Интервью с Дэмиеном Леоне – режиссёром по-настоящему ужасающих фильмов

В сентябре в России вышел «Ужасающий», а уже 27 октября выходит «Ужасающий 2». Фильм уже три недели не сходит с экранов США. Стивен Кинг пишет о фильме в своем твиттере, а люди теряют сознание и выбегают из зала во время просмотра. RussoRosso поговорил с Дэмиеном Леоне — автором феномена, который стал если не лучшим, то уж точно одним из самых запоминающихся жанровых фильмов 2022 года. С режиссёром, сценаристом, художником по гриму и просто отличным парнем пообщалась Полина Николайчук.

Полина Николайчук: Разговаривать с вами немного страшно. Вдруг Арт где-то рядом…

Дэмиен Леоне: (смеется) Я понимаю. Люди не всегда знают, чего ожидать, но потом они видят меня, и я просто обычный приятный парень: я не живу в пещере, ничего такого. Никаких монстров, троллей…

ПН: Вы помните, как придумали своего клоуна?

ДЛ: Да, кажется. Обычно, когда я придумываю своих персонажей, я начинаю с их визуальной составляющей, а потом уже строю историю вокруг этого образа, потому что я люблю цепляющую картинку. А с Артом, на удивление, всё было по другому: сначала родилась идея жуткого молчаливого клоуна, который мучает женщину в автобусе.

Она очень поздно возвращается домой с работы или откуда-то ещё, едет в автобусе одна, как вдруг туда заходит этот самый клоун. Он садится на соседнее кресло, и ей становится очень страшно, ведь сейчас даже не хэллоуин. Он ведёт себя дико, пялится на неё, гудит в рожок, улыбается, гримасничает… Одним словом, действует странно и непредсказуемо – неизвестно, к чему это всё приведет. Постепенно он становится всё более и более агрессивным, садится рядом с ней и пытается уколоть её иглой.

Мне очень нравится такой саспенс. Это один из многих сюжетов, которые постоянно крутятся в моей голове. Я никогда не знаю, буду я это снимать или это выльется во что-то иное. После школы я хотел пойти изучать кино, но передумал и решил снять свой первый официальный короткометражный фильм, чтобы показать свои навыки режиссёра и художника по гриму, поэтому мне нужно было наполнить эту работу разными созданиями. Я вспомнил, что у меня была идея этого клоуна, и я решил начать свой фильм с него.

Когда пришло время выбирать его образ – как он выглядит, как ведет себя в кадре – я знал, что не хочу сходства с Тимом Карри и его Пеннивайзом. Он был слишком популярен в то время, и мне не хотелось идти по его следам и тянуть что-то оттуда, потому что Пеннивайз Тима Карри был идеален. Мне хотелось создать своего собственного персонажа – уникальный вид, уникальное поведение.

Тим Карри в образе Пеннивайза / «Оно», 1990

ПН: Как Вы почувствовали себя, когда наконец увидели Арта на экране?

ДЛ: Когда я увидел Арта, я знал, что это нечто особенное, но я даже не подозревал, во что он может вырасти. Он выглядел очень круто. В моей короткометражке много разных монстров и существ, а Арт появляется лишь на пару минут в самом начале. И все, кто видел фильм, говорили: «да, всё классно – грим, монстры…, но этот клоун! Он очень крутой! В нём что-то есть, я хочу узнать о нём больше». И каждый раз, когда я делал следующий проект с ним, реакция оставалась той же. Его фанбаза росла, люди всё больше им восторгались и ждали его появления. Это просто невероятно.

Вторая часть сейчас идёт в кинотеатре в квартале от моего дома. И там висят постеры – настоящие большие постеры. И видеть это – одно из самых восхитительных, вдохновляющих и запоминающихся моментов в моей жизни.

ПН: Вы сами создаёте грим для своих фильмов. Вы где-то учились этому ремеслу?

ДЛ: Нет, я нигде не учился этому, но я был творческим человеком и смотрел много фильмов ужасов в детстве. Когда мне было 7 лет, я нашел фильм про художника по гриму Тома Савини. За его плечами много культовых работ в 70-х-80-х: он работал и на «Рассвете мертвецов», и на «Пятнице, 13-е» – именно он разработал образ Джейсона.

И вот, я увидел того, кто делал всех тех монстров, которых я боготворил, на которых вырос, и я загорелся идеей: «вот то, что я хочу делать!». И где-то в 12 лет я начал покупать разные инструменты, краски, искусственную кровь и практиковаться на своих друзьях. Так что сначала я стал одержим гримом, а уже потом это привело меня в киноиндустрию.

Том Савини на съемках фильма «Пятница, 13-е»

ПН: Вы помните первый фильм ужасов, который посмотрели? Что произвело на Вас наибольшее впечатление в детстве?

ДЛ: Определенно, одна из таких работ – «Челюсти». Эта гигантская белая акула – великое кино моего детства. Больше всего мне ещё вспоминаются «Пропащие ребята» – кино про вампиров. Моя мама взяла меня на этот фильм, когда мне было 4 года. Это было очень круто! А одной из выдающихся картин, которые привили мне любовь к слэшерам, была «Техасская резня бензопилой». Её я тоже увидел в очень юном возрасте. Как я и говорил, я с ранних лет был творческим человеком и любил привлекательный визуал. Однажды мама взяла меня в видеосалон, и я увидел там обложку этого фильма на видеокассете – настоящее произведение искусства! Я стал абсолютно одержим им: мне необходимо было узнать, что это за кино, о чём оно. И это всё только благодаря обложке. Мама позволила мне взять его в прокат, и с того момента я понял, что слэшеры – это моё.

«Техасская резня бензопилой», 1974

ПН: Да-да, понимаю вас, постеры абсолютно точно играют важную роль в восприятии фильмов и желании их посмотреть.

ДЛ: Абсолютно так! Во времена, когда я был ребёнком, в 80-е, у нас не было интернета и невозможно было быстро узнать что-то о фильме – приходилось судить по обложкам. И зачастую, обложки были гораздо лучше самих фильмов.

ПН: А во время работы над первым и вторым фильмом, было ли на съёмках место импровизации или все чётко следовали написанному? Например, в кафе, в первом фильме, когда девушки переглядываются с Артом.

ДЛ: Всё прописано, конечно, но вообще мы с Дэвидом работаем так: я пишу сцену, в которой говорится, что Арт заходит в кафе, садится за соседний столик, и каждый раз, когда Тара поворачивает голову, она видит Арта, застывшего в новой позе с другим выражением лица. Потом я навожу камеру на Дэвида, и говорю, мол, хочу вот такую огромную улыбку или что-то ещё, и в какой-то момент я просто запускаю камеру и говорю: «делай, что хочешь, гримасничай, как тебе угодно». Тогда Дэйв сходит с ума и начинает импровизировать и театрально играть со всеми этими позами: ковыряться в носу, складывать руки в замок под подбородком и тому подобное. Минут пять он вот так работает на камеру, а уже потом при монтаже, я выбираю, какое выражение мне нравится, и что я хочу оставить в фильме.

«Ужасающий», 2016

Именно в таких нюансах работает импровизация. Мы делаем так постоянно. Например, во втором фильме Арт оказывается в магазине костюмов и примеряет очки. В сценарии я прописал, что Арт надевает разные странные очки, но я, конечно, не знаю, какие именно. Я просто беру коробку полную разных пар очков и раскидываю их по стойкам в магазине, а он начинает их примерять, и от того, что он выберет, зависит то, как он будет себя вести. Мы очень классно взаимодействуем, и я всегда очень смеюсь в такие моменты, но мы работаем так не только с Артом, а со всеми моими актерами. Мне это очень нравится. Сценарий для меня лишь шаблон: определённые ключевые слова и действия, которых стоит придерживаться, но если актер хочет поменять их, чтобы сцена была реалистичнее, а диалоги живее, я всегда за.

ПН: Одна из самых цепляющих сцен второго фильма – финальная. Почему Вы решили вставить её именно после титров?

ДЛ: Я хотел дать зрителям время, после того, что происходило ранее. Мне хотелось позволить зрителям продышаться, ощутить этот катарсис, почувствовать некую надежду, но мне также было необходимо зацепить зрителей и показать им, что Арт еще вернётся, вернётся очень неожиданным образом. Кроме того, я хотел показать роль Виктории в этих фильмах. Нам не хватило намёков в прошлых фильмах и её действий в конце первой части. Теперь она в психушке, и мне необходимо было раскрыть, как она связана с клоуном Артом.

ПН: Кстати, сюжет фильма крутится вокруг Хэллоуина. Вы наверняка, как художник, постоянно что-то придумываете для себя на этот праздник. А каким своим образом Вы гордитесь больше всего?

ДЛ: Я люблю Хэллоуин, естественно. Он и Рождество – мои самые любимые праздники. Последние несколько лет у меня никак не получалось нарядиться, сходить на какую-нибудь вечеринку самому и повеселиться. Обычно я сам красил людей или мне приходилось работать в этот день, так что у меня не получалось полностью насладиться.

И наконец в прошлом году я смог сделать грим на праздник и для себя. Я использовал образ из сериала конца 80-х – «Красавица и чудовище». Рон Перлман играет чудовище, похожее на льва – это превосходный грим, созданный Риком Бэйкером – великим художником по гриму. Именно такой грим я себе и сделал на вечеринку конвента любителей ужасов, где я был в тот момент.

Рон Перлман в образе Чудовища и Линда Хэмилтон / «Красавица и чудовище», 1987-1990

И мне повезло столкнуться с моим героем – художником по гриму Томом Савини! Он тоже был на этом конвенте. Я спускался на лифте на вечеринку, двери открылись, передо мной оказался Том Савини, и моё сердце просто выпало из груди. И вот он заходит, не знает кто я, особенно когда я в этой маске, поворачивается ко мне и говорит: «Вау! Это великолепный грим!». Он начинает рассматривать меня, изучать грим, трогать его. И для меня это был величайший момент, который сложно будет переплюнуть, так что Хэллоуин прошлого года был определенно лучшим в моей жизни.

ПН: Это действительно крутая история на всю жизнь! Почему, как Вы думаете, люди смотрят фильмы ужасов? Почему они так важны?

ДЛ: Я согласен с вами, я действительно думаю, что фильмы ужасов невероятно важны. Тут столько разных причин! Я думаю, что они помогают нам справиться с принятием своей смертности. Я думаю, что факт осознания неминуемости смерти – очень силён и разрушителен, так что нам нужны варианты, как облегчить восприятие этой действительности. И я думаю, что фильмы ужасов очень в этом помогают. В жизни столько реального ужаса, что выдуманная жестокость и кошмары могут помочь нам с ним справляться.

На самом деле причин так много! Есть люди, которые смотрят бокс или бои без правил… Я думаю, что большинство людей, которые их смотрят, в основном наблюдают не за навыками борцов, а за тем, как кто-то кого-то просто бьёт – как кто-то оказывается между жизнью и смертью, но мы не хотим видеть как люди умирают – это бы нас разрушило. Люди с любопытством наблюдают, как кто-то подбирается к смерти очень близко: мы достаточно цивилизованны, чтобы не желать наблюдать за смертью людей, но наравне с этим существует и первобытная потребность в жестокости.

«Ужасающий», 2016

Я думаю, что то же самое применимо к ужастикам – мы испытываем острые ощущения от погони или смерти, не сталкиваясь с последствиями. Я думаю, что при просмотре таких фильмов на подсознательном уровне происходит борьба со страхами и принятие смерти.

И само собой, это просто развлечение. Это очень увлекательно. Я думаю, что такой вид искусства будет жив всегда и во всех культурах. Например, если начать заново и перезапустить жизнь на Земле, стерев все фильмы, книги, культуру… и придется начинать всё с чистого листа, то как только определённый уровень цивилизованности будет достигнут, начнутся истории у костра, представления, рассказы об охоте в лесу на зверей, которые пытались нас убить, и так или иначе, постепенно хорроры и монстры проникнут в нашу культуру – это естественно, это часть нашей жизни.

ПН: Сильно ли меняются Ваши сценарии к финальной версии?

ДЛ: Конечно. Если посмотреть на сценарий и то, что получилось… Вообще это касается всех фильмов. Они никогда не похожи на то, что было прописано. Мы уже говорили про импровизацию, например. И я всегда думаю, как можно сделать ещё лучше. Даже во время съемок у меня есть идеи, как сделать эту сцену лучше или свежее: перенести реплику, убрать её, поменять… И, конечно, бывают события, которых невозможно избежать – все эти препятствия, из-за которых на месте приходится соображать и быстро придумывать что-то новое. Это случается постоянно.

В монтажной всё снова переворачивается с ног на голову. Сцена, которая должна была занимать пять минут в начале, может сдвинуться дальше и продлиться до пятнадцати минут. Похоже на головоломку.

Я могу сказать, что почти всё, что было в сценарии второй части, попало в фильм. Неудивительно, что «Ужасающий 2» длится два часа двадцать минут. Было всего четыре сцены, которые я вырезал, но они были небольшими и незначительными. Некоторые вещи приходилось переснимать. Особенно ту самую сцену после титров. Изначально, того, что там было, зрители не должны были увидеть. В камере с Викторией должно было случиться кое-что другое, но сразу после того, как мы закончили снимать, вышло кино, в котором события развивались аналогично. И я сказал, что мы не можем выпускать фильм в таком виде. Все сказали бы, что мы украли идею, так что мы стали переснимать эту историю.

«Ужасающий 2», 2022

ПН: Спасибо Вам за то, что стараетесь быть уникальным, а не повторяете то, что мы уже видели много раз, и заботитесь даже о таких деталях.

ДЛ: Конечно, конечно. Даже при том, что клоуны – это уже, можно сказать, заезженная дорожка, я стараюсь добавлять много новых и свежих идей в историю, образ, ход сюжета. Мы добавили Сиенну – «последнюю девушку», одетую как ангел-воин из старых комиксов. Это всё знакомые элементы, которые тем не менее смотрятся свежо и оригинально, когда ты их собираешь вместе.

Так что да, хочется, чтобы всё выглядело уникально и выделялось на фоне всего остального, чтобы люди выходили из кинотеатров и говорили об этих фильмах, потому что для них это новый опыт, и такого они раньше не видели.

ПН: Сиенна из «Ужасающего 2» выглядит превосходно! Её костюм, эти золотые «шрамы» на лице…

ДЛ: Да-да, она очень крутая! Она – мой любимый персонаж, очень особенный. При написании её персонажа я очень многое брал из личного опыта. Сиенна – это смесь двух моих старших сестер – их лучших качеств. У неё есть и кое-что от меня – я сделал её художницей. Я сделал себя уязвимым, когда писал этот сценарий. Первый фильм был другим. Для меня это очень важно: сценаристу необходимо быть уязвимым, пускать людей в свою жизнь, писать то, о чем знаешь. Да, к счастью или к сожалению, это очень личное кино.

Сиенна в исполнении Лорен ЛаВеры / «Ужасающий 2», 2022

ПН: Как вы думаете, Сиенна может получить продолжение своей истории в спин-оффе?

ДЛ: Я не знаю на счет спин-оффа, но мне есть, что еще рассказать про её персонажа: мы показали лишь самую верхушку айсберга. В конце концов, мне нужно закрыть её историю во франшизе.

ПН: И в завершение, есть ли у вас в планах какие-то другие персонажи, кроме Арта и Сиенны?

ДЛ: У меня давно лежит сценарий к фильму про зомби. Это проект моей мечты. И еще сейчас я работаю над историей про демонов. Их трое. И они очень крутые, но я, к сожалению, не могу раскрыть подробности. Могу сказать лишь, что для меня очень важна визуальная часть образа. Если ваш монстр не выглядит круто, забудьте – это ни о чем. Неважно, как он ведёт себя, какая у него история – ему нужен потрясающий внешний вид.

Надеюсь, что этот проект получится. Демоны выглядят очень круто, они хулиганят и делают много интересных вещей. Это будет очень классный фильм. Думаю, можно описать это, как смесь фильма ужасов, снятого мной, с работами Квентина Тарантино. Это всё, что я могу пока сказать. Я бы никогда не смог достичь уровня сценариев Квентина Тарантино, конечно, но этот вайб… будет интересно, да.

ПН: Будем с нетерпением ждать эти проекты! Спасибо за интервью, было очень интересно пообщаться. Желаем успехов в прокате «Ужасающего 2»!

Читайте также:

• Интервью с Дэмиеном Леоне в Зоне Ужасов