«Ведьма: Реинкарнация»: бабушка, зачем тебе такие большие зубы?

В прокате идёт фолк-хоррор «Ведьма: Реинкарнация», получивший на недавнем «Хоррор Фесте» награду «Выбор жюри». О том, что интересного можно увидеть в фильме про мексиканскую ведьму – рассказывает Дмитрий Соколов.

«Ведьма: Реинкарнация» / Mal de Ojo (2022)

Режиссёр: Исаак Эсбан
Сценаристы: Хуниор Розарио, Эдгар Сан Хуан, Исаак Эсбан, Луис Мариано Гарсия
Оператор: Иси Сафарти
Продюсеры: Эдгар Сан Хуан, Наталия Контрерас, Исаак Эсбан, Эриель Гордон

13-летняя Нала приезжает с семьей в гости к бабушке: младшая сестра Налы серьёзно больна, и родители надеются, что родственница поможет им вылечить ребенка. Вскоре Нала начинает понимать, что бабуля — отнюдь не безобидная деревенская старушка, а её методы лечения больше походят на колдовские ритуалы, чем на практики из народной медицины.

«Ведьма: Реинкарнация» — первый полнометражный хоррор в режиссёрской карьере Исаака Эсбана, больше известного фантастикой («Инцидент») и новеллами из тематических альманахов («Варварская Мексика», «Смертельный декабрь»). Если прошлые его работы больше напоминали оммажи эпизодам «Сумеречной Зоны», то новый фильм оформлен как страшная сказка для взрослых.

По тематике и настроению «Ведьма: Реинкарнация» перекликается с классическим мексиканским хоррором «Яд для фей», однако если фильм Карлоса Энрике Табоады был мрачной притчей о силе детского воображения, то работа Эсбана более прямолинейна. Здесь тоже события показаны глазами детей, однако в центре сюжета находятся отношения Налы и её бабушки. Сценарий неплохо обыгрывает конфликт своенравной девочки и властной женщины, постепенно повышая градус напряжения. Кроме того, Эсбан последовательно старается обыгрывать в сюжете мексиканский колорит, опираясь на локальные истории о ведьмах. Однако, главное достоинство «Ведьмы» не в хистросплетениях сюжета, а в отлично выдержанном стиле.

Эсбан умело использует таланты своей команды – от оператора Иси Сафарти (сериал «Клуб Воронов») и художницы Аделл Ачар до гримера Роберто Ортиза («Уиджи: проклятие Вероники») — чтобы изобразить яркий, но жуткий мир, в котором легенды оказываются правдой. Особого упоминания заслуживает превосходная работа с цветокоррекцией. Хотя большая часть событий происходит при свете дня, в кадре преобладают приглушённые, словно выцветшие от времени, цвета — и лишь в ключевых сценах палитра становится более насыщенной. Основная локация тоже добавляет атмосферы: огромный старый особняк, полный тёмных углов, узких лестниц и потайных комнат.

Что касается актёрских работ, то выделить стоит в первую очередь живую легенду мексиканского кино Офелию Медину, которая отлично справилась с ролью старой ведьмы. Паола Мигель хорошо изображает типаж типичной девочки-подростка, которая ревнует родителей к младшей сестре, но забывает об эгоизме, когда дело принимает серьёзный оборот. Надо признать, что на фоне ключевых героинь остальные персонажи получились заметно более блеклыми, но их роль в сюжете сугубо второстепенная, так что общего впечатления от фильма это не портит.

А вот что точно может повлиять на восприятие, так это небрежный сценарий, недоработки которого становятся всё более заметными к середине фильма: хотя основная история Налы и её сестры обозначена довольно чётко, все остальные линии поданы крайне обрывочно. К примеру, весь сюжет со слугами бабушки заканчивается эффектным ритуалом, но какие секреты хранили Абигайль и Гильермо — остается неясным. Да и кульминационная сцена убийства подана так, будто Нала и знать не знает про особенности ведьм — при том, что ей буквально на днях рассказывали о них во всех подробностях.

Впрочем, эти шероховатости сглаживаются умением Эсбана поддерживать атмосферу и цельность основного сюжета. Не стоит искать здесь какого-то масштабного социального комментария в духе Ари Астера или Роберга Эггерса: задачи Эсбана скромнее, но именно поэтому решает он их вполне успешно. Так что «Ведьма: Реинкарнация» работает хорошо именно как непритязательная, но красивая сказка про страшных взрослых.