«Кричи, королева!» + «Кровь и плоть»: Страдания на улице Вязов и неизвестный грайндхаус
735Документальным фильмам, которые водят жанровые хороводы, RussoRosso уделяет внимание нечасто. Мы подумали, что это несправедливо, и решили немного поправить положение дел, отрецензировав сразу две новинки.
«Кричи, королева! Мой кошмар на улице Вязов» / Scream, Queen! My Nightmare on Elm Street
(реж. Роман Чименти, Тайлер Дженсен, 2019)
У разных культовых хорроров разные регалии. Кому-то везет получить звание самого кровавого, кому-то — самого страшного, хотя есть и такие, чья слава на долгое время становится дурной. Первый «Кошмар на улице Вязов» (1984) с его новаторской жанровой оптикой был обречен на успех, однако продолжение — «Месть Фредди» (1985) — оказалось гадким утенком, над которым потешались критики и зрители. Оно тоже стало «самым», но с другой коннотацией: несколько десятилетий фильм считался «самым гейским хоррором в истории». И если сейчас такое достижение на судьбу его участников вряд ли повлияло бы, в гомофобных 1980-х картина разрушила карьеру талантливого актера Марка Паттона.
Документальный фильм «Кричи, королева! Мой кошмар на улице Вязов» — своего рода сатисфакция через искусство, мрачная исповедь постаревшего и захиревшего артиста, который находился на волосок от смерти, а теперь выбрался из тени, чтобы рассказать о своей тяжелой судьбе. Тур в честь юбилея «Мести Фредди» не только становится его первым с момента трагедии выходом в свет, но и превращается в терапевтическое путешествие по избавлению от страхов и комплексов, в конце которого — встреча с Джеком Шолдером, режиссером сиквела, специально наделившим (по убеждению самого Паттона) фильм квир-подтекстом. Жертва времени, резко ставшая героем после смены парадигм и ценностей, пытается найти себя в новой эпохе. Однако место потрепанного Марка уже не на сцене Бродвея или в съемочных павильонах, а в гей-клубах и барах, где он может поделиться ужасающим опытом с теми, кто впервые столкнулся с поиском идентичности и осознанием иной сексуальности.
Это не только pride movie, но еще и исследование пластичности хоррора, который даже без участия авторов способен передать все общественные страхи и настроения. То, что изначально гомофобная «Месть Фредди» (по крайней мере, такой ее задумывал режиссер) оказалась ярчайшим манифестом обретения нетрадиционной ориентации, доказывает одно: можно прятать подсознание от фильмов ужасов, но первое всегда доберется до второго. Горький опыт Марка Паттона, уже открытого гомосексуала, ныне ведущего размеренную жизнь где-то в Мексике, это лишь подтверждает. Конъюнктура и ненависть исчезнут, а забытое искусство останется и выберется из подполья, когда в нем появится нужда. Такой исход обнадеживает.
«Кровь и плоть: Другая жизнь и ужасная смерть Эла Адамсона» / Blood & Flesh: The Reel Life & Ghastly Death of Al Adamson
(реж. Дэвид Грегори, 2019)
В отличие от «Кричи, королева!», это кино повествует о более локальном феномене, а потому будет интересным скорее лишь особым любителям жанра. По крайней мере, людей, знающих об уникальном режиссере эксплотейшена по имени Эл Адамсон, не так много, как фанатов маньяка с лезвиями, — и это уже показатель. По степени безумия картин не отстающий от Эда Вуда, а по коммерческому чутью опережающий даже Уве Болла Адамсон считается одним из величайших творцов грайндхаус-культуры. Причем ни жестокости, ни абсурдного поведения, свойственного многим художникам в среде эксплуатационного кино, за ним замечено не было. Это абсолютно добродушный режиссер, который сохранял дружескую атмосферу на съемочной площадке и собрал целую семью единомышленников, снимающих бесстыдные адреналиновые фильмы о байкерах, маньяках и вампирах за сущие гроши.
Фильм — скромная эпитафия недооцененному гению, оказавшемуся слишком заурядным для поп-культуры. Жизнь Адамсона — череда случайностей, рискованных решений, ужасных фильмов, где Дракула дрался с монстром Франкенштейна, и множественных перевыпусков картин под разными тайтлами. Мечта мальчишки снимать мюзиклы растворилась в многолетнем поиске настоящей любви и желании создавать простое кино для таких же простых людей, как он сам. Эксплуатирующее, жестокое, дерзкое — то, которое стало искусством «вопреки», несмотря на все лишения и запреты.
Оттого финал жизни скромного Эла трагичен вдвойне. Ведь это смерть не только личности, но и целой эпохи: стоило лишь исчезнуть drive-in-кинотеатрам, как эффективность и эффектность автора снизились, трансформировавшись вскоре в житейскую суматоху и страдания из-за потери жены. Ужасные обстоятельства, предшествовавшие его исчезновению (а после и гибели), не соответствуют настолько размеренной безобидной биографии и по злой иронии напоминают эпизод из очередного дешевого фильма автора. Вся жизнь — игра, и Адамсону была уготована настолько тяжелая партия, что после ее завершения режиссер спектакля кажется садистом.
Читайте также:
Топ-8 документальных фильмов, после которых вам станет не по себе
