«Ноябрь» и другие: Топ-5 эстонских хорроров

Как и во всех странах бывшего СССР, в Эстонии киноиндустрия в начале 1990-х пришла в упадок, на крошечном (население Эстонии в десять раз меньше Москвы) кинорынке все замерло, и только во второй половине нулевых кинопроизводство было вновь поставлено на поток, появилось финансирование — и наконец-то стали появляться фильмы, снятые эстонцами для эстонцев на эстонском языке. Часто среди них попадались и яркие жанровые работы — что неудивительно, ведь за годы, проведенные под советской властью, местные кинематографисты накопили колоссальный потенциал для разнообразных творческих высказываний.

Самый успешный эстонский фильм в истории — «Правда и справедливость» Танела Тоома — получил признание как у зрителей (это безусловный лидер национального проката), так и у критиков. Картина угодила в шорт-лист «Оскара-2020». В 2011 году Тоом уже попадал в оскаровские номинанты с коротким метром «Признание», мы же начнем список с еще одной его короткометражной работы — драматического военного хоррора «Второе пришествие», премьера которого состоялась на Венецианском кинофестивале в 2008 году.

«Второе пришествие» / Teine tulemine
(реж. Танел Тоом, 2008)

В окопе — взвод солдат, среди которых два брата-близнеца, Томас и Маркус. Взвод погибает, но один из братьев выживает. Так начинается путешествие на грани яви и сна, между мирами живых и мертвых. Томас несет труп брата на плечах и не может поверить, что тот мертв, тем более что некоторые признаки прямо говорят об обратном.

Снятая за пять дней очень натуралистичная и будто бы вовсе не дебютная короткометражка представляет собой библейскую притчу в декорациях того, что останется от мира после последней бойни. Ангелы вознесутся на небеса, мертвые восстанут, а второе пришествие обязательно случится, да только спасать будет уже некого. Да и незачем.

«Черный альпинист» / Must alpinist
(реж. Урмас Ээро Лийв, 2015)

1989 год, группа студентов из Таллина едет куда-то в Саянские горы, чтобы, во-первых, получить новые впечатления и хорошо отдохнуть, а во-вторых — привезти домой немного нефрита. Они почти не знакомы друг с другом, это их первый поход, бедолаги в нескольких тысячах километров от дома в глухой Сибири. Что может пойти не так?

Не так с такими входными данными может пойти примерно всё, особенно если по ночам в палатке рассказывать всякую дичь про черных-черных альпинистов на белом-белом снегу, но и это еще не гарантия провала. Гарантия провала — оказаться после всего этого в бурятской деревне со злобными ментами (Вадим Андреев великолепен) и местными жителями с весьма превратными понятиями о личных границах.

«Черный альпинист» почти всю дорогу притворяется примитивным молодежным ужастиком о том, как несколько человек перессорились и их по одиночке изрезали в мясо, но на самом деле эта история мало в чем уступает работам Астера или Пила. То, как буряты поклоняются Ленину в вечной снежной шапке как шаманскому тотему, как повязывают на священные места ленточки, то, как начальник милиции, будто единственный представитель советской администрации в этом богом забытом краю, оправдывает их поведение перед начальством, — все это рисует жутковатую картину перестроечной сибирской деревни. Это не так кинематографично, как шведская сектантская родовая община, но очень близко.

Мифы, обычаи и быт коренных народов России — уникальное поле, на котором кинематографический проигрыш практически невозможен, вот только все на нем почему-то пока стесняются играть.

«Ноябрь» / November
(реж. Райнер Сарнет, 2017)

Экранизировав повесть «Ноябрь, или Гуменщик» самого популярного эстонского писателя 2000-х Андруса Кивиряхка Райнер Сарнет, во-первых, создал невероятное как по форме, так и по содержанию произведение искусства, а во-вторых, перешагнул через все эстонские скрепы. В первую очередь, конечно, через крестьянство, на смекалке и отваге которого, согласно национальному мифу, и «держится земля эстонская». Формально фильм рассказывает об одном месяце из жизни этих сирых и убогих, но на самом деле все гораздо интереснее.

С первых же сцен «Ноябрь» поражает контрастной черно-белой картинкой, что дает возможность насладиться всеми оттенками тяжелой эстонской жизни в селе. Само собой, ничего хорошего или хотя бы нормального в таком месте случиться не может. Еще до начальных титров зрителя заваливают запредельным уровнем чертовщины, но у местных крестьян это в порядке вещей, а фраза «сделай из хлеба лестницу» звучит не таким уж и ядовитым издевательством. Мертвые здесь не умирают, а живые не живут. Невольно напрашивается сравнение «если бы Эггерс снял “Вечера на хуторе близ Диканьки”», также можно вспомнить еще пару-тройку современных любителей черно-белой эстетики, но лучше не надо: работы Сарнета абсолютно самодостаточны, Райнер работает на другом материале. Впрочем, сам он в нескольких интервью ссылался на «Мертвеца» Джармуша, но где американский Дикий Запад, а где Эстония XIX века.

Переосмыслив народные мифы и легенды, Райнер Сарнет снял на постмодернистской литературной основе свое инди-фэнтези о любви с формальными признаками буквально всех жанров — таким, каким оно может быть только на этом северобалтийском клочке земли, — и создал свой мир со всеми эстонскими чертями, каких только смог собрать. Ни в одной другой стране такого фильма бы не получилось.

Забавный факт: актер Дитер Лазер, известный всем ценителям прекрасного как доктор Хейтер из «Человеческой многоножки» (2009), после премьеры «Ноября» заявил, что режиссер его обманул и извратил его персонажа в картине. Что именно так смутило звезду «Человеческой многоножки» — неизвестно.

«Мужеубийца/Девственница/Тень» / Mehetapja/Süütu/Vari
(реж. Салев Кээдус, 2017)

Салев Кээдус, без преувеличения, живая легенда эстонского кинематографа и яркий пример того, что было бы с творцом уровня условного Тарковского в XXI веке. А не было бы ничего, никто о нем бы и не узнал: фестивальные Канны, Венеция и Берлин его даже не зовут.

В своей последней на данный момент работе Кээдус соединяет три истории: фолк-хоррор конца ХIХ века «Мужеубийца» о несчастной крестьянской любви, драму «Девственница» о сопротивлении депортации ижорцев в казахстанские степи 1949 года и артхаусное роуд-муви «Тень», действие которого происходит в наши дни, — в этом сегменте предыдущие два соединяются на уровне абстракций-призраков. Во всех трех частях главную роль исполнила Реа Лест, отметившаяся в уже известном «Ноябре».

Как говорил сам Кээдус, первая глава родилась из эстонских преданий и сказаний, вторая — из реальной истории очевидца тех событий, но режиссер понимал, что для фильма этого недостаточно. Поэтому и задумал структуру из трех частей, где первые две играют скорее роль пролога, нежели полноценного куска общей истории. А вот в третьей уже полностью реализуется авторский замысел.

«Дух дышит, где хочет», — будто бы повторяет за Брессоном Кээдус, а тела героев зависят как от всевозможных политических, так и от личных обстоятельств. Души их неподвластны ничему и никому, даже им самим. Никто не в состоянии удержать ни своих, ни чужих веяний души, и здесь благодаря тому, что на всех трех главных ролях задействована одна и та же актриса, это принимает буквальную форму. Сквозь все тяготы, оккупацию, абсурд жизни (в какой-то момент второстепенные герои разыгрывают в пустом доме «В ожидании Годо») и трагедию смерти пробивается душа, дух, который пережил слишком много и теперь может только блуждать по бесконечным хайвеям и слушать дикие истории от тех, кто соглашается его приютить. Возможно, в день солнечного затмения у Луны Ли получится вспомнить все предыдущие итерации своего существования, а возможно, это так и останется чем-то на уровне смутных полуощущений, что случаются у каждого, кто проживает не первую свою жизнь.

«Жутковатые истории» / Eerie Fairy Tales
(реж. Март Сэндер, 2019)

Март Сэндер — эстонский человек и пароход (певец, писатель и режиссер) — в прошлом году выпустил альманах ужасов — четыре короткометражки под общим названием «Жутковатые истории». Автор объединил в фильме и старые народные предания с русалками и прочей нечистью, и нацистское прошлое, и инопланетян, и старый отель на древнем погосте.

Выглядит это примерно как «Байки из склепа», ну или как маленькие телеспектакли — не случайно зрителям постарше вспоминаются советские постановки из юмористических передач. Первая часть — это почти целиком диалог ночного портье и прекрасной незнакомки, где они несколько раз меняются ролями, чтобы в конце перевернуть все с ног на голову. Вторая — история инопланетянина, застрявшего на Земле еще в 1944 году. В третьей Иванушка Ханс-дурачок влюбляется в русалку — ничего хорошего из этого, само собой, выйти не может. А четвертая — это сплошной анекдот по мотивам Агаты Кристи, рассказанный чуть ли не на всех европейских языках.

Несмотря на свою необязательность, «Жутковатые истории» не успевают надоесть за полтора часа. Этот аккуратный и игривый балтийский ТВ-откат лет на 40 совсем не раздражает, хотя по всем признакам должен, но обаяние Марта Сэндера и небольшое переигрывание актеров делают свое дело. Видно, что всем причастным нравится то, что они делают, поэтому появляется простое зрительское желание стать соучастником их историй.

Читайте также:

У фьордов есть глаза: Топ-10 скандинавских хорроров