Берегите руки: о победителе «Окна в Европу», травмоопасном якутском хорроре «Чёрный снег»

Якутское кино, выросшее на не слишком благодатной почве абстрактного (как оказалось) «российского кинематографа», торжественным маршем отвоёвывает себе территорию. Не в последнюю очередь, за счёт отличных жанровых картин – и хорроров и триллеров, которые охотно берут и награждают крупнейшие отечественные кинофестивали. На последнем «Кинотавре» победило «Пугало» Дмитрия Давыдова, на закончившемся 14-го декабря «Окне в Европу» – «Чёрный снег» Степана Бурнашева. Чем этот простой, но эффектный фильм покорил жюри выборгского смотра – рассказывает Иван Афанасьев.

«Чёрный снег» / Хара Хаар (2020)
Режиссёр: Степан Бурнашев
Сценарий: Степан Бурнашев
Оператор: Семён Аманатов
Продюсер: Степан Бурнашев

Гоша (Федот Львов) – прагматичный и расчётливый якутский мужик, который нашёл отличную нишу для заработка на чужих слабостях. Он промышляет тем, что развозит по окрестным сёлам разбодяженную непонятно чем водку, спаивая своих соотечественников. На очередном рейсе он проворачивает нечестную, но очень выгодную сделку – и, кажется, судьба решает, что настало время для кармического удара. По дороге домой грузовик Гоши глохнет, а одну из шин спускает. Спустившись, чтобы поменять покрышку, он попадает в страшную ситуацию: домкрат под машиной ломается, и рука дальнобойщика оказывается под колесом тяжеленной фуры. Вокруг – отсутствие связи, 40-градусный мороз и тайга, где никто не услышит твой крик.

«Пыточное» кино – жанр, который можно смотреть, как своего рода терапию от ужасов мира. Насилие в таких фильмах, как правило, не выходит за рамки гротеска: гипертрофированное изобилие крови, навязчивое акцентирование на отсечении отдельных частей тела, резкие вспышки чрезмерной жестокости – ко всему этому мы в той или иной мере привыкли. Динамичный, порой даже клипообразный монтаж в таких фильмах (см. «Пила») позволяет сохранить некую дистанцию между демонстрируемыми зверствами и впечатлительным зрителям, из-за чего они смотрятся как развлечение. «Чёрный снег» в этом плане гораздо ближе к «127 часам» Дэнни Бойла, где не делается явного акцента на ужасах повреждений тела: в центре – сама экстремальная ситуация, в которой оказался персонаж. И, тем не менее, от картины Бурнашева кровь стынет в жилах быстрее, чем от чем от любого torture porn.

Кошмар ситуации, в которую угодил Гоша, обыгрывается за счёт точных режиссёрских находок: например, мучительно медленных горизонтальных проездов камеры, где одним планом запечатлеваются все страдания угодившего в ловушку человека. Сама история (по)пыток героя освободить руку из кровавого плена длится в сумме не менее получаса – и исполнена при помощи шести-восьми ужасно длинных сцен, в которых действие почти отсутствует (ещё бы, что вообще делать в такой ситуации?). Минимализм в изобразительных и драматургических средствах превращается в действенный инструмент для испытания нервов – Гоша в исполнении Федота Львова, очень яркого актёра с сугубо отрицательной харизмой, орёт белугой, а зритель имеет «удовольствие» наблюдать за всеми пятьюдесятью оттенками страданий и отчаяния.

На заднем фоне мелькает вопрос нравственный, мол главный герой это вполне заслужил – но всё это меркнет среди простейшего жанрового опыта, когда ты открываешь для себя классический хоррор в новом обличье. Оказывается, чтобы заставить зрителя сползать под кресло и спешно покидать зал, достаточно просто вывести на экраны простейший эквивалент боли. Нечто подобное пытались делать трэш-режиссёры, вроде Йорга Буттгерайта в «Некромантике» или Люцифера Валентайна в «Бойне блюющих куколок». Старались передать сущность физиологических страданий японцы с «Гротеском» Сираиси и серией «Подопытная свинка». Казалось бы, все части «Восставшего из ада» основаны на переводе в материю кино разнообразных проявлений повреждений плоти и последствий для психики (как героев, так и зрителя).

Бурнашеву хватило кровавой кашицы под колесом машины, заунывного воя якутских ветров и одинокого крика отчаявшегося человека. «Чёрный снег» – возможно, один из самых тактильных хорроров в истории кино: во время просмотра неосознанно тянешься к руке, чтобы проверить её целостность, а порой попросту чувствуешь одномоментные фантомные боли. Специфическое удовольствие, но если магия кино и существует – то это явно одно из самых мощных её проявлений.