The Last of Us: на полпути до финала

Долгожданная экранизация культовой игры The Last of Us наконец добралась до платформы HBO 15 января. Каждая новая серия бурно обсуждается в чатах и социальных сетях, поднимая всё новые и новые споры — о кастинге, соответствии оригиналу, достоверности, любви… RussoRosso не мог оставаться в стороне. Личными впечатлениями от первых четырёх серий делится Владислав Северцев.

«Одни из нас» / The Last of Us (2023)

Режиссёр: Али Аббаси, Джереми Уэбб, Нил Дракманн, Питер Хор, Лиза Джонсон, Крэйг Мэйзин, Ясмина Жбанич
Сценаристы: Нил Дракманн, Крэйг Мэйзин
Операторы: Эвен Болтер, Ксения Середа, Надим Карлсен
Продюсеры: Сесил О’Коннор, Грег Спенс

Удачные экранизации видеоигр действительно можно пересчитать по пальцам одной руки. Только «Пикачу» и «Ёжик Соник» умудрились когда-то собрать и хорошую кассу, и больше 60% положительных отзывов на Rotten Tomatoes. Что же касается хоррор- и экшн- франшиз, то почти все из них или с треском провалились в прокате, или были стерты в порошок как критиками, так и фанатами самих игр. Слишком уж по-разному работают сюжеты и персонажи, когда джойстик в руках у тебя, а не у невидимого режиссера по ту сторону экрана.

Я, как и многие, довольно давно следил за развитием событий вокруг The Last Of Us, еще когда о его разработке объявили на HBO несколько лет назад.

Во-первых, потому что это действительно культовый и визуально и драматически весьма сильный игровой материал (Крейг Мэйзин даже назвал его «Лоуренсом Аравийским» в мире видеоигр» в одном из интервью). Во-вторых, собственно, из-за самого факта участия в написании сценария Крейга Мэйзина и автора оригинальной игры Нила Дракмена, которые, к тому же, ещё и оказались фанатами друг друга (Мэйзин обожал игру, а Дракмен – его сериал «Чернобыль»).

Ближе к началу съемок, в 2021 году произошёл ещё более неожиданный кульбит, когда наш соотечественник Кантемир Балагов (ещё один большой фанат игры), известный до этого больше, как создатель «некоммерческих» и «фестивальных» работ, был объявлен режиссёром пилотного эпизода.

Однако, в нашей «около-кино-сериально-индустриальной тусовке» стали активно циркулировать слухи о том, что Балагов то ли сам ушёл, то ли был уволен с проекта и окончательно подтвердились лишь незадолго до выхода сезона. В результате, имени Балагова не оказалось даже в титрах, хотя сам он писал о том, что им сняты «40% первых 40 минут». При этом оператором-постановщиком так и осталась Ксения Середа, которая до этого была за камерой на «Дылде» того же Балагова.

Конечно, вся эта местечковая по мировым меркам, но крайне волнительная для нашей «около-кино-сериально-индустриальной тусовки» возня мало интересовала обычного зрителя, который ждал, что ему выдадут что-то не меньшего калибра, чем «Чернобыль» или даже «Игра престолов».

Вот с такими мыслями, а также с четкой установкой смотреть это как сериал и забыть про игру, я сел за просмотр первой серии. Первый тревожный звонок прозвенел, когда моя жена вышла из комнаты со словами «опять эти эпидемии» уже через 15 минут просмотра. Ну что ж, – продолжал уговаривать себя я, – возможно, это слишком мужская история, девчонкам не понять.

Но, чем дольше я смотрел, тем сложнее мне было себя убедить в том, что человека, незнакомого с игрой, происходящее на экране может действительно как-то серьёзно увлечь.

Надо признаться, что и в 2013 году, когда игра только вышла, постапокалиптические сюжеты об пандемиях, выкашивающих людей миллионами, уже были, мягко говоря, не то, чтобы очень свежими.

Однако, десять лет и COVID спустя, для того, чтобы затянуть зрителей подобной историей, нужно действительно прыгнуть через голову, а лучше и не один раз. Увы, продюсерам в первых двух сериях не удалось перепрыгнуть даже мало-мальски приличную лужу. Да, качественный кастинг, дорогое производство и отличная операторская работа, но, кроме «денег в кадре», нужно что-то ещё, что потащит зрителя за собой, как локомотив по рельсам.

Если пилотный эпизод и не отличался супер-оригинальными решениями, но был довольно бодрым и крепко сделанным, то после второй серии вспомнился «Неудачный спектакль» Хармса.

Совершенно неожиданно, третья серия взбодрила практически всех. По разным причинам. У кого-то в очередной раз прорвало гомофобные трубы, кто-то, напротив, стал умиляться «истории настоящей любви», назвав это «одним из самых романтических эпизодов на телевидении». Я же, честно говоря, не без определённого любопытства эту серию посмотрев, задал себе вопрос — если бы престарелую гей-пару в ней заменили на любую другую — мужчину и женщину, или брата и сестру, или даже мать и ребенка, повлияло бы это на сюжет и драматургию самой серии, или всю историю в целом?

Подозрения мои оказались небеспочвенными, потому что уже через неделю стало понятно, что всё, что осталось от «истории любви» в постапокалиптическом мире — это комментарий главного героя по поводу приятного запаха спального мешка: «Значит, это Фрэнка». Точка. Гуд бай, Фрэнк.

Возможно, лучшее, конечно, впереди, но, посмотрев уже практически половину сезона (а на момент написания материала вышло 4 серии из 9 заявленных), надежда на это становится всё более призрачной.

The Last of Us пока не только даже близко не подбирается к уровню «Чернобыля», он, скорее, напоминает один из последних поблекших сезонов забуксовавших The Walking Dead, только с ещё меньшим количеством экшена и саспенса.

Может, действительно, пусть лучше игры остаются играми?