«Пятница, 13-е»: Ответы на часто задаваемые вопросы

В этом году выходит новая видеоигра по классической хоррор-франшизе «Пятница, 13-е» (предыдущая всеми была разругана) и 13-й по счету фильм цикла в постановке Брека Эйснера (но это если повезет, релиз уже не раз откладывали). За почти 40 лет вокруг киносериала сформировалось большое количество мифов. RussoRosso решил развенчать часть из них, а также ответить на самые часто задаваемые вопросы о Джейсоне и его наследии.

«Пятница, 13-е» пришла из мира малобюджетного кинематографа, когда на рубеже 1970-х и 1980-х годов зарождалась популярность серийных хорроров, и сорвала настоящий банк: при бюджете в 500 тысяч долларов она собрала баснословные 60 миллионов. Приключения маньяка из «Хрустального озера», который утонул по недосмотру вожатых летнего лагеря, а потом вернулся в виде машины для убийства, так приглянулись зрителю, что в итоге было снято 12 фильмов, написано несколько книг и нарисована куча комиксов. Менялись эпохи, мода, прически, но одно оставалось неизменным: Джейсон в хоккейной маске, его окровавленное мачете и тревожная музыка, под которую злодей появлялся.

Став одним из самых узнаваемых слэшеров, «Пятница, 13-е» породила отдельную субкультуру джейсономанов (особенным уважением в этой среде пользуется актер Кэйн Ходдер, сыгравший Вурхиза три раза). Впрочем, у кинокритиков отношение к этой франшизе всегда было однозначное (и крайне негативное). И тут мы подходим к первому и, по сути, главному вопросу.

Говорят, «Пятница, 13-е» занимает то же место в истории хоррора, что «Хэллоуин» (1978) и «Кошмар на улице Вязов» (1984), но это не вполне справедливо. Правда?

Сложный вопрос. Фанаты франшизы, понятное дело, будут против, но, если быть объективными, придется констатировать, что «Пятница, 13-е» (1980) начинала если не как плагиат, то уж точно как последователь «Хэллоуина». Создатель хоррор-киносериала Шон Секстон Каннингем никогда не был большим автором, в отличие от своих выдающихся коллег с фамилиями, тоже начинающимися на букву «К»: Джона Карпентера и Уэса Крэйвена. Чтобы в этом убедиться, достаточно пристально вглядеться в его фильмографию: ни до, ни после он не породил ничего столь же значимого. При этом, не имея авторитета среди критиков, Каннингем бесконечно подвергался их нападкам: они громили его за то, что «Пятница, 13-е» до шаблонности упрощает «Хэллоуин», не имеет никаких «претензий на художественность», слишком акцентируется на кровавых спецэффектах, созданных Томом Савини, и, несмотря на то что образ Джейсона Вурхиза прочно вошел в поп-культуру, на деле он не такой интересный, как Майк Майерс или Фредди Крюгер. Защитники же франшизы пытаются реабилитировать ее за счет сравнения с фильмами итальянца Марио Бавы, прочитать ее не как копию «Хэллоуина», а как трэш-искусство, корнями уходящее в жанр джалло, представить как современный «Гран-гиньоль».

Единственное, что остается неизменным во франшизе, Джейсон Вурхиз и его хоккейная маска?

Самое распространенное заблуждение. В первом фильме убийцей является не Джейсон, а его мать Памела. Лучше это выучить назубок, если вдруг какой-нибудь маньяк устроит вам киновикторину, как в первом «Крике» (1996).

Знаменитую хоккейную маску Джейсон надевает лишь в третьем фильме (во втором Вурхиз ходит с мешком из-под картошки на голове, совсем как убийца в «Городе, который боялся заката» (1976) Чарльза Б. Пирса). В пятой части главного злодея вообще нет — вместо него действует имитатор. При этом начиная с шестого фильма Джейсон больше похож на зомби, чем на человека: воскресает от удара молнией. В девятой картине, «Джейсон отправляется в ад: Последняя пятница» (1993), снятой в духе хорроров об одержимости демонами, маньяк обретает умение вселяться в чужие тела. А в десятом фильме «Джейсон X» (2001), названном так неспроста, кинозлодей не просто попадает в космос — наномуравьи (лучше не спрашивайте) модернизируют его тело таким образом, что он окончательно превращается в идеальную машину для убийства. Вот уж действительно мачете убивает в космосе!

«Пятница, 13-е» славится только тем, что там в каждой серии изобретательно убивают людей?

Действительно, это одна из отличительных особенностей киносериала, которую, однако, наименее интересно обсуждать, если вы, конечно, не страдаете различными девиациями, перверсиями и патологиями. Во всех фильмах франшизы так или иначе ставка делается на проверенную временем резню и кровищу. Но просто смотреть на то, как развратной молодежи выпускают наружу кишки, — крайне сомнительное удовольствие. Гораздо увлекательней наблюдать за интересной режиссерской концепцией, когда авторы пытаются переделать или переосмыслить канон, потому что самое скучное, что есть в хорроре (и в особенности в хоррор-франшизе), — это ритуал.

Неужели франшиза может похвастаться интересными режиссерскими концепциями и идеями?

Да, причем как хорошо, так и плохо реализованными. Сделать убийцей не Джейсона Вурхиза, а его имитатора в пятом фильме «Пятница, 13-е: Новое начало» (1985) было классной идеей, но только на бумаге. То же самое касается и седьмой картины «Пятница, 13-е: Новая кровь» (1988), где маньяк встречает достойного противника — владеющую телекинезом девушку Тину (изначально ее место должен был занять Фредди Крюгер, но Paramount и New Line Cinema тогда не договорились). Концепт «“Кэрри” встречает “Пятницу, 13-е”» провисает из-за плохо написанного сценария, зато по части «пыточного порно» эту ленту можно взять за образец.

Другое дело восьмой фильм «Пятница, 13-е: Джейсон штурмует Манхэттен» (1989). У режиссера и сценариста Роба Хеддена изначально было две идеи — «Джейсон на корабле» и «Джейсон в городе», но он не мог выбрать из них одну. Тогда студия посоветовала ему не мучиться и воплотить в жизнь обе задумки. Результат получился неравнозначным. Первая половина, «Джейсон на корабле», похожа на затянутое прибытие Дракулы в Лондон и одновременно на очень плохую версию «Титаника» (1997), в которой айсберг пробрался на корабль и начал всех убивать с помощью мачете (плохой айсберг). «Джейсон в городе», наоборот, блещет крайне неожиданными сценарными ходами и остроумием: когда герои убегают от Вурхиза и говорят, что их преследует маньяк, никто этому не удивляется: добро пожаловать в Нью-Йорк! При этом один из самых запоминающихся кадров фильма — Вурхиз на Таймс-сквер. Растворившийся в огнях неона и общегородском безумии маньяк теряет всю свою инфернальность, превращаясь в еще одного фрика, которых полно в «Большом яблоке».

Но самое неожиданное приключение Джейсон пережил в десятом фильме. После «Зубастиков», «Восставшего из ада» и «Лепрекона», побывавших в космосе, Вурхиз тоже должен был отправиться к звездам. «Джейсон X» — космический хоррор, который ближе к «Чужому» (1979), чем к фильмам из оригинальной франшизы, но хронологически его принято игнорировать.

В «Пятнице, 13-е» же одни статисты! Там, кроме Джейсона, никто не появляется больше одного раза?

Это неправда. Случается, что героиня, выжившая в замесе одного фильма, сразу же погибает в следующем, как Элис Харди. А бывает и так, что роль «последней девушки» и вовсе достается мужчине. Например, такой персонаж, как Томми Джарвис, появился сразу в трех фильмах франшизы: четвертом, пятом и шестом. При этом последние два вступают между собой в сюжетный конфликт (впрочем, не в такой дикий, как восьмая и девятая части, когда права на «Пятницу, 13-е» у Paramount выкупила New Line Cinema, а продюсером киносериала снова стал Каннингем). Из всех картин, в которых появляется Томми, лучшая шестая — «Пятница, 13-е: Джейсон жив» (1986). По духу она скорее ближе к «Зловещим мертвецам»: в ней почти такое же идеальное сочетание страшного и комичного, как в детище Сэма Рэйми. Сцена с погоней, когда голова Томми оказывается на коленках у лихой героини, вообще огонь.

Погодите, вы хотите сказать, что в «Пятнице, 13-е» есть ирония?

Конечно! Ни одна франшиза не обходится без иронии или самоиронии. Для этого ей просто надо накопить достаточное количество материала, чтобы его потом отрефлексировать и переосмыслить. Первые пять фильмов, как это часто бывает, страшно серьезные, но уже титры шестого пародируют открывающую заставку бондианы.

А в девятом, «Джейсон отправляется ад: Последняя пятница», вся открывающая сцена пронизана самоиронией: Вурхиз бежит за девушкой, приехавшей отдохнуть на базу «Хрустальное озеро», а оказывается в ловушке, устроенной агентами ФБР. Спецназ сначала долго и смачно расстреливает маньяка, а потом взрывает. Чтобы, очевидно, все сразу поняли, что это такой взрывной перезапуск франшизы.

В кроссовере «Фредди против Джейсона» (2003) сам дьявол велел, чтобы было много скабрезных шуточек, ведь, в отличие от Вурхиза, Крюгер никогда не страдал отсутствием чувства юмора. А в «Джейсоне X» общий настрой задает появляющийся в самом начале (правда, лишь в эпизоде) канадский режиссер и исследователь человеческих мутаций Дэвид Кроненберг.

Главный злодей тоже переживет мутацию, но помимо всевозможных штампов, которые можно обыграть в рамках концепта «Джейсон в космосе», в фильме есть шутливая автореференция, спрятанная в эпизоде с виртуальной реальностью. По сюжету эта виртуальная реальность воссоздает для Вурхиза лагерь «Хрустальное озеро», где он натыкается на двух глупых красоток, гротескные и пародийные образы которых высмеивают то, как авторы «Пятницы, 13-е» любят показывать женщин.

Но вот где совершенно нет намека на иронию, так это в прямолинейном и тупом ремейке 2009 года, поставленном клипмейкером Маркусом Ниспелом («Техасская резня бензопилой» (2003), «Конан-варвар», 2011). Фильм упивается собственной жестокостью и порнографичностью. Показателен в этом случае момент, когда одна из бесчисленных жертв Джейсона одновременно лишается мозга и показывает грудь — лучшего каминг-аута для этого слэшера просто не придумать.

Что делать, если «Пятница, 13-е» совсем не вкатывает?

Бывает (часто) и такое. У нас на этот случай прибережен следующий совет: в 2015 году вышел фильм «Последние девушки» Тодда Штрауса-Шульсона (не путать с «Последней девушкой» (2015) Тайлера Шилдса!), который хочется порекомендовать не только ценителям хорроров, но и вообще всем поклонникам хорошего кино. Его сюжет на языке хай-концепта звучит так: «“Пятница, 13-е” встречает “Последнего киногероя”».

По сюжету группа молодых ребят во время пожара на киносеансе проваливается в хоррор, а оказавшись по ту сторону экрана, пытается выжить. Но уникальность этого фильма не только в лихой задумке, но и в том, что это хоррор-деконструкция, которая по ходу действия превращается в конструкцию. На протяжении всего экранного времени создатели картины измываются над жанровыми клише: монстр сильный, но тупой, приманить его можно обнаженной женской плотью (сигнал: выпускайте зверя!), при этом, как бы герои ни пытались спастись, в конце выживет только девственница. Но все эти издевательства над штампами нужны в конечном счете для того, чтобы заставить их работать на драматургию, ведь «Последние девушки» — не столько хоррор, сколько семейная драма, помещенная в рамку фильма ужасов. Это история не про маньяка с мачете, перебившего развратную молодежь, а про мать и дочь, оказавшихся внутри этой переделки, чтобы сказать (или договорить) друг другу важные вещи. Ни одно мачете не режет так больно, как финал этого фильма. Катарсис обеспечен.

Share on VK
Евгений Ткачёв

Автор:

Уважаемые читатели! Если вам нравится то, что мы делаем, то вы можете
стать патроном RR в Patreon или поддержать нас Вконтакте.
Или купите одежду с принтами RussoRosso - это тоже поддержка!

  • Nicolodi’s Banana Springs

    Неоднозначно. Сначала всё так красиво, задорно и даже смешно (плохой айсберг), а потом автор съезжает с рельсов внешних на внутреннюю тропу и доходит до рекламы хорошего, но постороннего фильма (правда рекламирует так хорошо, что немедленно хочется пересмотреть).

    Шон С. Каннингем снял весьма значимую «Глубоководную звезду шесть». У большого автора Уэса Крэйвена говна в фильмографии тоже хватает. Но это вкусовщина.

    А вот праведный гнев в отношении ремейка достоин отдельной дискуссии. «Тупой ремейк». И это — про слэшер? Вы серьёзно? Ругать слэшер за концепт — это одно, но за недостаточную интеллектуальность — это моветон. Кровища, сиськи и нестандартные убийства — это слэшер. Всё остальное добавляется по вкусу и является необязательным. И в этих аспектах фильм Ниспела берёт серьёзную планку. Концепт спорный? Да. Падалеки нахрен не нужен? Безусловно! Но если для автора обнажённая женская грудь — это порнография, то пора менять подпись на Маргарет Уайт.

    Короче, неоднозначное впечатление. Статья, безусловно, нужное, но пихать в FAQ себяшки — это перебор.

    • Mike Morkin

      Вот тут не надо Крэйвена и Каннингема сравнивать. У первого говна 1-2 фильма, у второго не говна 1-2 фильма. C’mon!

      • Nicolodi’s Banana Springs

        Ой да бросьте! Крэйвен как режиссёр от Канингема недалеко ушёл. «У Холмов Есть Глаза», «Последний Дом Слева», «Вампир в Бруклине», «Забери Мою Душу», «Оборотни», половина «Криков», да даже во многом замечательный «Ночной рейс» — с точки зрения режисуры недалеко от Канингема ушли (если вообще ушли). Вот Карпентер — да, столп.

    • Evgeny Tkachev

      Крэйвен много сделал не только для жанра фильма ужасов, но и для кино вообще: в 90-е он перепридумал хоррор — «Крики» видели даже те, кто не смотрят хорроры. Может ли Каннингем похвастаться такой ачивкой? Не думаю.

      Что до праведного гнева касательно ремейка «Пятницы 13-е», то я считаю, что слэшер, очищенный от смыслов, слэшер в чистом виде — это тупорылое искусство, которое и искусством назвать то сложно, потому что оно недалеко ушло от порно, так как тоже рассчитано на физиологию.

      • Nicolodi’s Banana Springs

        В хорроре есть сразу несколько поджанров, ориентированных на прямолинейную физиологию.
        Но если для вас и порно не искусство, то нам не о чем больше разговаривать. Никогда не понимала, не понимаю и вряд ли смогу понять подобную узколобость со стороны, вроде как, поклонников низкожанрового кино.

        • Evgeny Tkachev

          А я не делю искусство на высокое и низкое, и в данном случае не могу не процитировать кинокритика Антона Долина: «Искусство перестало делиться на высокое и низкое уже при Уорхоле, если не при Дюшане. Это глубоко архаичный концепт, хоть в России (естественно) в него веруют по-прежнему. Особенно же забавно то, что в кинематографе это разделение на «высокое» и «низкое» было отменено еще до того, как успело устояться».

        • Nicolodi’s Banana Springs

          Думается, что ваш пассаж про «тупорылое искусство» говорит о личной классификации гораздо красноречивее любых цитат. Высокое и низкое, тупорылое и длинномордое — велика ли разница? Суть не в этом.
          Вы меня очень достойно поправили про значимость Крэйвена, но Каннингем/Крэйвен — это вкусовщина, хотя с вашим аргументом я, конечно, соглашусь.

          Но вот про слэшеры… Если вам, в силу возраста или по душевной простоте, показалось, что в этом сабжанре должны быть сакральные смыслы — это ваши личные половые трудности и та же самая вкусовщина, которую едва ли стоило совать в FAQ, который вы так блестяще начали. Тем более, что свою популярность сабжанр получил благодаря тем самым физиологическим моментам. Если сиськи и бездумная расчленёнка нарушают ваше эстетическое естество, может, не надо лезть в слэшеры? Зачем фанатам слэшеров мнение человека, который не любит жанр?

        • Evgeny Tkachev

          Некоторые виды драмы тоже могут быть тупорылыми, здесь дело не в жанре, а в том как с ним работать. В «Хэллоуине» Джона Карпентера, который, к слову, стоял у истоков, никто не раздевается, но эротизм сквозит в каждом кадре, нет физиологии — но напряжении чувствуется в каждой ноте. Кажется, это называется искусство.

        • Nicolodi’s Banana Springs

          1. В «Хэллоуине» Джона Карпентера ещё как раздеваются, так, к слову.
          2. Физиология не противоречит напряжению (скорее, кхе-кхе, способствует).
          3. Про искусство — вам только кажется. Вы мните, что искусство — это то, что нравится вам, забывая, что даже тотальное, беспощадное, рвущее душу ржавыми пиками говно может быть искусством. И у меня закрадывается подозрение, что вы сами не понимаете, о чём спорите.

          4. Нет такого критерия «В слэшере должен быть эротизм». Эротизм есть у Карпентера — ну, здорово! Но его нет у Каннингема. И не только у него. Потому что он необязателен. Слэшеру нужны сиськи (правда, некоторые обходились и без них, но их демонстрация канонична и наиболее частотна), маньяк в маске (можно обыграть, как Крэйвен) и нестандартные убийства подручными средствами. Все претензии на искусство и возлияния на эротизм — это, скажем так, ваша личная порнография, не имеющая отношения к сабжанру.

        • Petr Chalkin

          Отличный срач на отличный обзор. Мне лично понравилось начало обзора — когда автор заигрывает с распрастраненными ошибками о франшизе, создавая мнение о собственной некомпетентности, а потом опровергает его. Но согласен с критиком, значимость Каннингема принижать не стоит, да это не фигура уровня Крайвена или Карпентера, но руку к шедерврам он прилогал и до, и позже. С тем же Крайвеном он работал довольно много. Но все таки сила Пятницы именно в штампах, потому ее не любят кинокритики, и обожают зрители. Это pure слешер без изысков(по крайней мере оригинальная квадрология), именно этим он и взял. Снять чистое b-movie так что бы оно смотрелось достойное, такое только Тарантино может и то с бюджетом. А Каннингем смог без бюджета. Но и позже ему особых бюджетов не доверяли, из-за плохой репутации Пятницы. А так вполне бы смог повторить и Крик Крайвена и Нечто Карпентера.

WordPress: 12.23MB | MySQL:127 | 0,870sec