«Паранормальные явления. Медиум»: Послание к человеку

В российский прокат вышел корейско-таиландский хоррор «Медиум», лезущий с ручной камерой в дебри народных поверий. Чем он пугает и как может попасть на «Оскар», разбирался Алексей Филиппов.

«Медиум» / Rang Zong (2021)
Режиссер: Банйонг Писантханакун
Сценарий: На Хон-джин, Банйонг Писантханакун, Чхве Чха-вон и др.
Оператор: Нарупхол Чоканапитак
Продюсеры: На Хон-джин, Банйонг Писантханакун, Чо Иль-хён и др.

Группа документалистов отправляется на север Таиланда, в провинцию Лей, чтобы запечатлеть быт шаманки Ним (Савани Утумма). Она выступает проводницей древнего божества по имени Байан — местные вообще верят, что пространство вокруг кишит духами. В процессе съемок Ним отправляется на похороны зятя, где наблюдает странное поведение племянницы Минк (Нариля Гулмонгколпеч). Документальная зарисовка на тему необычных ремесел превращается то ли в портрет одной несчастливой семьи, то ли в true crime с мистическим флером.

Работающая на бирже труда Минк окажется одержима, а вот кем из многочисленных духов или божеств — задачка для ночного кошмара. Гипотезы будут разбегаться в диапазоне от запоздалой метафоры полового созревания и несчастной любви до дурной наследственности. Бродя в поисках ответов, кинематографисты запечатлят ничего толком не проясняющие подробности социального ландшафта, а также череду тревожащих интерьеров; самые фактурные — шаманская лачуга, холодный опенспейс, скалистое святилище Байан, захламленный дацан и заброшенная фабрика в лесу.

Формат обрывочного травелога не случаен: хотя режиссер Банйонг Писантханакун и работает с истлевшим поджанром мокьюментари, таиландский хит интересно рассматривать как перепись достижений хоррора вообще в новом тысячелетии. Зачин в духе найденных пленок «Ведьмы из Блэр» (1999) нанизывает на сюжетную нить сумеречные страшилки в гамме ночного видения из «Паранормального явления» (2007); семейную мифологию Джеймса Вана из «Заклятия» (2013) и вокруг него; хтонический беспросвет «новых умных» (см. «Реинкарнация» или «Ведьма»). Все это в ритме богоугодного слоубернера — жанра, который долго запрягает, но очень быстро едет под конец.

Ударный финал, оставляющий только больше вопросов, как будто и был целью предприятия. Самые благодарные зрители после просмотра сутки не выходили из дома, фанаты жанра записали «Медиум» в самые страшные фильмы последних лет, а представители Таиланда и вовсе решили отправить его на «Оскар» — чем черт не шутит. В конце концов, фильм снят в копродукции с Южной Кореей, раз за разом недвусмысленно очаровывающей американский рынок.

Влияние кинематографа Республики видно невооруженным глазом: только ленивый не сравнил «Медиум» с «Воплем» (2016) На Хон-джина, который здесь и сценарист и продюсер. Кроме того, роднит картины и атмосфера новой фольклорной хтони: если «Вопль» — это «Вий» с зомби, запутанными культурными конфликтами и жутким объемным звуком, то «Медиум» делает ставку на трясущуюся камеру, дурные улыбки одержимых и, в общем, повторение тремора «Ведьмы из Блэр». Вместе с горсткой операторов случайному зрителю предложено место в первом ряду на мистической битве робкой надежды с абсолютной тьмой. Мероприятие, которое нельзя наблюдать в комфорте статичного кадра, — только почти от первого лица.

Роль камеры в этом путешествии в самое сердце тьмы вообще кажется ключевой. Медиум здесь не только шаманка Ним — или одержимые, также выступающие посредниками между потусторонним и этим миром. В стычке реальностей задействован и кинематограф — медиум движущихся картинок, вечно застревающий на грани правды и вымысла, игрового и документального. Камеры не только позволяют запечатлеть и отследить подозрительную активность, но и оказываются проводниками: то ли для зрителя в мир картины, то ли для духов кино — по сю сторону экрана.

Тут На Хон-джин и Банйонг Писантханакун неожиданно повторяют безжалостный трюк Михаэля Ханеке и его «Забавных игр» (1997) с вопросами о природе насилия и влиянии окружающей информационной среды. И если четверть века назад ночным кошмаром казался удар клюшкой в собственном доме, то сегодня, когда жилище уже не просто место для отдыха, но и почти вторая кожа, — страх начинает съедать и душу. У Ханеке можно было хотя бы умереть собой.