ЭЛАЙДЖА ВУД ПЕРЕСЕЛИТСЯ В ВИРТУАЛЬНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ ПСИХОТРИЛЛЕРА TRANSFERENCE

Элайджа Вуд демонстрирует все больше и больше интереса к жанру хоррора: его продакшн-компания SpectreVision, объединив усилия с монстром игровой индустрии Ubisoft, занялась производством VR-игры Transference — довольно жуткого (судя по трейлеру, показанному на E3) психотриллера, в котором геймеру «загружают» память психически больного человека.

Если все пойдет по плану, то Transference будет доступна на PlayStation VR, Oculus Rift, HTC Vive, а также на Xbox One и Windows весной следующего года. А пока в интервью The Hollywood Reporter Элайджа рассказал об игре, виртуальной реальности и особенностях производства VR-продукта.

Об игре

Вам загружают память психически травмированной личности, предназначенную для исследовательских целей, и это вся информация, которой вы располагаете. Вы просто входите в этот мир без каких-либо инструкций и сведений о нем, и он открывается вам по мере продвижения в игре. Фишка в том, что игра целиком опирается на ощущения геймера, и скорее именно они прояснят вам происходящее, чем какая-либо информация — думаю, поэтому-то рассказать об игре не так и просто. Важно, чтобы сохранилось чувство, что ты внезапно оказываешься в этой реальности и понятия не имеешь, что на самом деле происходит.

О партнерстве с Ubisoft

Мы интересовались виртуальной реальностью. В последние годы VR быстро развивалась, технологии существенно улучшились. Мы с Кайлом МакКаллохом (вице-президентом SpectreVision по играм и цифровой продукции) выросли на играх, и все новое в индустрии вызывает у нас интерес и энтузиазм. Пару лет назад мы столкнулись на E3 с парнями из Fun House (VR-отдела Ubisoft) и поговорили с ними о тех особенностях виртуальной реальности, которые нас интересовали. Нас пригласили в Монреаль и устроили экскурсию по Ubisoft, мы со всеми там познакомились — так и родилась идея сотрудничества. Все произошло естественным образом. Вернулись мы с идеями и наметками, устроили что-то вроде двухдневного мозгового штурма, и одним из его результатов стала игра Transference, над которой мы и начали совместную работу. Суть сотрудничества — в попытке объединить наш опыт в производстве игрового кино и их опыт в индустрии видеоигр.

О виртуальной реальности

В видеоиграх вы проходите определенный путь — вас ведет нарратив, насколько об этом можно говорить в контексте игры. Если исключить варианты с «открытым миром», где в вашем распоряжении миллион решений, то мы имеем дело с сюжетами — игры становятся кинематографичными, они все больше и больше опираются на идеи, реализуемые в кино. Проблема же с VR заключается в том, что вы не можете указывать игроку определенное направление с помощью нарратива, поскольку по природе своей это переживание, ощущение. Когда вы надеваете шлем и оказываетесь в виртуальном мире, вы вольны двигаться куда заблагорассудится. В VR вы не можете выбрать и навязать игроку какой-то определенный фрагмент, здесь невозможен монтаж, и для нас, как для рассказчиков, это интересный вызов, потому что привычные подходы тут не работают. Поэтому структура игры должна быть достаточно открытой, а повествование следует за игроком, постепенно открывающим для себя виртуальный мир. Мы подошли к проблеме с нашим пониманием того, как нужно рассказывать истории, а Ubisoft — со своим пониманием того, как нужно делать видеоигры. Это два абсолютно разных мира, которые сошлись воедино, бросив вызов друг другу.

О личных амбициях в игровой индустрии

Не думаю, что вообще когда-либо имел серьезные намерения насчет производства видеоигр. (Смеется.) Я счастлив быть игроком и большим поклонником той работы, которую делают создатели игр. VR мы рассматривали как мир, в котором можно рассказывать истории. Нас интересовал опыт виртуальной реальности с точки зрения его применения в кино и в жанре хоррора. Разумеется, мы были заинтригованы возможностями VR применительно к хоррору. Именно с этого и началось наше сотрудничество с Ubisoft. Мы предполагали, что сделаем лишь несколько отдельных VR-представлений, а в итоге вышло, что совместными усилиями мы можем создать полноценную игру. Это никогда не было моей целью, так что для нас это что-то вроде мечты, которая вдруг сбылась. Мы были геймерами всю свою жизнь, и работа с Ubisoft, с компанией, чьи игры мы так любим, — это и правда сбывшаяся мечта.