Что делать с j-хоррором?

Триквел американской франшизы «Звонок» заработал в домашнем прокате $27 793 018 — в разы меньше, чем первые части. В издании Total Film (июнь, 2017) задумались, почему же кино не оказалось успешным. Журналист Кевин Харли отмечает, что оригинальный японский «Звонок» (1998) Хидео Накаты смешивал фольклорные страшилки с технофобией, но технологии, с ней связанные, заметно устарели за двадцать лет. J-horror уходит своими корнями в фольклор, ксилографию, театр кабуки, а также фильмы «Сказки туманной луны после дождя» (1953) и «Квайдан: Повествование о загадочном и ужасном» (1964). «Кинопроба» (1999) Такаси Миике, «Пульс» (2001) Киёси Куросавы, «Темные воды» (2002) Хидео Накаты, «Проклятие» (2004) Такаси Симидзу, «Проклятие» (2005) Кодзи Сираиси — все эти работы связывали сказки прошлого с современными страхами. Голливуд удачно адаптировал «Звонок» и «Проклятие», но американский колодец высох с ремейками «Пульса» (2006) и «Одного пропущенного звонка» (2008). То же самое случилось и в Японии, где единственным выходом стала самопародия «Проклятые. Противостояние» (2016).

Харли предлагает следующее решение проблемы: забыть про мэшапы и оставить Садако в покое; следить за Кики Сугино, которая сняла в прошлом году «Снежную женщину»; помнить, что лучшие представители японского хоррора были построены вокруг иррационального на фоне повседневных вещей; уважать и видоизменять корни направления, как это сделал Миике в фильме «Только через свой труп» (2014).