«Конверт»: Чужие письма, сшитые в сценарий

На прошлой неделе российский прокат пополнился еще одним хоррором отечественного производства. RussoRosso пробует разобраться, почему в этом нет ничего хорошего.

«Конверт» (2017)

Режиссер: Владимир Марков
Сценарий: Илья Куликов
Оператор: Ирек Хартович
Продюсер: Константин Буслов
Дистрибьютор в России: «Наше кино» (в прокате с 30 ноября)

По заснеженному лесу бежит некто, обросший косматой бородой, за ним на лошадях скачут мужики и злобно обзывают убегающего «чертовым отродьем», а затем упоминают, что тот был проклят господом. Пойманный беглец оказывается окружен толпой. Рядом лежит мертвое тело женщины, осыпанное чумными бубонами, а кожа на ее лице поражена сепсисом. Мужчину явно ждет линчевание, но один человек выделяется из толпы и предлагает оставить пойманного в живых: «Пущай за свои грехи сам расплачивается». В кадре появляется загадочный конверт. Следующая сцена происходит уже в современном московском офисе: водителю Игорю отдают письмо и просят отвезти по нужному адресу. В офис оно попало по ошибке, так что водитель без особого желания отправляется в одиссею по серой Москве. В городе он встретит демоническую пожилую женщину, уже виданного нами в первой сцене проклятого мужика, а еще смутные воспоминания о собственном прошлом и обаятельную сотрудницу полиции в исполнении Юлии Пересильд.

При просмотре «Конверта» трудно представить человека, которому можно адресовать претензии. В проекте до последнего момента работал Святослав Подгаевский (режиссер фильмов «Владение 18» (2013), «Пиковая дама: Черный обряд» (2015) и «Невеста», 2017), который потом, отсняв весь материал и сделав первую монтажную версию, убрал свое имя из титров из-за творческих разногласий с продюсером Константином Бусловым. Режиссером номинально стал монтажер Владимир Марков. Если фильм с такой судьбой не нравится, трудно определить, чья именно это вина. С другой стороны, если бы «Конверт» оказался хорошим, это было бы новым подтверждением тому, что в России появляется свой хоррор. И тогда уже не важно, что там не поделили между собой создатели. К сожалению, стоит сразу констатировать, что ничего хорошего в русском жанре с появлением «Конверта» не случилось.

Фильм настолько перегружен пафосными придумками, что уследить за ними в течение несчастных 70 минут — отдельный вызов. Флешбэки намекают, что у Игоря за плечами есть грех, но тогда история с дореволюционной Россией становится ненужным дополнением и иллюстрацией к сюжету о современном жителе Москвы. Еще более ненужным становится морализаторство про то, что не надо читать чужие письма: если герой наказывается за проступок, совершенный в прошлом, то непонятно, зачем в довесок твердить еще и про аморальность вскрытия чужих переписок. Словно всей этой сценарной мешанины мало, создатели добавляют сюда историю женщины, которой конверт был изначально предназначен. Кажется, вместо одного фильма нам предложили четыре, где один накладывается на другой так, что получается полная неразбериха. Отчасти за этот эффект ответственен и Буслов, описывавший в пресс-релизе свой проект следующим образом:

Все началось со сценария. Меня очень зацепила история, предложенная сценаристом Ильей Куликовым. Прежде всего потому, что это не был очередной хоррор, целью которого было бы напугать зрителя. История Игоря содержит в себе и философский подтекст — за свои деяния всегда нужно держать ответ. <…> На мой взгляд, достоинство «Конверта» состоит именно в том, что в нем есть моральная и психологическая составляющие.

Каким бы ни был сценарий Куликова, комментируя его, Буслов расписался одновременно в своей нелюбви к хоррору и в полном непонимании жанра. С каких пор ужасы не могут содержать философского подтекста? Идеи наподобие «за свои деяния нужно держать ответ» попадаются едва ли не в каждом втором хорроре, но нередко встречаются и куда более сложные и интересные месседжи. Вменять в достоинство фильму ужасов «моральную и психологическую составляющие» — это все равно что вменять в достоинство продюсеру наличие тонкого кишечника в его организме. Нелюбителям жанра все же вряд ли стоит браться за работу с ним в надежде сразу превзойти все низменное, что им мерещится в формулах, расшифровать которые они то ли не хотят, то ли не могут.

Режиссура «Конверта» тоже далека от идеальной. Как и любой жанр, хоррор предлагает клише, работа с которыми — неотъемлемая часть ремесла. Подгаевский работал над «Конвертом» как над своим четвертым полнометражным хоррором, но все равно снял несколько ученических сцен, в которых чашка или бокал внезапно, но медленно выпадают из рук удивленного персонажа. Одного такого эпизода на фильм уже достаточно, но в «Конверте» их два, и они не слишком далеко друг от друга расположены. Нет особой изобретательности и в обыгрывании персонажей-призраков. Оба встречающихся Игорю монстра пугают его одинаково: сначала что-то мрачно говорят, а потом оказываются у героя за спиной. От такой предсказуемости он мог бы во второй раз уже и не испугаться. А монтажер мог бы смело вырезать подобные повторы, но, видимо, не решился удалять элементы, столь типичные для насквозь примитивного жанра, каким он представляется Буслову.

«Конверт» хочет преподать моральный урок, а лучше — несколько. Но фильм выпаливает весь арсенал нехитрых житейских премудростей, так и не определившись, какая из них по-настоящему важна. Вместо морального урока выходит негативный урок жанрового мастерства, сводящийся к простой мысли: не любишь хоррор — не берись за него.

Читайте также: Продюсер «Конверта» считает Святослава Подгаевского незрелым режиссером. Подгаевский дает комментарий