«Думаю, как всё закончить»: Нелинейная геометрия

Представьте: вы слушаете завывания метели, сидя в одной машине с партнёром, которого вы хотите бросить, пока тот везёт вас на ужин к его родителям. Пожалуй, одна из самых дискомфортных ситуаций в жизни взрослого человека. Прибавьте к этому, что по приезде в отчий дом начинается сюрреалистический бедлам с прыжками во времени, загадочными фотографиями, натужным смехом Тони Колетт и зловещими телефонными звонками. А теперь умножьте свои ожидания на коэффициент Чарли Кауфмана, и на обратном пути будьте готовы к самым окольным маршрутам.

«Думаю, как всё закончить» / I’m Thinking of Ending Things (2020)
Режиссер: Чарли Кауфман
Сценарий: Чарли Кауфман
Оператор: Лукаш Зал
Продюсеры: Стефани Аспиазу, Энтони Брегман, Роберт Салерно

I’m Thinking of Ending Things — это, если позволите, haunted road dramery. Впрочем, учитывая предмет разговора, странных формулировок можно не стесняться. Перед нами герои без внятного прошлого и с будущим, которое не разглядеть за снежной пеленой. Они сами подписывают этот вердикт, внезапно взрываясь репликами о тщетности бытия и яростно критикуя фрейдовскую теорию о детских травмах. О стабильном состоянии в текущий момент тоже говорить не приходится. Голосом рассказчика в этой паре наделена девушка (Джесси Бакли), но даже это не мешает ей на ходу менять цвет пальто, имя и профессию. Её парень Джейк (Джесси Племонс) из тех среднестатистических, чей образ даже нельзя подсветить интересной историей знакомства. Родители (Тони Колетт и Дэвид Тьюлис) пытаются оставаться невозмутимо радушными, несмотря на скачущий от сцены к сцене возраст.

В это же время (или нет?) по коридорам местной школы молча бродит тучный уборщик. У него есть свои развлечения: с утра — репетиция школьного мюзикла, в обед — несуществующий ромком Роберта Земекиса, вечером — разговор по душам с мультяшной свиньёй. Хрюшке, к слову, в свое время досталось будь здоров: умерла, заживо съеденная личинками. Будем надеяться, что сейчас она пасется на небесных лугах вместе с околевшими в амбаре ягнятами.

Всю дорогу фильм будет провоцировать вас, посылая хитрые знаки. Удержаться и не пойти по ложному следу, когда совпадений становится слишком много, действительно сложно. Должны ли вас напугать царапины на двери подвала? Не факт. Нужно ли напрячься из-за слишком новых качелей перед заброшенным домом? Да бросьте, всякое бывает. Предвещает ли беду пара зловещих официанток? Только если вы боитесь блондинок. Покажут ли что-то страшнее старческих ногтей с грибком? И, в конце концов, причем тут Земекис?

Копить вопросы заставляет даже сам просмотр на стриминг-платформе, где можно перематывать и ставить на паузу бессчетное количество раз. Но фокус в том, что знаки хороши, когда речь идёт об откровениях околорелигиозного толка. Здесь же речь идёт о вещах вполне земных — о человеческих отношениях.

Вот почему герои регулярно отвлекаются на экзистенциальные рассуждения или перебирают факты для интеллектуальных игр. Когда нужно решить проблему у себя под носом, так и подмывает скрыться от неё в дебрях общих категорий. И особенно тяжело к ней подступиться, когда учишься строить отношения по дурацким фильмам и мюзиклам. Можно сколько угодно перечислять поступки, за которые ты должен получить бонусные баллы по шкале хорошего парня. Вот только конструкции из кино так же нелепо выглядят в реальной жизни, как балетные танцоры, внезапно возникшие в школьном коридоре. И пока ты придумываешь ответы другого человека вместо того, чтобы произнести свои реплики вслух, легко не услышать просьбы партнера ехать дальше, а не останавливаться у школы. Но это только моя версия событий. У вас в запасе остаётся ещё несколько ходов и персонажей.

Для фильмов, к которым приложил руку Чарли Кауфман, действительно стоит ввести отдельный термин. Из замеченных в других рецензиях самым ёмким пока кажется Kaufman-esque. Любители этого фирменного подхода точно не разочаруются в I’m Thinking of Ending Things. Остальным же придётся чуть тяжелее.

Даже смирившись с принятыми правилами, трудно сдержать раздражение от непрекращающегося неймдроппинга. От вороха цитат и имён в радиусе от Толстого и Муссолини до Дэвида Фостера Уоллеса и Ги Дебора откровенно устаешь. Это ощущается чуть ли не физически, и поэтому сложно делать скидку и на то, что они имитируют мешанину в чужой голове, и на то, что это может быть щелчок по носу любителям эскапизма.

Но главная обида — это, поворачивая массивный многогранник, наткнуться на изображение с слишком чётким контуром. А ещё будьте аккуратны, если полезете гуглить, причём тут “Оклахома!”, и чем отличается книга-первоисточник. Если ключом ко всему действительно служит финальная сцена, пародирующая “Игры разума”, то я предпочту держаться за свою трактовку. Потому что тогда это уже не красивое je ne sais quoi (смотри, Чарли, я тоже умею умничать), а без пяти минут читерство. Но, если Тони Колетт получит за свою роль награду, которую сама очень хочет, то всё не зря.