Стремные куклы, злобные призраки и старая школа: К 40-летию Джеймса Вана

Хоррор — это жанр, исповедующий политику открытых дверей. Вы можете быть 13-летней девочкой из самого проблемного района города или упитанным мужичком из верхней прослойки среднего класса и рассчитывать не только на то, что есть фильм ужасов специально для вас, но и на то, что существует кино, которое может свести вас на одном сеансе с представителями иных социальных групп. Этот жанр отличает адаптивность под зрителя, открытость, многогранность, если не сказать мейнстримность. Однако есть у хоррора и своя субкультура (даже несколько), адепты которой в чем-то схожи с фанатами тяжелой музыки. Они ходят в/на мерче, коллекционируют версии любимых фильмов так же, как фаны Nine Inch Nails — буковки и циферки, а их систему ценностей определяют корифеи прошлого. Как металхеды в разговоре о по-настоящему значимых работах любят вспоминать всяких Iron Maiden или Sodom, так и хардкорный хоррор-фэндом сразу же генерирует фамилии мертвецов и стариков. Поэтому, когда в жанре появляется гуру-современник, это вызывает очень интересные и трудноописуемые чувства. И наш сегодняшний разговор как раз о таком человеке, ибо то, что Уэс Крейвен сделал для слэшера, Джеймс Ван сделал для паранормального хоррора и гостстори.

1+1

В славном солнечном Мельбурне есть замечательный Викторианский колледж искусств (VCA). Это одно из самых известных высших учебных заведений города, чьими выпускниками были такие известные люди, как Джейми Блэнкс («Городские легенды», 1998), Джиллиан Армстронг («Маленькие женщины» (1994), «Шарлотта Грей», 2001), Джастин Курзель («Снежный город», 2011), Роберт Лукетич («Блондинка в законе» (2001), «Киллеры», 2010) и многие другие. Но есть там и вуз поприземленнее — Мельбурнский королевский технологический университет (RMIT). Это для тех, кто не попал в VCA.

Джеймс Ван даже раздумывать не стал, выбрав тот вуз, куда у него было больше шансов поступить. Там-то он и повстречал своего закадычного друга и соратника по ремеслу Ли Уоннелла. Пока прочие питомцы колледжа носились с Super-8 и снимали wannabe-артхаус про вагины, Ван презентовал кинозарисовку о зомби-апокалипсисе, чем мгновенно привлек внимание Уоннелла, увидевшего в этой работе не просто набор кадров, а творчество родственной души.

За студенческими шутками и обсуждениями светлого будущего пролетело обучение, и началась серая полоса будней. Вдохновляясь примерами Кевина Смита и Роберта Родригеса, Ли и Джеймс устроились на работу, которую терпеть не могли, дабы накопить средств на собственный фильм. Но путь к большому творчеству преграждали две проблемы. Первая — бич всех начинающих кинематографистов: бедность. Вторая сложность заключалась в том, что друзья никак не могли найти идею для проекта, которая устраивала бы обе стороны. Либо что-то не нравилось Джеймсу, либо идею забраковывал Ли, либо задумка предполагала слишком большие затраты для дебютного проекта, спонсируемого из собственного кармана (так случилось с идеей Вана об астральной проекции, которую он реализовал годы спустя).

В чем секрет хорошего микробюджетного фильма? Минимум локаций, минимум персонажей и хорошая актерская игра. Формула старая, универсальная и, самое главное, рабочая (Дэниел Мирик и Эдуардо Санчес согласно кивают). По-видимому, до нее дошел и Ли Уоннелл, ибо однажды вечером он позвонил корешу и принялся с жаром расписывать сюжет о двух мужиках, запертых в какой-то стремной ванной с трупом между ними. Ли тогда еще не знал, кто их запер и зачем и при чем здесь труп, но повествовал с таким драйвом и убежденностью, что Ван понял: это — оно.

На то, чтобы связать все концы, у Ли ушло около года, зато теперь на руках у друзей был сценарий, который обоим нравился. Однако проблема с деньгами за это время не исчезла, и ребята всё еще не могли потянуть полнометражку своими силами. Менеджер Стэйси Тестро предложила показать сценарий серьезным дядям и тетям: вдруг кто впряжется? Ли с Джейсом упирались и шумели, мол, черта с два у них кто фильм отнимет, но Стэйси была убедительна и получила добро. А Уоннелл с Ваном решили, что если найдется покупатель на сценарий, то можно его продать и снять что-нибудь еще дешевле. Хотя что может быть дешевле двух мужиков в ванной?

Вскоре Стэйси снова вышла на связь, сообщив хорошие новости: в Голливуде нашлись люди, заинтересованные в идее. Осталось всего ничего: слетать в Лос-Анджелес да пропитчинговать им сценарий. Но Ли с Джейсмом опять уперлись: на кой черт, спрашивается, тратить последние деньги на билеты из Мельбурна аж в Эл-Эй, чтобы улыбаться перед первыми попавшимися янки, которые еще не факт, что купят сценарий? Стэйси, как вы уже наверняка догадались, обладала даром убеждения и смогла-таки донести мысль о необходимости путешествия, чтобы сдвинуться с мертвой точки.

До поездки оставалось немного времени, и, чтобы не приезжать в Ла-Ла-Лэнд с пустыми руками, Ли с Джеймсом решили снять одну сцену — ту самую, где Дэвид просыпается с реверсивным медвежьим капканом на лице.

Ловушка была сделана индустриальным художником Стюартом Прэйном, который весьма серьезно подходит к своей работе. Он создал реально работающий механизм, чем нехило напугал Уоннелла, которому предстояло опробовать устройство на себе. Джеймс достаточно долго объяснял Стю, что им нужен именно реквизит, а не машина для убийства. В итоге всё получилось как надо.

Также Ван настоял на том, чтобы в сцене обязательно появилась стремная кукла. Фанаты режиссера наверняка обратили внимание, что стремные куклы — это фетиш Вана, и этому есть вполне логичное объяснение. Первым хоррором, который Джеймс посмотрел в раннем детстве, был «Полтергейст» (1982), и сцена с кукольным клоуном намертво впаялась в его сознание. Когда дошло до режиссуры, Ван просто не мог устоять и не вставить в фильм то, что тянулось из самого детства. Куклу Джеймс сделал сам, и, как выяснилось, не зря, ибо она стала настоящим символом франшизы, еще более узнаваемым, чем сам Конструктор.

В Лос-Анджелесе все прошло не просто хорошо, а замечательно: имеющие обширные связи Марк Бёрг, Орен Коулс и Грегг Хоффман оперативно организовали компанию Twisted Pictures и выделили бюджет на полнометражный фильм. Но самое важное то, что главная роль и режиссура были закреплены за Уоннеллом и Ваном соответственно.

Ну, а что было потом, вы знаете. Никто ничего особенного от фильма не ожидал, но «Пила» (2004) сначала собрала ворох положительных рецензий на фестивалях, а затем взорвала бокс-офис, накопив 55 миллионов в американском прокате и еще порядка 50 в мировом. Но это — для студийных боссов, продюсеров и прочих заинтересованных лиц. А что для хоррор-фанов? О, они получили всё и сразу.

Во-первых, новая франшиза. «Пила» вышла в прокат 29 октября, в пятницу, а уже в понедельник было объявлено о сиквеле, и конца не видно до сих пор: восьмая часть выходит осенью, но поставит ли она точку во всей этой истории с убийственными игрушками имени Джона Крамера?

Во-вторых, это сам Конструктор, своей образностью и символичностью водрузивший себя на один пьедестал с самыми отвязными маньяками и серийниками прошлых лет.

И в-третьих, современники получили свое кино, постер к которому можно было напечатать на флагах и вынести в авангард целого поколения. Ведь как ни крути, а «Пила» — это уже и не фильм, не чья-то вдохновенная работа и не продукция. Это культурный феномен и чекпойнт в непрерывной ленте массовой культуры, явление, которое было физически тяжело обойти в те годы. И свое отражение оно находит не только в сфере хоррор-фильмов (как у Крейвена в четвертом «Крике», 2011), но и в вашей повседневной жизни, это уже часть вашего сознания.

ПАДЕНИЕ ДОМА HAMMER

«Если бы я мог вернуться во времени, я бы очень вежливо порекомендовал всем лососнуть тунца», — вспоминает Ли Уоннелл. Как вы понимаете, мы достигли так называемой controversial point.

«Пила» еще только прокатывалась на «Сандэнсе», а к Вану и Уоннеллу уже подошел агент и сделал предложение: пока к ним есть интерес, надо снять еще один хоррор. Таким образом Ли и Джеймс смогли бы подстраховаться на случай, если «Пила» с треском провалится (что было очень маловероятно, учитывая смехотворный бюджет и достаточно плотную рекламную кампанию). Ребята согласились, и Уоннелл заперся в отеле, чтобы поспеть со сценарием. После длительного тура в поддержку фильма и сотен интервью процесс написания напоминал борьбу с «охренительно упрямым похмельем». Пересилив себя, Ли родил сценарий о чревовещательнице и злобной кукле Билли, что, кстати, достаточно свежо: хорроров про кукол много, но о чревовещательных куклах сняли преступно мало. Кроме того, Ли с Джеймсом сразу договорились, что новый фильм будет выдержан в стиле олдскульных хорроров от студии Hammer.

Уоннелл расписал свой сценарий представителям Universal, те ответили «да», и Ли, довольный, полетел отдыхать в родную Австралию. Но он раньше никогда не работал с мейджорами и еще не знал, что скрипт из-под палки — это только начало. Бесконечные звонки, требования переписать, взять на заметку детали, новые требования — весь мир Уоннелла превратился в девять кругов ада, а у него был забронирован билет в первом классе до самого конца. Во всяком случае, сам Ли видел ситуацию именно так. В итоге представителям Universal надоело ругаться с Уоннеллом — и они наняли специально обученных людей, что занимаются выправлением сценариев. Да, в титрах о таком не пишут.

После тотальной переработки сюжета начались съемки. В Universal очень плотно контролировали все, что происходило на площадке, но Ван, в отличие от Уоннелла, стоически переносил вмешательство студии, чем лишь повысил свое реноме в глазах голливудских продюсеров.

«Мертвая тишина» должна была выйти гораздо раньше, но вмешалась сама судьба. Продюсер Грегг Хоффман, с которым Ван близко сдружился, скончался в декабре 2005-го, и Universal любезно предложили сделать перерыв. В итоге фильм вышел в прокат лишь в 2007 году без какого-либо серьезного промоушена и закономерно провалился, моментально похоронив вселенную, хотя до этого активно циркулировали разговоры о сиквеле.

Проблема «Мертвой тишины» была не только в сценарии, но в самой идее: выхолощенная картинка слишком контрастирует с хаммеровским неспешным нарративом, да и сериальные актеры Райан Квантен и Донни Уолберг не то чтобы вдохнули жизнь в своих персонажей. Однако и для Ли, и для Джеймса это был серьезный и крайне полезный опыт.

МЕСТЬ ПРИХОДИТ В КОЖАНОЙ КУРТКЕ

Еще во время съемок «Мертвой тишины» к Вану попал сценарий «Смертного приговора» (2007). То был экшн-триллер о менеджере высшего звена Нике Хьюме, чей сын погибает от рук членов ОПГ. Ник решает взять правосудие в свои руки, еще не зная, что так он подписывает смертный приговор почти для каждого персонажа, появляющегося в кадре.

Ван выдержал фильм в стиле нуаровых revenge movies 1970-х, вдохновляясь «Французским связным» (1971) и «Таксистом» (1976), в сторону которого «Смертный приговор» делает немало реверансов. Но самое главное, Джеймс доказал, что умеет мастерить не только хорроры: картина регулярно ощетинивается адреналиновым экшном, а как триллер Death Sentence вполне успешно гонится за лучшими образчиками жанра старой школы.

Собственно, фильм тащат на себе режиссура Вана, качественная операторская работа Джона Леонетти и харизма Кевина Бейкона, который особенно хорош в роли психопатических злодеев и людей на грани. Остальной каст второстепенен, хотя знаменитое «Fear is for the enemy, fear and bullets» в исполнении Джона Гудмана звучит внушительно.

Что касается второстепенности, в первую очередь подразумевается антагонист в исполнении Гаррета Хедлунда. Безусловно, он старался: его персонаж совершенно не похож на Гаррета в обычной жизни. И признания Хедлунда о том, как он часами смотрел передачи про львов, пытаясь считать их мимику и язык тела, — это очень круто. Но в конечном счете его игра свелась к продолжительным гримасам и бойким матюгам; на фоне Бейкона этого, увы, недостаточно.

Еще одним минусом картины стали трагические сцены: если на экране произошло что-то плохое, камера тут же фиксируется на эмоциональной агонии протагониста, а звуковой ряд заливают сопливые переливы легковесных канадцев из Pilot Speed, а то и вовсе Кэти Фишер. Таким образом, вместо подведения зрителя к трагедии Ван размазывает ее по лицу, заливая глаза, нос и рот. Отсюда и обратный эффект — слишком in-your-face.

Работой над этим проектом Ван доказал свою мультижанровую компетентность, готовность к новым вызовам и одновременно верность себе: Ли Уоннелла он все же запихнул в фильм, дав ему небольшую роль одного из членов банды. Но самое главное — это подтексты, которые Ван заставляет примерять. Некоторые очевидны, другие — нет, но те, кто их разглядел, получают совершенно другой эффект от фильма. И вряд ли будет большим преувеличением сказать, что те, кто разглядел COULD U в этом кадре, готовы простить фильму любые недостатки.

И тем не менее большинство зрителей неоднозначность месседжа и напряженную конфронтацию социальных классов не раскусило, отправив «Смертный приговор» на самое дно бокс-офиса.

Вообще рассматривать события ретроспективно очень удобно: они позволяют подогнать себя под нужные акценты и проводить столь же масштабные, сколь и клишированные сравнения. Вот в таком вот ретроспективном спектре две неудачи Вана выглядят как затишье перед бурей. Как оказалось, «Пила» — это не главный проект режиссера: свое dixi Джеймс еще не сказал.

В КОСМОСЕ НИКТО НЕ УСЛЫШИТ ТВОЙ КРИК

Но, перед тем как перейти к эпике, хочется бросить и пару эпитетов в сторону крошечной, но безумно яркой режиссерской работы, которую частенько лишают заслуженного внимания.

В 2007 году началась разработка одного из самых известных survival horror’ов, популяризовавшего термин «некроморф» и стратегическое расчленение (когда резать недругов на куски нужно не потехи ради, а для экономии сил и патронов). Продюсер Глен Шофилд имел на него самые амбициозные планы: «Мы хотели создать максимально страшную игру, которая держала бы игрока на самом краешке стула на протяжении всего прохождения». В общем и целом компании EA это удалось: выверенный геймплей, совмещающий в себе лучшие наработки жанра, динамичный и крайне эмоциональный сюжет, потрясающая работа над декорациями, некроморфами и деталями (надписи в Dead Space заслуживают отдельной статьи) и ледяной score от Джейсона Грейвса позволили игре моментально поставить свое имя на пьедестал рядом с самыми значимыми продуктами хоррор-сегмента гейм-индустрии.

Когда дело дошло до трейлеров, разработчики обратились к Джеймсу Вану как к человеку, который знает толк в хоррорах. Ван оценил визуальную составляющую игры и сюжет и пришел в полный восторг. «Я просто должен был стать частью этого проекта, не важно, на каком уровне», — вспоминает режиссер. О лучшей реакции в EA и мечтать не могли и попросили Вана сделать для игры трейлер. Так и получился ролик под названием The Loved Ones (не перепутайте с фильмом Шона Бирна).

Вы и сами всё видите, поэтому просто снова передадим микрофон Шофилду: «Этот трейлер не оставляет зрителю ничего, кроме желания играть в Dead Space с включенным светом».

BACK TO BASICS

Три года и одну короткометражку спустя Джеймс Ван вернулся на большие экраны вместе с неизменным корешем Ли Уоннеллом и леденящей кровь историей. Ван обратился к той самой идее об астральной проекции, которая занимала его еще в первые постстуденческие года, и облек ее в фильм под названием Insidious (2010).

Ловко, элегантно и кровожадно «Астрал» обходит всевозможные клише. И если в начале картины зритель криво усмехается, дескать, плавали, знаем, то через 15 минут он уже полностью увязает в ней. Тут нужно что-нибудь мощное. Если вы носите шляпу (я — нет), то не раздумывая снимайте ее перед Уоннеллом: этот человек ухитрился написать что-то нестандартное в мире паранормального хоррора и историй о призраках. После «Существа» (1982), в котором невидимое нечто насилует Барбару Херши, выдать что-то действительно интересное в этой сфере — задачка еще та. Но Уоннелл с Ваном справились и затратили на это даже меньше денег, чем на «Пилу». Что же в «Астрале» такого замечательного?

Перво-наперво сценарий. Insidious делает сумасшедшие кульбиты, балансируя на крохотном атолле в океане клише, заданных «Полтергейстом», «Подменой» (1980) и «Ужасом Амитивилля» (1979).

Во-вторых, режиссура. Ван радикально подошел к выбору метода нагнетания страха у зрителя и изобрел правила игры заново. Вместо того чтобы с помощью звуков и музыки выделять каждый потенциально страшный момент и через не могу запихивать в полотно картины джампскейры, Джеймс работает с тишиной. На заднем плане промелькнула фигура — и тишина. Пусть зритель сам решает, показалось ему или нет. В иных моментах, когда любой другой режиссер уже обрушил бы на зрителя гнев целой армады скрипок, Ван оглушает тишиной — долгой, томительной, угнетающей. Каждую долю секунды ожидаешь джампскейра, но тот все не приходит, и тогда остается лишь расписаться в собственном неведении относительно того, чем кончится сцена. Вот тут-то и приходит напряжение, перерастающее в глубокий — по пояс — и ледяной саспенс.

Третьей доминирующей силой выступает саундтрек. Ван достаточно подробно расписывал, чего он ждет от музыкального сопровождения, и Джозефу Бишаре в полной мере удалось передать это через болезненные, атональные и полные пауз партии.

И, конечно, нельзя не отметить актерский состав, который всё перечисленное разыграл: Патрик Уилсон, которому после «Леденца» (2005) можно доверить любую роль; идеальная в своей уязвимости Роуз Бирн; вечный секс-символ всея хоррора Лин Шэй; уже замеченная в интересных отношениях с паранормальным Барбара Херши и наш старый знакомый Ли Уоннелл на десерт.

Имея в своем распоряжении такой набор достоинств, «Астралу» не оставалось ничего другого, кроме как растерзать бокс-офис. А учитывая копеечные затраты на производство, Джеймс получил право клепать сиквелы хоть до посинения. И лишь одному Ктулху ведомо, когда франшиза остановится: до четвертой части — рукой подать.

3:07

Не прошло и трех лет, как Ван поставил новый паранормальный хоррор. На этот раз за проектом стоял мейджор в лице (а скорее в вывеске) New Line Cinema с более чем солидным для хоррора бюджетом в 20 миллионов долларов и обширной пиар-кампанией. Пришлось, правда, обойтись без Ли Уоннелла, но когда-то же он должен был покинуть повествование: в конце концов, у кого сегодня день рождения?

Сюжет возвращается к каноничным коллизиям «Логова Дьявола» (1963) и упомянутого «Полтергейста». Семья из семи человек (папа, очевидно, очень хотел сына, наследника, но вместо этого наплодил пятерых дочурок) приезжает в новый дом, который оказывается настоящим заповедником духов разной степени воинственности. Но настоящая проблема — это призрак бывшей салемской ведьмы, которая расписалась в любви к Сатане и с тех пор убивает всё живое, до чего удается дотянуться.

Чтобы события фильма смотрелись еще более выигрышно, сценаристы Чад и Кэри Хэйес протянули так любимый зрителями тег based on a true story, а именно — чету Уорренов, известную своими исследованиями в научно не доказанных вопросах.

Изначально Ван хотел снять кино с фигой в кармане, но постепенно проникся концептом и сделал картину в очень серьезных и одновременно светлых тонах. На первом плане не саспенс и не призраки, а старые добрые семейные ценности прямиком из нетленок Стивена Спилберга. Но их не суют вам в горло, а заставляют распускаться, подобно самым редким оранжерейным орхидеям. И, когда Лили Тейлор говорит о своей семье: «Они для меня — всё», — ты не только веришь этому, но и пускаешь вместе с ней слезу. Хуже, чем на собрании бывших винтовых наркоманов, право слово.

Поскольку Эдвард Уоррен не дожил до наших дней, Патрику Уилсону приходилось довольствовать описаниями вдовы для подготовки к роли, в то время как Вера Фармига имела возможность припасть, так сказать, к источнику. Тем удивительней, что Эд в исполнении Уилсона затмевает всё и вся: его привязанность/любовь/паника в отношении экранной жены натуральна до жути. Вообще каст у «Заклятия» (2013) вышел первостатейный, но Тейлор и Уилсон — это что-то особенное.

Весьма интересной получилась и работа Вана с аутентичностью: дело происходит в самом начале 1970-х, а это значит, что вокруг царят джинсы с высокой талией, пацифики на цепочке, The Zombies и примкнувший к ним из будущего Райан Гослинг и, конечно же, знатный автопарк: роскошный мускулкар четы Уоррен AMC Ambassador с 315-сильным движком объемом 6,4 литра, фулл-сайз вэн Dodge Monaco для семейства Перрон и старый ваговский хиппи-мобиль, он же Station Wagon, для техника Дрю. Но это лишь декор да антураж, для полноценной аутентичности платьев и старых авто маловато будет. Вот тут-то в дело и вступает Ван со своими долгими планами, олдскульным зумом и переходами от персонажа к персонажу без склеек, перенося зрителя в 1970-е без всяких хипповских штучек и чемоданчика Хантера Томпсона.

Ну, и саспенс. С этим моментом у Джеймса всегда был полный порядок, и как паранормальный хоррор «Заклятие» исправно работает. Не липкое и ледяное напряжение «Астрала», после которого нестерпимо хочется в теплую ванну с девственно белой пеной и бесшабашно желтыми утятами, но качественно, где-то по-олдскульному академично, но главное, что действует.

Как оказалось, зрители истосковались. То ли по классическим ghost stories, то ли по 1970-м, то ли по семейным ценностям — да и не важно. Главное, что в США фильм собрал мощные 137 миллионов, а мировой прокат довел счетчик до отметки в 320 мультов. Заодно «Заклятие» практически шутя раскидало конкурентов в борьбе за премию «Сатурн». Имея такие сборы и многокилограммовые архивы Уорренов по самым разным мистическим делам, можно было штамповать сиквелы и спин-оффы хоть ежеквартально. Но соль не в этом, а в том, как Ван с помощью своего видения и стилистики практически в одиночку обеспечил субжанру глубокую колею для ревайвла. Колея сия устремлена до самого горизонта и пока даже и не думает зарастать сорной травой.

ДВАЖДЫ В ОДНУ РЕКУ

Настало время поговорить о сиквелах (не «Форсаж» же обсуждать). Отличительной чертой вторых частей «Астрала» и «Заклятия» стало то, что они не предлагают зрителю ничего принципиально нового: в обоих случаях продолжение исправно копирует предшественников. Но при этом одному удается дать зрителю что-то, а другому — не очень.

«Астрал: Глава 2» (2013) вроде бы подбирает сюжет там, где он закончился в первой части, и несет его дальше, раскрывает персонажей, маневрирует в твистах, интригует извечным вопросом «что же будет дальше?». Но как хоррор он уже неубедителен: всё лучшее кун-фу Джеймс Ван показал в 2010-м, а смотреть одни и те же каты может быть занимательно, но не пугающе. То же касается и Бишары, чьи атональные выкрутасы с годами не изменились ни на йоту. Только Лин Шэй остается по-прежнему непревзойденной. Соответственно, фильм полностью переползает на полку остросюжетного кино: интересного, но уже не страшного. Но это детали. Кассу фильм собрал что надо, как, кстати, и триквел, посему на тайтле «Астрал» будут расти и ваши дети.

А вот с «Заклятием 2» (2016) вышло удачнее. Изначально будучи оммажем всем классическим паранормальным хоррорам сразу, The Conjuring никогда не задирал планку ужасного к потолку, хоть и пугал зрителя вполне исправно. Поэтому в сиквеле Ван снова сосредоточился на раскрытии персонажей, добавив каждому еще по паре черт, которым просто нельзя не симпатизировать. Если в первой части была крепкая американская семья, то теперь от призраков отбивается мать-одиночка, на шее которой валуном висят дети, готовка, уборка, стирка и кредиты, а теперь вот еще и призраки. Даром что соседи попались достойные. Как тут можно душой не проникнуться к персонажу? А герой Патрика Уилсона в очередной раз демонстрирует такую любовь к персонажу Веры Фармиги, что непонятно, отчего выражение «ждать принца на белом коне» не заменено на «ждать своего Патрика Уилсона».

Если сиквел «Астрала» работает на эмпатии и поддержании интереса к персонажам, то «Заклятие 2» продолжает эксплуатировать кристально чистую симпатию, и, как выясняется, в симбиозе с хоррором второе работает успешнее.

Но за всеми этими деталями мы уже и забыли, зачем сегодня собрались все вместе на одном ресурсе. А затем, чтобы поздравить Джеймса Вана с 40-летием и пожелать ему сдуть пыль и вытащить в мейнстрим еще не один и не два субжанра, наснимать десятка три хорроров, с пяток экшнов и один ромком и продолжать радовать свой расширяющийся наподобие вселенной фэндом любого рода паранормальной активностью. Поехали! Первый круг оплачивает Ли Уоннелл.