«Кажется, мы остались одни»: Каталогизируй это


ПРОКЛЯТИЕ

Состоялся цифровой релиз постапокалиптической драмы «Кажется, мы остались одни», режиссер которой Рид Морано получила специальный приз жюри на кинофестивале «Сандэнс». RussoRosso оценивает скромный камерный фильм, разыгранный двумя актерами.


«Кажется, мы остались одни» / I Think We’re Alone Now (2018)

Режиссер: Рид Морано
Сценарий: Майк Маковски
Оператор: Рид Морано
Продюсеры: Фред Бергер, Питер Динклэйдж, Майк Маковски и другие


Дел (Питер Динклейдж) проживает в небольшом американском городке, где не происходит ровным счетом ничего. Так было почти всегда, но сейчас вмешались силы высшего толка: после необъяснимых событий умерли все — все, кроме Дела. Оставшись один, он наконец-то чувствует свободу и не ощущает себя изгоем. Дел планомерно обходит все дома в округе, собирая батарейки — «самое ценное, что могут дать мертвецы», — а тела хоронит. Вечером у него всегда есть бутылка вина и свежая рыба на столе, а когда ему становится одиноко, то спасают немые комедии с Гарольдом Ллойдом. Но его основное занятие — следить за библиотекой. Даже конец света не может помешать усердной каталогизации: книжки стоят ровно, дома после обхода помечаются краской на асфальте и крестиком на карте. Идеальная ситуация для мизантропа — наконец-то остаться в одиночестве и жить в свое удовольствие. Действие развивается абсолютно безмолвно, пока последний человек на Земле не находит девушку Грейс (Эль Фаннинг), попавшую в небольшое ДТП неподалеку.

Режиссер Рид Морано («Луговая страна», 2015) по большей части известна как сериальная постановщица. На сегодня ее самая популярная работа — три серии модной антиутопии «Рассказ служанки» (2017). Помимо этого, она зарекомендовала себя как оператор инди-фильмов («Убей своих любимых» (2013), «Близнецы», 2014). Ее вторая полнометражная работа «Кажется, мы остались одни» в этом году была показана на «Сандэнсе» и отмечена специальным призом за художественные достоинства: здесь сочетаются свежий режиссерский подход Морано и уже созревшее операторское видение того, как надо снимать постапокалиптическое кино. Визуально фильм работает на световом контрасте: вечерний сумрак без искусственного освещения, разливающийся по комнатам заброшенных домов и в закоулках библиотечных стеллажей, свинцовое небо и периодически слепящий солнечный свет.

Контраст между двумя главными персонажами также очевиден. Белокурая девочка-подросток в исполнении Фаннинг заводит собаку, трясет головой под хард-рок, устраивает маленькие праздники непослушания, очевидно, тая какую-то загадку о своем прошлом и о том, как она вообще здесь оказалась. Бородатый Динклейдж исполняет совсем другую роль: замкнутый в себе человек-государство, поддерживающий правила в новом мире, где до какого-то момента он считал себя последним носителем культуры. На связи между двумя противоположностями фильм работает примерно две трети хронометража, пока не происходит резкий плот-твист. Последнюю треть фильма можно оценивать по-разному: кто-то может посчитать, что антиутопичный уклон здесь лишний, а кто-то — что это логичное развитие того мира, который выстраивается в голове персонажа Динклейджа. В любом случае его любовь к иерархиям — пример работы любых замкнутых систем, терминальная стадия одиночества. Исследование именно этого чувства и проводит почти любая постапокалиптика: отсутствие общества остро выявляет нужду человека не только в объектах, но и в людях.

«Кажется, мы остались одни» не тянет на мощное высказывание о человеке и цивилизации или на новый жанровый канон. Но это медленное и неглупое кино, камерность которого помогает лучше разглядеть характеры персонажей на фоне безлюдных ландшафтов одноэтажной Америки, лишившейся мечты, но не мечтателей.

Share on VK
Марат Шабаев

Автор:

Уважаемые читатели! Если вам нравится то, что мы делаем, то вы можете
стать патроном RR в Patreon или поддержать нас Вконтакте.
Или купите одежду с принтами RussoRosso - это тоже поддержка!

WordPress: 12.03MB | MySQL:114 | 0,687sec