«Ночная сирена»: тени забытых предков

До сети добрался фолк-хоррор «Ночная сирена», он же Svetlonoc. Чем примечательна эта картина, откуда в ней магия, что у неё общего с фильмами Ари Астера и Алекса Гарленда, и за что она получила ворох фестивальных наград, рассказывает Владимир Бурдыгин.

«Ночные сирены» / Nightsiren / Svetlonoc (2022)

Режиссёр: Тереза Нвотова
Сценарий: Барбора Намерова, Тереза Нвотова
Оператор: Федерико Сеска
Продюсер: Милош Лохман

Шарлоту избивает мать. Шарлота сбегает из дома. За ней увязывается младшая сестра, Тамара. Скользкая горная тропа, усталость, неловкий взмах руки — и Тамара летит в пропасть, а Шарлота исчезает из жизней родных и близких на долгие двадцать лет. По возвращении в родное село станет понятно, что версия местных жителей о событиях той злополучной ночи сильно отличается от того, что запомнила девушка, да и с самими жителями что-то очень не так, но когда выяснится что именно, будет уже слишком поздно.

Терезе Нвотовой удалось то, на чём поскользнулся годом ранее Алекс Гарленд – фолк-хоррор об ужасах патриархата. Где работа британца вызывала чувство неловкости, лишь усугубляемое режиссёрскими кивками на самые очевидные подтексты, там словачка молча улыбается и отпускает героев на пробежку до края ночи и обратно.

С каждым новым поворотом главная героиня, Шарлота, девушка с непредсказуемым прошлым, всё больше напоминает Дэни из «Солнцестояния». Даже в оригинале картина примерно так и называется – Svetlonoc. Горожанка приезжает в деревню в наивной надежде «вернуться к корням» и разобраться в себе. И возвращение действительно происходит, но не так, как она себе представляла: не самое очевидное духовное спасение оборачивается вполне очевидным физическим ущербом. Но всё это было бы слишком расчётливо — к счастью, картина гораздо многограннее.

К примеру, её можно рассмотреть как рассказ о Карпатах. О прекраснейших горах и современных сёлах, где технологии идут рука об руку с мракобесием. Медвежьи углы, сочетающие веру в колдовство с мобильной связью, а феминистские установки одних жительниц с ежеминутной готовностью к изнасилованиям и побоям других, раньше были будто бы обделены вниманием авторов, с гораздо большей охотой выделявших что-то одно и избегавших комплексного изображения.

Главное здесь, конечно, не духовная арифметика и не этнография, а, собственно, ведьмовство. Магии нет ни в одной из героинь лично: она рассредоточена по картине, её сердце — семиминутная сцена секса, переходящего в погоню по ночному лесу, которая перетекает в танец у костра, а затем и в падение с утёса. По частям не представляющая из себя ничего интересного, в сумме она рождает волшебство. Так и этот фильм — восточноевропейская чернуха, хоррор, на который будто забыли поставить плашку А24, маркированный артхаус из программы Локарно, очередной фем-манифест — по отдельности уже вчерашний день, но, будучи гармонично объединёнными, эти элементы собираются в отличную, в чём-то даже новаторскую картину — не зря в том же Локарно она получила награду за «лучший первый или второй фильм».

Сложно сказать, по каким именно причинам, но фильм Нвотовой явно недополучил зрительского внимания. Вышедшая в прокат лишь в Германии, Чехии и Словакии, совсем скоро картина окончательно затеряется в пучине онлайн-релизов, откуда её будут время от времени вытаскивать лишь маниакально отсматривающие фестивали давно минувших лет синефилы. И за них можно только порадоваться, хоть кого-то в будущем ждут приятные сюрпризы.