Дмитрий Масленников — о шоу GhostBuster, страхе высоты и творческих планах
21856Одно из самых популярных в русскоязычном сегменте YouTube шоу — GhostBuster, созданное Димой Масленниковым. Ведущий ночует в страшнейших местах мира, про многие из которых говорят, что там обитают призраки. Масленников записывает видео и все звуки вокруг, а после монтирует выпуски. Во многих из них саспенс не хуже, чем в иных хоррорах. RussoRosso не упустил шанса пообщаться с бессменным ведущим GhostBuster.
Денис Салтыков: Назови несколько эпизодов, с которых стоит начинать смотреть шоу? Не обязательно по рейтингу просмотров, именно твоя подборка.
Дима Масленников: Я думаю, что тем, кто ни разу не смотрел ни одного выпуска, стоит начать с третьего сезона. Я им больше всего горжусь, потому что это прямо суперкачественный проект, который снимается исключительно за границей. Я отправляюсь в самые страшные места Европы и разоблачаю их мистические истории. Я уже снимал в Чехии, Италии, Испании, Германии, на Кипре — в действительно лютых местах, которых даже местное население сильно боится.
Д. С.: Чем ты вдохновлялся, когда придумывал GhostBuster? Ты говорил, что заметил, как сильно темы мистики и экстрасенсов популярны на телевидении, а были ли вдохновлявшие тебя англоязычные шоу? Или, может, фильмы ужасов типа «Искателей могил» или «1408», где персонажи тоже идут в знаменитые мрачные локации развеивать мифы о призраках?
Д. М.: Я и мой друг из Франции Антон (видеоблогер и комик Антон Риваль — прим. ред.) долго размышляли, что бы сделать такого необычного, и поняли, что на YouTube не хватает хоррора. Мы оба были скептиками, решили сделать что-то необычное, что разоблачало бы какие-то мистические истории. Потому что и так на телике огромное количество передач в духе канала «ТВ-3», к которым, честно, у меня особого доверия никогда не было. Поэтому хотелось сделать что-то в противовес, что, наоборот, разоблачало бы мистику, паранормальщину. А насчет фильмов — да, очень сильно вдохновились фильмом «Искатели могил» про то, как группа ребят-телевизионщиков именно ищет паранормальное, а не разоблачает его. Они едут в старую заброшенную психиатрическую больницу, и там начинается всякая ересь. Пару фишек по экспериментам мы оттуда взяли.
Вообще, честно, мне очень нравится этот формат, хоть он безумно страшный и опасный. Когда ты один находишься в этом месте, как-то голова прочищается. Каждая поездка сейчас для меня — это что-то невероятное. Потому что ты действительно окунаешься в совершенно другой мир, и это бесценно.
Д. С.: Как происходит подготовка к поездке на локацию?
Д. М.: Подготовка к поездкам — это очень длительный кропотливый процесс. В первую очередь огромное количество времени тратится на поиск локации. Очень много невероятных заброшек, зданий, замков по всей Европе закрывается, сносится, реставрируется. Вот, допустим, Замок Миранды, потрясающее заброшенное строение в Бельгии, куда я хотел съездить, несколько месяцев назад просто снесли. Я не представляю, как такую красоту… Там практически Хогвартс стоял, а они взяли и уничтожили, не дав шанса прекрасному архитектурному ансамблю еще немного порадовать туристов. Поэтому сейчас много времени тратится именно на подготовку: поиск локации, общение со сталкерами. Затем я оплачиваю билеты, покупаю визы, беру оборудование в аренду, лечу в страну, еду на локацию и чаще всего сразу же иду на место, ночь снимаю и на утро прихожу делать какие-то дневные подсъемы.
Д. С.: Носишь ли ты с собой средства самообороны?
Д. М.: Да, я часто ношу средства самообороны, но в Европейском сезоне, к сожалению, это не получается делать. Там я еду на свой страх и риск, потому что перевозить самолетом какое-то, допустим, холодное оружие я не могу. Поэтому ориентируюсь чисто на звуки, шорохи и полагаюсь на собственные быстрые ноги.
Д. С.: Был ли у тебя опыт ночных прогулок по заброшкам до запуска GhostBuster?
Д. М.: Честно, до запуска GhostBuster я никогда не был на заброшке, никогда не ходил ночью по таким страшным местам. Поэтому для меня съемки первых нескольких выпусков стали каким-то невероятным челленджем. Пара пилотных выпусков так и не вышла на канале — я все-таки хотел сделать что-то качественное. Я искал какие-то новые методы, и вот была придумана система съемки от третьего лица с хвоста, в первых пилотах ее не было. И как только я это сделал, то понял, что наконец-то у меня появились отличительные фишки — тогда и решил опубликовать первый выпуск.
Д. С.: В аналитике ты разбираешь отдельные эпизоды из своих выпусков, не всем из которых можешь дать рациональное объяснение. Ни один из них не смог побороть твой скептицизм?
Д. М.: Слушай, после разбора таких моментов, особенно тех, которые присылают подписчики, а они находят огромное количество различной информации в видео, которая действительно часто пугает, иногда начинаешь думать о чем-то паранормальном. Но спустя несколько лет, после того как начал этим заниматься, я понял, что практически все можно объяснить с точки зрения физики, рационально объяснить. Была ситуация, которую мы случайно сняли в Подмосковье, по-моему, в усадьбе Мещерских. Один из подписчиков нашел следующий момент: белая фигура, человекоподобная, с головой и рукой при направлении на нее света уходит за стену в районе потолка. Честно, когда мы прочитали командой это сообщение, пересмотрели ролик, мы все в шоке сидели. Спустя год я решил вернуться на эту локацию, взять с собой команду и попытаться восстановить всю эту ситуацию. Оказалось, что это простая игра света. Там в стене была штукатурка, которая за счет взаимодействия различных источников света сыграла с нами злую шутку. Но эффект получился невероятный, заставил задуматься. Были еще различные случаи, которые остаются под вопросом, их до сих пор не могу объяснить, но думаю, что в конечном счете всему можно найти объяснение. Я поверю в паранормальное, если только лицом к лицу с ним столкнусь. Если что-то произойдет такое, что я непосредственно увижу, услышу. Но так как призраков нет, я думаю, этого не случится.
Д. С.: Ты упоминал, что одним из твоих хобби были фокусы — никогда не возникало соблазна добавить в выпуск какую-нибудь иллюзию, чтоб сделать его эффектнее?
Д. М.: Да, я, когда мелкий был, очень любил карточные фокусы, но только с картами. Мне безумно нравилось, когда карты менялись. Поэтому заинтересовался всем мистическим. Разные американские передачи, где призраки, блин, бегают по комнатам, с самого детства смотрю с долей скептицизма. Это невозможно. Моя задача — приехать на локацию, снять все что могу в абсолютном одиночестве и показать, что там нет ничего мистического. Там есть только реальная физическая опасность: я проваливался, протыкал ноги, ломал руки, но ничего сверхъестественного не было. Моя основная задача все-таки показывать, что в принципе на локации ничего нет, кроме физических явлений. Для этого, например, я снимал выпуск с Егором Кридом, когда решил все-таки взять еще одного человека, известного, но абсолютно далекого от этой сферы. Нужно было, чтобы этот человек посмотрел и понял, что в старом заброшенном здании действительно падает штукатурка, есть какие-то звуки, свист от ветра, взаимодействие предметов, падения тех же самых предметов. Был случай, когда я задел рояль, а стоящие на нем книги потеряли равновесие и упали спустя время. Ничего добавлять не нужно, потому что заброшки сами всё делают.
Д. С.: Ты уже не раз получал серьезные травмы на съемках: на тебя нападал мужик с ножом, ты пробивал ногу, в Барселоне рухнул с нескольких этажей. Все это тебя подзадоривает? Никогда не думал все бросить и заняться чем-то более безопасным?
Д. М.: Конечно, возникали мысли забить на это все. То, что ты перечислил, — это только вошедшее в кадр, а за кадром остается много всего. В Ховринской заброшенной больнице я, например, дрался. Падения, ушибы… Когда снимал заброшенную усадьбу Хренова в Заключье, упал и поранил ладонь так, что не мог держать технику. Единственный раз, когда захотелось забить на это, был, когда я проткнул ногу, — в итоге был достаточно большой перерыв между съемками. Я решил, и даже проговорил это на видео, что контент не стоит моего здоровья и переживаний моих близких, так что я ухожу. Но со временем я успокоился, подписчики требовали продолжения. И все-таки решил делать шоу дальше. Таких ситуаций было много, так что я стараюсь не лезть совсем в жопу и быть максимально осторожным, но и это не всегда помогает.
Д. С.: Помимо прочего, ты несколько раз лазил с камерой по узким пещерам. Где сильнее щекотало нервы: там или в заброшках?
Д. М.: И в заброшках, и в пещерах опасно по-своему. В заброшках можно провалиться, упасть, разбиться, там могут быть бомжи, которые будут воевать с тобой за территорию. Но в пещерах тоже опасно: над тобой десятки метров каменной породы, ты ползешь по какой-то узкой дорожке по маленькому туннелю непонятно куда. Вокруг тебя везде трещины, и тоже есть страх, что все обвалится. Я один раз в жизни испытал клаустрофобию: когда в первый раз пробирался в Сьяновские каменоломни. Там есть такой карман, в котором я застрял в абсолютном одиночестве и очень боялся не вылезти. Это было очень страшно, я вылезал оттуда минут 30–40, пока не сообразил, как это надо делать. Так что хочу сказать, чтоб никто такого не повторял, хотя в этом и есть свой кайф.
Д. С.: И еще один вопрос про страхи. Однажды ты сказал, что боишься высоты. После всех выпусков GhostBuster этот страх все еще никуда не делся?
Д. М.: Да, я очень боюсь высоты. Не знаю почему. Надо бы его побороть, но не могу. Причем я это понял совсем недавно. У меня этот страх развивается с каждым годом и становится все сильней и сильней. После всех происшествий типа падения через крышу или пробивания ноги мой мозг не дает сделать шаг в пропасть и прыгнуть с пяти, семи, десяти метров. Я сегодня лазил по скалодрому, залез наверх и боялся отцепиться от камней, чтоб меня страховка спустила вниз. Есть толика недоверия к технике. Лучше положусь на свои руки, которые меня держат на скалодроме, лучше спущусь сам, чем доверюсь страховке.
Д. С.: Раньше ты говорил, что следующий сезон после европейского будет в США, а затем ты и вовсе прекратишь выпускать GhostBuster и запустишь шоу про выживание. Эти планы не изменились, ты по-прежнему хочешь свернуть проект и перейти к новому шоу? Расскажи, каким ты его видишь? Что-то типа «Выжить любой ценой» Беара Гриллса?
Д. М.: Действительно, четвертый сезон будет американским. Я очень хочу реализовать его, но еще не представляю, как он будет сделан. Думаю, что поеду в США на несколько месяцев сразу, чтобы наснимать на сезон. А шоу про выживание я, честно говоря, планирую запустить уже где-то полтора-два года. Что-то пытаюсь снимать (по большей части — походы в пещеры), но ничего пока не вышло. Это первые шаги в сторону тематики выживания, и мне безумно нравится. Я думаю, что в какой-то момент сделаю все-таки выпуск, который понравится мне и моей команде, тогда можно будет и выпустить. Ерунду какую-то сейчас не хочется выпускать, проект должен стартовать феерично. А пока постепенно заканчивается третий сезон GhostBuster, потом начнется Америка.
