«Беспредел»: кровь, кишки и красота русской хтони

RussoRosso продолжает знакомить читателей с жанровой литературой. О сборнике экстремального (во всех смыслах — от физиологического до психологического) хоррора «Беспредел», собравшего в себя 13 сюжетов русского сплаттерпанка, рассказывает Дмитрий Соколов.

«Беспредел» (2024)

Авторы: Владислав Женевский, Виктор Точинов, Юрий Погуляй, Герман Шендеров, Валерий Лисицкий, Анна Елькова, Вадим Громов, М. С. Парфёнов, Илья «Илюха» Усачев, Юджин Ром, Олег Кожин, Александр Подольский, Николай Романов

В жанровом семействе хорроров сплаттерпанк — что-то вроде Кожаного Лица в дружном клане людоедов: чудовище среди чудовищ, беспощадная и жестокая сила, движимая первобытной яростью. Это сюжеты, в которых стилистический (а нередко и смысловой) акцент всегда стоит на максимально детальных и жестоких подробностях, не столько жутких, сколько отвратительных. Есть ли в этом пиршестве плоти что-то, кроме любования садизмом?

Сборник «Беспредел» (подготовленный писателем М.С. Парфёновым, большим знатоком хоррора вообще и ценителем сплаттерпанка в частности) даёт развёрнутый ответ на этот вопрос. В книге под одной обложкой собрана чёртова дюжина рассказов, охватывающая все оттенки хоррор-экстрима — от ироничного любования болезненной эротикой до максимально мрачного углубления в бездны бессмысленной смерти.

Начинается художественный сборник с нон-фикшена. В открывающей статье М.С. Парфенов не только проясняет идейные истоки сплаттерпанка, но и напоминает, что элементы «эстетики отвращения» пронизывают многие великие литературные традиции, от декадентского романтизма до социального реализма. В этом смысле «Беспредел» — не просто набор жанровых виньеток разной степени мерзотности, но убедительная попытка показать, что вымышленные жестокости сплаттерпанка возникли и распространились как реакция на жестокости вполне реальные, которыми полнятся криминальные хроники, тру-краймы и выпуски новостей. Что важнее, за хулиганским беспределом в сплаттерпанке зачастую заметно осмысление неприглядных, но значимых для многих людей аспектов повседневной жизни. Наконец, важно помнить и понимать, что гротескно подробная жестокость сплаттерпанка — художественный инструмент, доводящий логику беспросветного мрака до степени кровавого абсурда, способ превратить страх в смех, а выверенное отвращение в иногда подташнивающий, но по большому счету юморной аттракцион.

Учитывая такой подход, концептуальное наполнение сборника выглядит столь же разнообразным, сколь и закономерным. На его страницах маньяки, вампиры, демоны и мутанты во всевозможных комбинациях гармонично сочетаются с социальными пейзажами российской провинции, показывая, что хоррор (особенно в «чернушном» варианте) тут не только уместен, но органичен.

Здесь есть короткий, но яркий сюжет о хищных личинках, выбирающихся из женского трупа («Каждая», Владислав Женевский), напоминающий сцену из боди-хорроров 1980-х, рассказ о жёсткой пьянке с участием грибов и зловещих паразитов («Хтонь», Виктор Точинов), а также на редкость тошнотворный — в лучшем смысле слова — рассказ о двух братьях и ещё одном мерзейшем паразите («Аппетитный», Герман Шендеров).

Особо стоит выделить рассказ «Дама червей» от Анны Ельковой (единственная женщина в авторском коллективе сборника). Здесь типичный сюжет о школьной травле плавно превращается в более многослойную историю, наводящую на провокативные вопросы о собственных грехах. При этом нужные атрибуты жанра (упор на физиологию, декорации опасной заброшки и прочие прелестные мерзости) присутствуют, даже если не все из них развиты в должной мере.

Ещё один драматически примечательный рассказ — «Катька» Вадима Громова, располагающий сюжет мистического хоррора на фоне схематичного (но вполне узнаваемого) портрета «лихих 1990-х». Правда, тут заметен крен больше не к сплаттерпанку, а к истории про одержимость («Изгоняющий дьявола» в тексте упомянут неспроста), но произведение такая акцентировка ничуть не ухудшает.

Особняком на общем мрачнейшем фоне стоит рассказ Олега Кожина «Для всех». Это лиричный и людоедский хоррор о надежде и любви, которая остаётся любовью даже в безднах ада. Одна только концепция потустороннего мира отсюда могла бы стать основой для полноценного романа или, допустим, видеоигры, но и в короткой форме идея работает более чем увлекательно.

Рассказ М.С. Парфёнова «Сюрприз» о маньяке стилизован под триллер, переходящий в брутальный хоррор. Предельно простая завязка (девушка приезжает в провинциальный городок и решает внезапно нагрянуть к подруге) компенсируется отличным саспенсом и экшеном. Никаких сложных образов или масштабных метафор, только адреналиновые прятки, а потом бегство от убийцы. В общем, драйвовая и весёлая зарисовка, тональностью напоминающая серию «Баек из склепа» (есть даже привычный для таких новелл «эффект последней фразы»).

Ещё один рассказ о жестоком убийце («Уткоробот и Злобные Свиньи», Юрий Погуляй) неплохо передаёт детское восприятие насилия и напичкан потенциально красочными вставками с экшеном (главный герой-школьник рисует эпический комикс про Уткоробота!), но истории отчётливо не хватает проработки деталей, связанных с мотивацией злодеев. В свою очередь, самый вызывающий сюжет сборника («Слякоть», Александр Подольский) полон смачных описаний секса и смертей, но при этом начисто лишён каких-то особенностей, кроме предельной концентрации безнадёги. У ещё одного динамичного рассказа («Балабол», Юджин Ром) откровенная вторичность завязки (бандиты принимают врунишку за опасного колдуна) искупается плотностью событий, юмором и простым, но всегда актуальным моральным посылом.

Три наиболее примечательных рассказа не только эффектно используют стиль сплаттерпанка, но заодно добавляют в него немало креативного чёрного юмора. В ироничном порнохорроре «Любви хватит на всех» от Валерия Лисицкого кинк на секс-игрушки перерастает в болезненное наваждение, поглощающее (отнюдь не метафорически!) героев целиком. Новелла Ильи Усачева «Зайка моя, я твой зайчик!» сочетает колорит 1990-х с подробностями работы в морге, но приметы времени (от повального увлечения «видаками» до отсылок к тогдашним поп-хитам) и красочные детали санитарного быта образуют фон для извращенной любовной истории, полной чернейшего юмора. Наконец, заключительный рассказ «Мясной танк» от Николая Романова (автора бодрой сплаттерпанк-фантастики «Во имя плоти») сосредоточен на маньяке-изобретателе, собирающем, натурально, танк из трупов — причем адская машина должна быть не просто декоративным трофеем, а подлинной системой разрушения!

При том, что нюансы стиля и уровень владения словом у авторов сборника разнятся (порой ощутимо), общее впечатление текстовый пандемониум оставляет глубоко удовлетворительное. Да, сплаттерпанк — жанр, несомненно, далеко не для всех, но люди, умеющие видеть и ценить налёт жесточайшего абсурда даже в самых мрачных моментах, определённо найдут в сборнике по меньшей мере несколько примечательных работ.

P.S. Тем, кто особо изголодался по острым ощущениям, на последних страницах приготовлен дополнительный пакет с кровавым месивом: три бонусных рассказа, доступных для скачивания.