«Тедди»: С вами я зверь

«Тедди» — так и не добравшаяся до Канн французская история оборотничества, объединяющая в себе рассказы и о взрослении, и о жизни в провинции, ну и, собственно, об оборотне. Марк Шредер подробнее рассказывает о последней картине Зорана и Людовика Букерма и о том, откуда растут корни историй о наших шерстистых сводных братьях.

«Тедди» / Teddy (2020)
Режиссеры: Людовик Букерма, Зоран Букерма
Сценаристы: Людовик Букерма, Зоран Букерма
Оператор: Августин Барбароу
Продюсеры: Пьер-Луи Гарнон, Грегори Шамбе, Фридерик Жув, Димитри Стефанидес

Тяжела тинейджерская доля – расти, раздуваться, обрастать волосами и нервно искать свое место в чужом взрослом мире. Неспроста в фильмах ужасов оборотни-подростки встречаются так часто: пугающие метаморфозы тела оборотня – тот же переходный возраст, приукрашенный шерстью и звериной яростью.

Еще сложнее пришлось Тедди (Антони Бажон). Парню двадцать, он работает в массажном салоне, где приходится мять землякам ножки и терпеть домогательства зрелой начальницы. Тедди мечтает накопить на дом, стать «боссом», а затем долго и счастливо зажить с подружкой Ребеккой (Кристин Готье) с очаровательными брекетами, как только она отпразднует школьный выпускной.

Для остальных Тедди – туповатый металлист из семейки «деревенских идиотов», прислуга и фрик, который мешает нерасторопным копам искать зверюгу, перегрызшую местный скот. Однажды ночью Тедди вернулся из леса с укусом на боку, затем – провалы в памяти, кровь на губах, волосы, растущие на глазных яблоках и языке, и злоба вперемешку с негодованием.

Французский хоррор «Тедди» (2020) братьев Зорана и Людовика Букерма уже два года катается по кинофестивалям всего мира. Это второй полнометражный фильм режиссеров: в 2016 они сняли комедийную драму «Вилли I» и получили приз дебютантов на Фестивале американского кино в Довиле.

В «Тедди» режиссеры интегрируют американского тинейджера-оборотня в реалии современной «маленькой» Франции и наблюдают, как меняется сама проблематика оборотничества, рождая новый социальный комментарий. Они создали сценарий радикализации юного аутсайдера, который, точно Кэрри, взрывается на чужом выпускном и устраивает бойню.

Букерма проверили на собственной шкуре, каково расти в провинции. В детстве они развлекались съемками любительского кино, фанатели от американских ужасов и смотрели «Байки из склепа» – в общем, их выбор снять хоррор с элементами подростковой драмы и черной комедии был, очевидно, связан с личной любовью к жанру.

Как демографическая группа тинейджеры появились только вместе с бэби-бумерами, после Второй Мировой. Ужасы, будучи сегментом развлекательного кино, быстро повернулись лицом к молодой аудитории: так в конце 50-х вышла трилогия Германа Коэна о юных монстрах, в которую входила культовая лента «Я был тинейджером-оборотнем» (1957).

Фильмы Коэна, хотя они и продолжали «доить корову» классических монстров, поднимали новую тему «подростков в беде»: в них молодежь становится чудовищами стараниями взрослых. В 70-80-е годы подростки будут все чаще сталкиваться с травлей в школе и звереть самостоятельно, однако зрелищная мутация аутсайдера в зверя станет неким каноном подросткового ужаса. Можно вспомнить «Оборотня» (2000) Джона Фоусета о двух сестрах-изгоях, влюбленных в эстетику смерти: пока одна героиня отращивает хвост и становится все более жестокой, вторая мечется между помощью сестре и собственным спасением.

С этим каноничным образом и заигрывают Букерма. Следуя хитростям малобюджетных хорроров, они до самого конца сохраняют в тайне новый образ Тедди – шерстяной костюм полузверя, который не выдает свою нелепость только благодаря полутьме опустевшего коридора. Букерма не боятся подшучивать над собой, но остаются этичными в вопросах, касаемых взрывов насилия в среде одиноких парней.

Все мечты Тедди рушатся: по городку ползут страшные слухи, Ребекка снимает брекеты и говорит, что разлюбила, да и вообще теперь она слушает не «сатанинщину», а рэп. Впрочем, сваливать всю вину за боль в хрупком юношеском сердечке на Ребекку было бы невразумительно. Так что же не так с Тедди?

Тедди хотел бы чувствовать себя частью группы сверстников, общества, истории городка, но он остается маргиналом, чья животная агрессия лишь возрастает после каждой новой стычки с реальностью. Мы видим, как медленно в нем загнивает доброта, и вот Тедди сочувствует уже не фермерам, а волку – такому же аутсайдеру.

В отличие от классического тропа об оборотне, щедрого на элементы боди-хоррора, физическое перевоплощение Тедди протекает намного медленнее, чем духовное. Полная метаморфоза в ликантропа за дверью туалета чужой школы становится констатацией: как куски мяса отваливаются, обнажая мою шерсть, так и я обнажаю свою слепую ненависть. С вами я зверь.