя и содержащая несколько хорошо придуманных шоковых моментов. Вдохновлена эта картина, разумеется, «Призраком Оперы» и в целом следует его основным идеям, но с китайскими характеристиками. В частности, присутствует типичная для азиатских хорроров сюжетная модель, в которой грехи отцов разрушают жизнь их детей. Однако, учитывая недавнее прошлое Китая, эта тема приобретает здесь не столько философское, сколько политическое звучание.

В завершение этого обзора следует сказать, что киноиндустрия материкового Китая находится в состоянии становления, она меняется буквально каждый день. Сборы растут, темы фильмов становятся разнообразнее, а цензурные требования ослабевают. Все больше кинематографистов из других стран — от США до Южной Кореи — начинают работать на богатом китайском рынке, и очень часто их картины связаны с жанрами триллера, хоррора и фэнтези. Среди этих многочисленных копродукций есть и одна российская — «Путешествие в Китай: Тайна Железной маски», выход которой назначен на 2017 год.