От новой искренности к социальной безнадеге: История мамблгора в 10 фильмах
5011В середине нулевых несколько молодых американских инди-режиссеров объединили бормочущее разговорное кино из жизни скучающих 20-летних (мамблкор) с низкобюджетными фильмами ужасов уровня direct-to-video. Спустя десять лет можно смело говорить о том, что мамблкор-волна оставила заметный отпечаток в американском хорроре. Покопавшись в истоках этого направления, RussoRosso рассказывает его историю в 10 фильмах.
«КРОВАВАЯ ОХОТА / TRIGGER MAN
(реж. Тай Уэст, 2007)
В 2007 году Тай Уэст, ученик американской инди-постановщицы Келли Рейхардт, снял свой второй полнометражный фильм. В нем режиссер совместил тихую разговорную драму о трех друзьях на охоте, по настроению недалеко ушедшую от работ Рейхардт, и приземленный би-муви в жанре «охота на людей», напоминающий фильмы позднего Ларри Фессендена. Выступивший здесь продюсером Фессенден также сыграл роль главного психопата с жутким и безумным выражением лица.
Перед выходом в лес Реджи бросает телефон в машине — стандартная уловка для жанрового кино XXI века. Но в данном случае Уэст умудряется заставить ее работать как вполне убедительную черту характера: за предыдущие мамблкорные полчаса герой получил пару раздражающих звонков от девушки, не дающей расслабиться с друзьями на природе. Даже после первой пролитой крови эволюция персонажа выглядит максимально естественной — от первоначальной растерянности под оглушительный шум водопада до мужской решительности и молчаливого действия во время долгой погони по заброшенным индустриальным локациям, наполненной множеством нарочито неловких движений, снятых на плохую цифровую камеру.
Спустя два года, в интервью, посвященном ретро-хоррор-хиту Уэста «Дом дьявола» (2009), сам режиссер емко характеризует свой художественный метод как «неловкий реализм» — термин «мамблгор» впервые прозвучит только в 2011-м. Зрителям, которые понимают, чего он пытался добиться в своих фильмах, Уэст говорит, что они «в команде Тая» и у них хороший вкус.
«ПАКЕТОГОЛОВЫЙ» / BAGHEAD
(реж. Джей Дюпласс, Марк Дюпласс, 2008)
Пионеры мамблкора братья Дюплассы в своем втором полном метре первыми из соратников по фестивалю South by Southwest (именно там родился термин «мамблкор») обратились к жанровому кино. В прологе, рассказанном издевательским тоном, четверо друзей посещают локальный кинофестиваль и решают снять собственный низкобюджетный инди-фильм. Они отправляются на выходные в загородный дом, где намереваются генерировать идеи для сценария, а вместо этого большую часть времени выпивают, болтают и выясняют отношения в своем любовном четырехугольнике. Страшнее феноменально неловких сцен, в которых Грета Гервиг объясняет пухляку Стиву Зиссису, что любит его как брата, оказывается только маньяк с пакетом на голове, таинственным образом материализовавшийся из наивных творческих планов героев. Ему удается испугать даже несмотря на то, что все это подозрительным образом напоминает чей-то розыгрыш.
Зная стиль братьев, нетрудно догадаться, что фильм закончится не нигилизмом и жестокостью, а гуманизмом и декларацией искренности. Даже создавая жанровое кино, мамблкорщики Дюплассы ставят персонажей во главу угла и не жертвуют ими в пользу садистских зрительских утех.
«УЖАСНЫЙ СПОСОБ УМЕРЕТЬ» / A HORRIBLE WAY TO DIE
(реж. Адам Вингард, 2010)
Кому-то мог показаться неожиданным стремительный взлет Адама Вингарда до статуса одного из самых востребованных режиссеров Голливуда. Но сегодня, глядя на его безбюджетный «Ужасный способ умереть», понимаешь, что именно такое независимое кино и нужно снимать, чтобы через несколько лет тебя пригласили режиссировать блокбастеры вроде «Ведьмы из Блэр» (2016) и «Тетради смерти».
Харизматичный серийный убийца (Эй Джей Боуэн), обзаведшийся фанатами и подражателями за время, которое провел в тюрьме, совершает побег с помощью одного-единственного шурупа и снова отправляется убивать, периодически мучаясь флешбэками о своей бывшей. Сильно стилизованная жанровая история диспропорциональным образом смонтирована с атмосферно снятой романтической сюжетной линией знакомства двух одиноких сердец (Эми Саймец и Джо Сванберг) на собраниях анонимных алкоголиков в маленьком заснеженном городке. Эта часть фильма внешне неотличима от прилежно снятой инди-драмы с очередного «Сандэнса», пока Вингард в самом конце не переворачивает фильм с ног на голову с помощью циничного твиста. Уже на следующий год на фестивале в Торонто режиссер выстрелит с хитом «Тебе конец!» (2011), который к тому же спровоцирует появление самого слова «мамблгор». В этом фильме мамблкор закончится примерно на десятой минуте, так что жанровый твист уже не будет иметь такого драматического веса, как развязка «Ужасного способа умереть», в котором Вингард использовал обратную пропорцию.
«СЕРЕБРЯНЫЕ ПУЛИ» / SILVER BULLETS
(реж. Джо Сванберг, 2011)
В своем автобиографическом хорроре «Серебряные пули» Джо Сванберг играет роль претенциозного режиссера с толстым томом пьес Чехова под мышкой. Как и в фильме Вингарда, он исполняет что-то вроде злодейской роли, разве что здесь это злодей в чисто мамблкоровском смысле: он никого не убивает, а творит зло социально безответственными поступками, преисполненными пассивной агрессии. Девушка персонажа Сванберга (максимально естественная Кейт Лин Шейл) — инди-актриса, которая уходит сниматься в хорроре про оборотней другого режиссера — сыгранного Таем Уэстом любителя мерить страшные маски наедине со своими актрисами. Сванберг по-черному ревнует и зовет Эми Саймец сыграть роль его девушки в новом фильме. Соперничество актрис в итоге приводит к развязке в виде хлестко смонтированной кровавой фантасмагории, но сделать полноценное жанровое кино у режиссера все же не выходит. Это совсем не обязательно плохо — просто очередная глава среди его автобиографических опусов наполняется какой-то особой правдой и пронзительностью, стоит лишь добавить пару литров пролитой крови.
«ТАЙНЫ СТАРОГО ОТЕЛЯ» / THE INNKEEPERS
(реж. Тай Уэст, 2011)
В 2011 году Тай Уэст снимает «Тайны старого отеля» — неслабо пугающую картину в жанре «дом с привидениями» и в то же время идеальный фильм о поколении 20-летних. Клэр бросает колледж и устраивается работать в старый отель на грани закрытия. Там девушка убивает время в компании такого же слакера Люка, который разве что немного постарше. Растерянная и не определившаяся в жизни героиня, кажется, серьезно нацелена на поиск в отеле привидений, что немного смущает даже Люка — опытного и циничного исследователя паранормальных явлений. Однажды в отель заселяется странная актриса-экстрасенс, которая говорит Клэр не ходить в про́клятый подвал: в нем 200 лет назад было совершено самоубийство. В итоге девушку тянет туда еще больше, и эту тягу не получается назвать иначе как трагической. При первых знаках того, что призраки действительно рядом, глаза испуганной до смерти героини загораются: в ее деятельности появляется хоть сиюминутный, но смысл.
Клэр в исполнении Сары Пэкстон однозначно самый осязаемый и трогательный персонаж в фильмографии Уэста, а может, и всего мамблгора, по крайней мере, до выхода следующего в этом списке фильма. Свой метод «неловкого реализма» режиссер уточняет и совершенствует: теперь на эффективность джампскейров работает не только неловкость движений и общая антикинематографичность действия, но и зрительская эмпатия к персонажам, разговаривающим максимально повседневно — с обилием запинок и слов-паразитов.
«ЖАБЬЯ ТРОПА» / TOAD ROAD
(реж. Джейсон Бенкер, 2012)
Редко какой современный хоррор способен похвастаться по-настоящему жуткой мифологией вокруг истории своего создания. «Жабья тропа» не основана на реальных событиях — она их предсказала. По сюжету Сара отправляется в отчаянный наркотический трип в надежде дойти до конца мистической жабьей тропы в лесу и скрыться там от реальной жизни с колледжем и работой. Актриса Сара Энн Джонс, сыгравшая таинственную героиню, погибла от передозировки наркотиками спустя пару месяцев после фестивальной премьеры.
«Жабьей тропе» удается с такой естественностью и даже нежностью совмещать документальные кадры нойз-концертов и поджигания лобковых волос на флэтах эмо-кидов со страшными постановочными сценами прогулок по темным пещерам и купания в реке под мрачный эмбиент, что сама перспектива пережить молодость начинает казаться чем-то фантастичным и непостижимым. Вторая половина фильма, изображающая путешествие по той самой жабьей тропе, проходящей через семь врат ада, превращает зрителя в такую же, как и безнадежные герои, дезориентированную жертву плохого трипа.
«ЛОМКА» / RESOLUTION
(реж. Джастин Бенсон, Аарон Мурхед, 2012)
В разговорной драме режиссерского дуэта Бенсона и Мурхеда о лучших друзьях, один из которых пытается заставиться второго завязать с наркотиками, неладное начинается с первых кадров. Хаотическая клиповая нарезка романа Криса и стеклянной трубки с крэком оказывается имейлом Майклу от самого Криса. Более того, к этому имейлу прикреплена карта со схемой проезда. Смотрящего видео друга не смущает тот факт, что Крис никак не мог снимать себя со стороны (да и зачем?). Майкл закрывает крышку ноутбука, в этот момент кто-то задевает камеру локтем — и кинопленка разрывается. Кадр с названием фильма.
В другом метахорроре 2012 года — «Хижине в лесу» — метаэлемент безопасным образом превращался в надуманную надстройку сюжета и, по правде говоря, в этот же момент переставал быть «мета». Забавные ученые-заговорщики из «Хижины» совсем не пугают, а только портят атмосферу фильма и уж точно не способны вызвать того первобытного ужаса, который вызывает найденная героями «Ломки» видеокассета с кадрами их самих, снятыми ручной камерой с расстояния в метр в той же самой комнате. До последних кадров картина не превращается в аттракцион, а остается верной своим героям, за спасение которых искренне болеешь.
«ДЖЕК И ДАЙАН» / JACK & DIANE
(реж. Брэдли Раст Грей, 2012)
Там, где Вингард деконструировал романтическую драму с помощью жестокого твиста, Брэдли Раст Грей использует хоррор-мотив, чтобы вывести на поверхность чувственные детали в искренней истории о первой любви. Расслабленные и натуральные как никогда Джуно Темпл и Райли Кио играют девушек-подростков, влюбляющихся с первого взгляда посреди летнего Нью-Йорка. В это же время ужасный монстр под кожей героини становится метафорой того, насколько пугающими бывают отношения, когда на каждом шагу боишься оступиться и потерять нового человека.
Ритмы нагнетания атмосферы (отвлекающие внимание зрителя ходы и анимационные вставки телесных трансформаций) в данном случае оказываются созвучны ритму самой истории (недоразумение, недоверие, ревность) вплоть до кульминационной кровавой фантазии накануне кризиса расставания. В такой формальной бесконфликтности чувствуется некоторая искусственность и вычурность, и потому нетрудно понять, почему фильм не снискал популярности ни среди американских кинокритиков, ни среди энтузиастов жанрового кино. Труднее разобраться, почему такой эффективный и смелый эксперимент не отстояли даже поклонники чувственного мамблкора вроде картин Мэттью Портерфилда, Майка Отта и предыдущих работ Грея и его жены и соавтора Ким Со Ён.
«КРОВАВОЕ ЛЕТО» / SUMMER OF BLOOD
(реж. Онур Тукел, 2014)
Сорокалетний бруклинец Онур Тукел — выходец из противоположного лагеря позднего мамблкора, а именно из числа тех, для кого Вуди Аллен занял более важную позицию в каноне разговорного кино, чем Эрик Ромер и Джон Кассаветис. Тукел — далеко не первый нью-йоркский режиссер, снимающий ироничные разговорные комедии под таким очевидным влиянием. Но, пожалуй, он первый срежиссировал кровавую хоррор-комедию так, как мог бы сделать Вуди Аллен из ада.
Следуя канонам жанра, Тукел играет и главную роль Эрика — бруклинского хипстера, который смахивает на социопата еще до превращения в кровососущего монстра. В бьющей наповал открывающей сцене девушка за ужином делает Эрику предложение руки и сердца, а он иронично отмахивается и обвиняет ее в постмодернизме. Потеряв невесту, укушенный вампиром Эрик почти не меняется как персонаж и начинает использовать новые способности гипноза, чтоб завлечь девушек (иногда сразу нескольких) в спальню, выпивая между делом литры свежей крови. При этом он чувствует себя расслабленно и ни к чему не относится серьезно, совсем как вечно ироничный Свонсон из экзистенциальной драмы «Комедия» (2012). Гедонистический образ жизни становится естественным продолжением ужасного характера Эрика, и это было бы очень страшно, если бы не было так смешно.
«КОРОЛЕВА ЗЕМЛИ» / THE QUEEN OF THE EARTH
(реж. Алекс Росс Перри, 2015)
Мир Кэтрин треснул. Сразу после самоубийства отца, который для нее был еще и работодателем, девушку жестоко бросает бойфренд. Чтобы залечить раны, она решает провести неделю на даче у подруги Вирджинии, несмотря на то что их отношения довольно токсичны еще со времен прошлогодней встречи. Теперь девушки снова начинают изводить друг друга в пассивно-агрессивных стычках — и Кэтрин еще глубже утопает в тягучей депрессии под невыносимо надрывные звуки струнного саундтрека. Несколько раз в гости заходит сосед и, сближаясь с Вирджинией, заявляет Кэтрин, что до смерти родителя та жила в пузыре среднего класса и теперь ей никогда не достигнуть на социальной лестнице высот отца-художника. Когда девушку одолевает безумный ужас от такой перспективы, ее становится искренне жаль.
В «Королеве Земли» Перри продолжает традиции женского психологического триллера — начиная с классических «Отвращения» (1965) Романа Полански и «Персоны» (1966) Ингмара Бергмана и заканчивая мамблкорами «Зеленое» (2011) Софии Такал и «Масло на защелке» (2013) Жозефин Декер. Но, кажется, Перри делает это эффективнее их всех, вместе взятых. Каждый снятый ручной камерой крупный план и скрипяще-визжащий саунд-дизайн пронизывает бесконечное ощущение безнадежной депрессии. Из-за саундтрека кажется, что вот-вот произойдет что-то ужасное, но ничего подобного за пределами головы героини не случается, если только не считать кошмаром ее пошатнувшийся социальный статус. Но примерно то же происходило и в «Милой Фрэнсис» (2012) — самом далеком от хоррора мамблкор-фильме в истории.
Перри не столько рассказывает последовательную историю, сколько в кричащих красках обнажает самое мрачное и невыносимое, что вообще может происходить в голове у человека. В конце концов, в картине нет и тени заигрывания с новой искренностью, которое было присуще всем ранним мамблкорам. Похоже, что вместе с этим злым и бескомпромиссным фильмом о безнадежности всего социального закончилась целая эпоха в американском независимом кино.
