«Tomb Raider: Лара Крофт»: Папина дочка

Сегодня в российский прокат вышел приключенческий экшн о Ларе Крофт — перезагрузка франшизы, связанная с игрой 2013 года. В главной роли на этот раз снялась оскароносная актриса из Швеции Алисия Викандер. RussoRosso разбирается, что произошло с популярной историей и получилось ли у голливудских авторов на этот раз сделать зрелище и для геймеров, и для всех остальных.

«Tomb Raider: Лара Крофт» / Tomb Raider (2018)

Режиссер: Роар Утхауг
Сценарий: Женева Робертсон-Дуорет, Алистер Сиддонс
Оператор: Джордж Ричмонд
Продюсеры: Грэм Кинг, Ной Хьюз, Патрик МакКормик и Дэнис О’Салливан
Дистрибьютор в России: «Каро Премьер» (в прокате с 15 марта)

21-летняя Лара Крофт живет в Восточном Лондоне, зарабатывает велокурьерством и уже который месяц не платит за занятия миксфайтом. На самом же деле она — дочь фантастически богатого лорда Ричарда Крофта, пропавшего семь лет назад. Лара отказывается принять смерть отца, равно как и завещанное ей состояние и компанию. По воле случая юная Крофт находит тайное убежище папы с кучей карт, материалов по древним артефактам и количеством паспортов, пристыдившим бы даже агента MI6. Собрав информацию, Лара узнает, что семь лет назад Ричард направился на не отмеченный на картах остров Яматай в самом центре моря Дьявола. Туда же теперь лежит и ее путь, полный опасностей и находок.

Картина норвежца Роара Утхауга стала третьим пришествием Лары Крофт в большой кинематограф. В начале нулевых вышли два фильма с Анджелиной Джоли в главной роли, но вялая драматургия, блеклая кинематография и отсутствие каких-либо требований к протагонистке, кроме всеми силами подчеркиваемой сексуальности, окончились бокс-офисным фиаско. Но то была инкарнация «старой» Крофт — с огромным бюстом и двумя пистолетами. Ребут видеоигры 2013 года показал миру новую Лару — совсем юную и ранимую девушку, характер которой закаляется суровыми испытаниями на богом забытом острове. На этот материал и опирается свежий фильм о расхитительнице гробниц.

Роар Утхауг в режиссерском кресле появился не случайно: по словам продюсера Грэма Кинга, ему совершенно не хотелось делать классическую для Голливуда экшн-историю — проект виделся чем-то с европейским привкусом. Скандинав Утхауг своей фильмографией успел доказать, что квалифицирован как для съемок драматических сцен, так и для чего-то помасштабнее (это особенно хорошо видно на примере «Волны» (2015), нетипично насыщенной для визуально сдержанного норвежского кинематографа). Кроме того, Утхауг еще в 1990-е провел не один десяток часов вместе с друзьями за оригинальной Tomb Raider, то есть о лояльности к образу и ценностям Square Enix можно было не беспокоиться. При этом сам постановщик без стеснения определяет свой фильм как «большое зрелищное попкорновое кино» с дежурной ремаркой о некоем «эмоциональном ядре».

Впрочем, эмоции и характер — это исключительно прерогатива титульного персонажа. Несмотря на правильную фамилию и отцовские миллионы, Лара Крофт — сильная, умелая и очень напористая девушка, а поездка на Яматай лишь отшлифовывает ее навыки. Отчасти это заслуга Алисии Викандер: у шведской актрисы было немного времени, чтобы показать эмоциональные перемены героини, но если соединить все детали воедино, то выходит вполне правдоподобно. Также следует отметить, что сценаристы отнеслись к видеоигровому прошлому персонажа с большим пиететом: кино неохотно отступает от сюжетных наработок игры и на протяжении двух третей хронометража ограничивается незначительными изменениями (была богиня Пимико — стала Химико). В некоторых моментах отличия от катсцен можно искать только с лупой, а уж с ледорубом Викандер карабкается один в один как motion-capture-модель Меган Фаркуар. Но это все — фансервис и радость узнавания для геймеров. А что остается другому сегменту зрителей?

На прописанный характер может претендовать лишь сама Лара. Доминик Уэст отыгрывает очень условный образ отца, успевая, впрочем, исполнить главные папины функции: оставить ребенка на произвол судьбы и читать лекции. Чтобы зритель хоть как-то запомнил Ричарда Крофта, Уэст совершает идиотские фамильные движения рукой, но они напоминают не о крепких узах между отцом и дочкой, а об аналогичных ритуальных жестах Джона Траволты в «Без лица» (1997), граничащих с харрасментом. Сказать что-либо доброе о Дэниеле Ву еще сложнее, так как его, кхм, герой Лу Рен нужен сюжету лишь как инструмент: перевезти Лару, разок отвлечь охрану да еще пару раз мелькнуть в кадре по доброй воле режиссера. Второе после Лары запоминающееся лицо — это Уолтон Гоггинс, сыгравший антагониста Матиаса Фогеля. Внешность Гоггинса в принципе тяжело забыть (яркий мужчина), а тут еще ему на руку играют контрастный образ и мотивация. Зритель привык видеть его в роли психованных плохишей (возьмите хоть «Шанхайский полдень» (2000), хоть «Омерзительную восьмерку», 2015), но герр Фогель — незлобливый персонаж. Он и сам бы рад уехать с проклятого острова к двум горячо любимым дочерям, да работодатель — фигура с практически неограниченной властью — ему этого не позволяет. А как все мы знаем по фильмам с Лиамом Нисоном, хороший отец ради своих детей пойдет на что угодно.

В «Ларе Крофт» мотив смерти отцов и вообще значение этого архетипа для девочки неоднократно подчеркиваются с фрейдистской прямотой. Папа Лу Рена (если вы еще помните, кто это такой), Ричард Крофт, Матиас Фогель — слово «отец» встречается в картине очень часто и оказывается мощнейшим мотивационным инструментом для почти всех значимых персонажей. И лишь начав воспринимать себя не как продолжение родителя, но как самостоятельную единицу, героям удается вступить на путь своих собственных решений. А вот матери чуть ли не полностью отсутствуют в повествовании. Исключение составляет лишь богиня Химико — Матерь Смерти, но о ней распространяться не хочется: спойлерно.

Но оставим в сторону популярный фрейдизм и вернемся к словам Утхауга о большом и зрелищном попкорновом кино. Положа руку на сердце, здесь режиссер позволил себе толику лукавства. Безусловно, ряд сцен, в которых Викандер борется со стихиями и наемниками, заставляет время ускориться. Но как только кино сворачивает к Индиане Джонсу и приступает, собственно, к расхищению гробницы, градус экшна неуклонно падает. Последнее пристанище богини, набитое смертоносными ловушками по самое дно, решительно не увлекает, а с ее загадками детей учат справляться еще детском саду (и это вовсе не шутка). Самую сложную головоломку в фильме Лара не может решить без посторонней помощи, однако ее без конца называют умницей и восторгаются интеллектом девушки, который, цитирую, «налицо». Грязь, море и масштабные декорации выходят у Утхауга гораздо ярче, чем приключенческие будни (к сцене первого для мисс Крофт убийства это не относится). А что касается европейского колорита, то он проявляет себя лишь в нескольких занятных ракурсах, причем в каждом из них камера упирается в вырез майки Викандер. Избитые фразочки об отваге и «я без нее не уйду», набившие оскомину еще в 1990-е, также нельзя отнести к сильным сторонам картины.

Из этого вовсе не следует, что «Лара Крофт» — плохое кино. Напротив, оно смотрится даже сильнее предшественников с Анджелиной Джоли. Наиболее подходящее слово для этой работы — проходная. Как жанровый аттракцион на разок она жизнеспособна, а отдельные моменты даже доставят удовольствие. Тем не менее после просмотра досада никак не хочет отпускать: потрудись сценаристы сочинить более детальный скрипт и добавить побольше экшна — эмоции от этой ленты поползли бы вверх синхронно с рейтингом на Rotten Tomatoes. У Лары Крофт в исполнении Викандер определенно есть потенциал, но пока гробницу, в которой лежит по-настоящему классная адаптация видеоигры, будет справедливым считать нерасхищенной.