«ДИКАЯ ИСТОРИЯ»: ХАМОН, ОВЦА И МЕРТВЕЦЫ

На российские экраны поступило новое кино Алекса де ла Иглесии («Печальная баллада для трубы» (2010), «Ведьмы из Сугаррамурди», 2013), в котором испанский режиссер, по мнению RussoRosso, остался верен себе и выдал яркую историю с криками, кровью и смертями.

«Дикая история» / El bar (2017)

Режиссер: Алекс де ла Иглесиа
Сценарий: Алекс де ла Иглесиа, Хорхе Геррикаэчеварриа
Оператор: Анхель Аморос
Продюсеры: Алекс де ла Иглесиа, Каролина Банг, Кико Мартинес, София Фабрегас
Дистрибьютор в России: «Экспонента» (в прокате с 13 июля)

Бомжующий алкаш с крепкими религиозными убеждениями, коммивояжер, хипстер, гламурная модница, бывший полицейский и зависящая от азартных игр женщина заходят в бар. Если вы подумали, что так начинается анекдот, то так оно и есть. «Дикая история» — это эксцентрический рассказ, в котором черный юмор переплетается с триллером, а открывающие титры идут под изображения увеличенных под микроскопом паразитов. Персонажи фильма будут выглядеть ничуть не более привлекательно, как только пространство дешевого бара замкнется вокруг них. Заходящие внутрь люди показаны одним длинным кадром, в котором звуки делового Мадрида прерываются достойным пожеланием доброго утра: «Чтоб сатана превратил твой кофе в дерьмо, тварь!». Все усугубляется тем, что хозяйка за барной стойкой не только не упражняется в вежливости, но и спокойно пропускает внутрь дурно пахнущего Израэля. Грязный бомж не может определиться, хочет ли он позавтракать или накидаться, но посетители не успевают на него разозлиться, как за дверью раздается выстрел. Подобно героям испанского зомби-хоррора «Репортаж» (2007), персонажи «Дикой истории» оказываются изолированы полицией: виной всему зашедший в местный сортир военный, привезший из Африки Эболу (но это неточно) и благополучно померший посреди бара.

Этот фильм — еще одна безумно веселая совместная работа режиссера Алекса де ла Иглесии и сценариста Хорхе Геррикаэчеваррии. Первый по образованию — философ, второй — историк. Главный талант этой культовой пары басков — делать одновременно неглупое, динамичное и веселое жанровое кино. Несмотря на интригующий сюжет «Дикой истории», ее реальное содержание — камерный рассказ о сходящих с ума в замкнутом пространстве людях. Зомби, полиция, военные, террористы — все происходящее за пределами бара в этом кино не имеет значения. Гораздо важнее оказывается ствол в руках экс-копа или зловещая цитата из Откровения Иоанна Богослова в устах Израэля. В экстренной ситуации бар на какое-то время начинает превращаться в миниатюру общества со строгой иерархией, отраженной в пространстве: сверху остаются сильные и агрессивные, в подвал спускаются наиболее взволнованные и (на первый взгляд) безобидные. Но неравенство не успевает углубиться, хотя бомжа все и пытаются буквально спустить в канализацию, — очередной поворот сюжета оперативно сотрет соблазн прямой социально-политической трактовки. Для создателей «Дикой истории» все равны — точнее, равно гадки и эгоистичны.

Превращение инфантильного хипстера в доминирующего самца, публичное саморазоблачение азартной женщины, попытки утопить конкурентов по борьбе за выживание в кале и моче — это и есть главные сюжетные линии. Жанр фильма при этом сознательно колеблется. Вот бородатый креакл Начо в манере неудачника из ромкома бормочет: «Дети. Хамон. Овца», — чтоб емко пересказать свои рекламные ролики. А вот уже в стилистике хоррора гэмблерша закрывает за собой крышку люка в подвал — кажется, вот-вот ее грустная мина окрасится ухмылкой дедайта из «Зловещих мертвецов» (1981) и зальет помещение зловещим хохотом. Персонажи фильма во всем чрезмерны, они постоянно кричат и суетятся — задуматься о том, что происходит, нет возможности ни у них, ни у зрителей. «Дикая история» работает скорее на телесном уровне, чем на интеллектуальном, и для подлинного удовольствия нужно приготовиться к тому, что грязи и безумия будет больше, чем просто много. Дополнительным ударом под дых для российского зрителя могло бы стать упоминание Израэлем теракта на «Норд-Осте», где в процессе штурма полиции погибли и многие заложники, но переводчики решили ослабить черный юмор и перевести провокационную реплику: «Так было в Гондурасе…» (что попутно выдает чувство юмора и у переводчиков). Свой фирменный коктейль из динамичного сюжета и жести с оттенком мизантропии де ла Иглесиа и Геррикаэчеварриа вливают зрителю не иначе как мощным напором из шланга. «Дикая история» проносится по телу, оставляя пятна крови и фекалий, и над этим трудно не смеяться. Итак, бомжующий алкаш с крепкими религиозными убеждениями, коммивояжер, хипстер, гламурная модница, бывший полицейский и зависящая от азартных игр женщина заходят в бар. Орут и нападают друг на друга, пачкаются и периодически погибают. Конец анекдота.