На светлой стороне хоррора: 10 звезд ужасов, пробовавших себя в других киножанрах

Глеб Колондо Сен 13, 2017 637

RussoRosso обращает внимание на самые яркие появления известных хоррор-звезд в других жанрах. В меню — комедии и мелодрамы, а кое-кто успел сыграть Иисуса Христа.

Лон Чейни

Призрак оперы, Горбун из Нотр-Дама, вампир Бальфур, безрукий метатель ножей, безногий главарь преступного синдиката — вот далеко не полный список ролей Лона Чейни (1883–1930), который с начала 1920-х годов специализировался в американском кино на образах злодеев, чья жизнь отягощена какой-либо пугающей телесной деформацией. Но помимо этого актер, за свой талант к перевоплощению прозванный «человеком с тысячей лиц», время от времени появлялся в ролях драматического и мелодраматического плана, которые не шокировали (потому, наверное, и запомнились меньше), но сыграны были совершенно не хуже.

В 1924 году Чейни сыграл клоуна в драме «Тот, кто получает пощечины», которую швед Виктор Шёстрём поставил в Голливуде по одноименной пьесе Леонида Андреева. Позже в сентиментальной ленте «Смейся, клоун, смейся» (1928) он снова исполнил роль циркача, но теперь клоун часто появлялся на экране без грима, что позволяло понаблюдать за работой Чейни, не оттененной визуальными «трюками», и убедиться, что он мастер не только внешнего, но и внутреннего перевоплощения.

Бела Лугоши

Перед тем как появиться в «Дракуле» (1931) Тода Браунинга, создать канонический образ вампира и стать одним из важнейших фигурантов мирового хоррор-процесса, Лугоши (1882–1956) успел посниматься в родном венгерском кино и даже сделаться одной из национальных кинозвезд. Играть ему приходилось преимущественно в мелодрамах, сегодня практически неизвестных и не отыскиваемых в интернете. Отдельные фрагменты этих немых историй любви, которые можно найти в Сети, демонстрируют молодого Лугоши в образе героя-любовника, забавно снующего у окон барышни. Выглядит чудно, впрочем, как и фото театральных ролей Белы: в венгерском театре будущий граф-вампир успел появиться в роли и Ромео, и даже Иисуса Христа.

После выхода «Дракулы» Лугоши старался не изменять жанру, но спад в его карьере десятилетие спустя вынудил актера пойти на уступки и начать сниматься в дешевых комедиях и хоррор-пародиях, чьи громоздкие и нелепые названия говорят сами за себя: «Мать Райли встречает вампира» (1952), «Бела Лугоши знакомится с бруклинской гориллой» (1952)… В 1953 году Лугоши стал основоположником традиции, согласно которой известные престарелые актеры обязательно должны периодически появляться в ролях богов (вспомните хотя бы Моргана Фримана), воплотив этот образ в просветительской драме Эдварда Вуда – младшего «Глен или Гленда» (1953).

Борис Карлофф

В отличие от Лугоши Борис Карлофф (1887–1969) был практически неизвестен до роли монстра в фильме «Франкенштейн» (1931), зато в дальнейшем превзошел своего коллегу и главного конкурента по количеству и качеству вышедших картин. Впрочем, сниматься в комедиях доводилось и ему, но до откровенного треша дело доходило редко. А бывали и удачи. Скажем, участие в «Тайной жизни Уолтера Митти» (1947) — несколько сумбурной, но более самобытной и забавной ленте, чем ее современный аналог, снятый и сыгранный в 2013-м году Беном Стиллером.

В 1960-е Карлофф снялся у Роджера Кормана в цикле фильмов по текстам Эдгара По. Вскоре после работы над этими картинами Корман предложил своему ученику Питеру Богдановичу взяться за постановку дебютного кино на любую тему, но при условии, что в фильме будет продакт-плейсмент его ленты «Террор» (1963) и найдется роль Карлоффу, у которого по контракту осталось несколько неизрасходованных съемочных дней. Требования «короля би-муви», которые могли бы стать препятствиями, Богданович талантливо обратил в преимущества, сняв фильм о пожилом актере фильмов ужасов, у которого с Карлоффом были общие детали биографии и фильмографии. Получившаяся в результате авторская драма с элементами психологического триллера касается ряда интересных тем, в том числе снижения эффекта от хорроров в классическом духе (вроде того же «Террора») в сравнении с реальными ужасами. «Мои фильмы уже не такие страшные. Никто не боится разрисованных монстров», — констатирует в «Мишенях» (1968) герой Карлоффа, держа в руках газету со статьей о кровавой бойне, устроенной подростком в супермаркете. Любителям хорроров должно быть интересно понаблюдать за легендой темного жанра в роли не чудовища или злодея, а обычного человека, почти самого себя.

Лон Чейни — младший

Крейтон Тулл Чейни (1906–1973), взявший псевдоним в честь отца, получил известность, сыграв оборотня в фильме «Человек-волк» 1941 года. Но съемками в ужасах сын «призрака оперы» не ограничивался, с начала 1930-х появляясь в вестернах, правда, на вторых ролях. Случались у Чейни и роли в драмах (Ленни в «О мышах и людях», 1939), и приключения в доисторическом антураже (вождь из «Миллиона лет до нашей эры», 1940).

В начале 1950-х, когда лучшие роли в хоррорах им были уже сыграны, Чейни-младший снялся в одном из самых известных вестернов всех времен, «Ровно в полдень» (1952) Фреда Циннемана. Продюсером фильма был Стэнли Крамер, один из прародителей независимого кино в Америке, мастер социальных драм. Через несколько лет он пригласил Чейни в свою картину «Не склонившие головы» (1958), также известную как «Скованные одной цепью». Чейни сыграл старосту небольшого поселка, который не дает местным жителям линчевать бежавших заключенных, для чего пускает в ход не только слова, но и кулаки. При этом на его лице застыло выражение глубокого сожаления: «Как же так, люди? Почему вы поступаете дурно, отчего в вас совсем нет жалости?» Тот же неизреченный глас совести, обращенный к звериной стороне натуры, возникал на лице Чейни после превращения из оборотня в человека: «Как же это так? Что же я натворил?» Возможно, в получающемся в итоге контрасте заложен секрет популярности его персонажей: каждый монстр младшего Чейни столь же монструозен, сколь и человечен.

Винсент Прайс

«Принц темного жанра» — так иногда называли Винсента Прайса (1911–1993), имея в виду то ли его роль принца Просперо в «Маске красной смерти» (1964), то ли преемственность по отношению к королям хоррора 1930-х, с которыми он снимался в 1960-е, — никогда не изменял ужасам по-крупному. Даже в начале карьеры, если Прайс играл положительного героя, то в чем-нибудь мрачном вроде готической мелодрамы «Дом о семи фронтонах» (1940), а если появлялся в оптимистичной картине вроде «Трех мушкетеров» (1948) то, разумеется, в образе кардинала Ришелье.

Тем интереснее наблюдать за Прайсом в элегической по тональности и мелодраматической по жанру ленте «Августовские киты» (1987). Его герой, престарелый русский эмигрант по фамилии Маранов, занимается всем тем, о чем классические прайсовские злодеи не могли и помыслить: ловит рыбу, дарит соседям цветы, ведет задушевные беседы и доказывает, что любви покорны даже самые преклонные возрасты (его партнерше Лиллиан Гиш на момент съемок было уже за 90). Объективно «Августовских китов» не назовешь хорошо сделанным кино. Фильм смотрится как лирическая вариация на тему популярного триллера 1960-х «Что случилось с Бэби Джейн?» (1962): вновь перед нами две пожилые сестры, одна из которых — домашний тиран (и здесь ее тоже играет Бетт Дэвис). Но их отношения упрощены, градус психологизма снижен, а ценностным флагманом становятся слащавые идеалы жизненного «позитива». Впрочем, наблюдать за игрой ветеранов от этого не менее интересно.

Энтони Перкинс

Получивший известность после роли маньяка Нормана Бейтса в хичкоковском «Психо» (1960) Энтони Перкинс (1932–1992) в начале творческого пути менее всего метил в хоррор-звезды. Юноша с кротким лицом и невротичной пластикой, Перкинс был создан для фильмов совершенно иного плана. Впрочем, и в образе тихого безумца с ножом актер оказался крайне ограничен, но, увы, стал заложником жанра, закрыв для себя возможность играть неуверенных, но глубоко положительных молодых людей, с чего его карьера началась в 1950-е.

До «Психо» у Перкинса стоит выделить следующие работы: экранный сын Гэри Купера в патриархальной мини-эпопее «Дружеское увещевание» (1956), неопытный шериф, поучаемый матерым ковбоем в исполнении Генри Фонды, в вестерне «Жестяная звезда» (1957) и лейтенант Питер Холмс в постапокалиптической драме Стэнли Крамера «На берегу» (1959). В это же время Перкинс играл любовь с самыми очаровательными актрисами той эпохи: с Софи Лорен в ленте по пьесе Юджина О’Нила «Любовь под вязами» (1958), с Ширли МакЛейн в водевиле «Сваха» (1958) и с Одри Хепберн в приключенческой мелодраме «Зеленые поместья» (1959).

После «Психо» актер вынужденно сконцентрировался на второразрядных хоррорах и триллерах. Однако к этому же периоду относится его сотрудничество с Орсоном Уэллсом (Перкинс сыграл Йозефа К. в «Процессе» (1962) по роману Кафки) и Анатолем Литваком. Фильм «Любите ли вы Брамса?» (1961), который в американском прокате шел под названием «Снова прощай», предложил широкий простор для самовыражения актеру, способному сочетать в одном образе комичность, пугающую нервозность и романтическую трогательность. За эту работу Перкинс получил премию за лучшую мужскую роль на Каннском фестивале.

Тим Карри

Многие фанаты хорроров наверняка помнят Тима Карри (р. 1946) в образе доктора Фрэнк-эн-Фёртера из «Шоу ужасов Рокки Хоррора» (1975) и клоуна Пеннивайза из «Оно» (1990). Некоторые знают и то, что именно он сыграл похожего на Гринча консьержа в фильме «Один дома 2» (1992).

Злодеи Карри всегда находятся в пограничном состоянии между комическим и пугающим. Оттого неслучайны его появления в черных комедиях, среди которых наибольший интерес представляет вовсе не «Очень страшное кино 2» (2001), а умеренно известный у нас фильм «Улика» (1985). В этом псевдоанглийском детективе Карри играет дворецкого, встречающего гостей в старинном особняке под звуки непременного грома. В финале, по законам жанра, он обязательно окажется убийцей, но это неточно: в основе фильма лежит настольная игра, злодеем в которой может быть кто угодно. Данная вариативность остроумно обыгрывается в финале, лишний раз доказывая данную лейтмотивом мысль, что все мы небезгрешны. Ну а что касается Карри, то он демонстрирует всю доступную ему палитру: гротескная мимика, специфический голос и озорная пластика. Высокая плотность мрачноватых гэгов служит подходящим обрамлением к его актерскому (почти) бенефису.

Роберт Инглунд

Все, кому хоть раз приходилось работать с Робертом Инглундом (р. 1947) в один голос заявляют: милее и доброжелательнее человека не найти. Это же ощущение возникает, если взглянуть на его фото «докрюгерного» периода: озорная улыбка, печальные глаза, оттопыренные уши — герой романтических комедий, да и только. Тем удивительнее, что Инглунд — один из немногих идолов хоррор-жанра, практически никак не проявивший себя вне его сумрачного контекста. Крошечные роли времен, когда он не был Фредди, в напрочь сегодня забытых проектах не в счет.

После «Кошмара на улице Вязов» (1984) Инглунд стал намного чаще получать предложения о съемках. В основном это оказывались фильмы ужасов, но даже в редких случаях, когда его приглашали в кино других жанров, это чаще всего были отрицательные персонажи. К примеру, в подростковой комедии «Принц и серфер» (1999) министр, ратующий за национальные интересы страны, в ходе действия оборачивается прохвостом, жадным до наживы. В социальной драме «Я хочу стать солдатом» (2010) Инглунд играет врача-психотерапевта, призванного помочь главному герою, но его зловещий и довлеющий образ заставляет рассматривать оказываемую им помощь как одно из обстоятельств, подталкивающих события фильма к печальной развязке.

Среди всего этого мрачного многообразия особняком стоит, пожалуй, лишь роль Вилли — милого и застенчивого пришельца из фантастических сериалов «Победа» (1983), «V: Последняя битва» (1984) и «Люди-ящеры» (1984–1985). Прибыв на землю вместе с сородичами — злобными рептилиями, которые прячут истинный облик за масками людей, — Вилли оказывается слишком добр, чтобы разделить их захватнические идеи и в результате скоро становится другом для многих землян.

Читайте также: Любимые фильмы Роберта Инглунда

Джейми Ли Кёртис

Джейми Ли Кёртис (р. 1958) — незабвенная Лори Строуд из серии слэшеров «Хэллоуин» и одна из главных «королев крика» — также известна своими появлениями в добродушных комедиях. В 1980-е она сыграла характерную роль экстравагантной, но жалостливой проститутки в фильме с Эдди Мёрфи «Поменяться местами» (1983) и выступила дуэтом с Джоном Клизом из комик-труппы «Монти Пайтон» в «Рыбке по имени Ванда» (1988). В 1990-е она стала экранной женой Шварценеггера в комедийном боевике «Правдивая ложь» (1994), а в 2000-е — матерью Линдси Лохан, с которой волею сценариста «Чумовой пятницы» (2003) менялась телами.

Были у Кёртис и мелодраматические роли. В ленте «Вечно молодой» (1992) актриса, так лихо давшая отпор инфернальному Майклу Майерсу в «Хэллоуине», оказывается беспомощной перед заурядным забулдыгой. Но тут на помощь приходит Мэл Гибсон — военный летчик, прибывший из 1939 года. Надежный и мужественный в духе героев «старого Голливуда», он меняет жизнь одинокой домохозяйки и ее сына (Элайджа Вуд). На некоторое время персонажи Гибсона и Кёртис сближаются, но с наступлением кульминации она уходит на второй план, уступая место «истинной любви». Это делает роль особенной в фильмографии Кёртис: пусть героиня лишена бойцовского духа Лори и эпатажной деловитости комедийных персонажей актрисы, зато способна на самоотречение и преисполнена силы духа.

Эмма Робертс

Всем, кто следит за хоррор-сериалами, должно быть, известна Эмма Робертс (р. 1991) — актриса из «Американской истории ужасов» и «Королев крика». Кроме того, Робертс снималась в «Крике 4» (2011) Уэса Крэйвена, «Феврале» (2015) Оза Перкинса и молодежном триллере «Нерв» (2016). Ориентир прежде всего на молодежную аудиторию не оставляет ее и в других жанрах.

Среди обилия подростковых комедий и мелодрам с участием Эммы Робертс интереснее всех «Это очень забавная история» (2010). Темы душевной болезни и суицида вкупе с местом действия — психиатрической лечебницей — это материал, требующий осторожности при попытке создать из него кино легкого жанра. Режиссерам Анне Боден и Райану Флеку удалось справиться с задачей: они сняли пусть и довольно наивную, но вполне привлекательную ленту. Разумеется, все происходящее — это скорее цветистый контур реально существующих больниц и их пациентов, но в контексте так называемого воодушевляющего кино большего и не нужно. Герои фильма условны, но некоторые из них, в том числе персонаж Робертс, просто хорошо смотрятся в кадре, что для кино как для искусства в первую очередь визуального не так уж и мало.