«КИНОТАВР-2017»: В ПОИСКАХ СТРАХА. «ПРОРУБЬ», «ЗАЛОЖНИКИ», «БЛИЗКИЕ» И «ТЕСНОТА»

Фестиваль «Кинотавр» уже близок к завершению. RussoRosso вот-вот расскажет о самом интересном для любителей хоррора событии — комедийном слэшере «Мертвым повезло», снятом в Уфе. А пока мы смотрим всю конкурсную программу с мыслями о том, как хоррор, триллер и сайфай встроены в актуальные тенденции российской индустрии. Шутка ли, в этом году много молодых режиссеров, девять конкурсных фильмов сняты без государственной поддержки, да и в целом программа разнообразна как по жанрам, так и по географии.

Четыре полнометражных фильма, на которые мы возлагали надежды, — это «Прорубь», «Заложники», «Близкие» и «Теснота». После просмотра каждой из этих работ можно сделать одно обобщение: тематика здесь для авторов важнее, чем жанровое решение. У той же Ксении Зуевой, представившей «Близких», фильм посвящен маме, а тематически сконцентрирован на дисфункциях внутри семьи. Режиссер не стесняется брать сентиментальные ноты и с помощью патентованной русской чернухи (водка, водка, крики, секс, депрессия, истерика, водка, избиение, секс, издевательства, смерть) провоцировать зрителей на проявление доброты. Как ни странно, для такого «простого» жанра, как хоррор, назидание «Близких» чересчур прямолинейно. Фильмы ужасов хорошо подходят для занятий морализмом при том условии, что кинематографисты готовы выдать сколь угодно очевидную метафору. А вот доносить свой месседж сквозь всхлипывания и слезы — это, конечно, задача, с которой лучше справятся драмы и мелодрамы.

Кадр из фильма «Заложники» (реж. Резо Гигинеишвили)

Не менее серьезный тон взят в «Заложниках», в которых грузинская молодежь образца 1983 года пытается угнать самолет и свалить из осточертевшего СССР. Экспозиция фильма показывает, насколько быт персонажей пропитан ограничениями: раздражение вырастает из невинных мелочей. Стремление к свободе разряжается в сценах в самолете, где пистолетная стрельба оформлена резким монтажом. Если бы тут все и закончилось, интервенцию режиссера Резо Гигинеишвили в триллер можно было бы считать состоявшейся. Но за преступлением следует еще приличный фрагмент с судебными разбирательствами, приговорами и публичным покаянием героини Тинатин Далакишвили. Триллер оказывается лишь вставкой в драму, которая снова служит гораздо более удобным инструментом для передачи моральной нагруженности поднятой в фильме проблемы.

Сибирский трикстер Андрей Сильвестров и поэт Андрей Родионов сняли «Прорубь» как тотальный стеб над российской действительностью. Сказочная составляющая здесь пародирует доносящиеся из телевизоров голоса ведущих, а жанровая составляющая скорее комедийная. При этом монотонная стилистика фильма с трудом может развлечь, о чем свидетельствует низкий зрительский рейтинг. А уж от хоррора и фантастики «Прорубь» далека настолько, насколько возможно. Разве что любителям эротики могут понравиться несколько отдельных кадров с обнаженной телезрительницей.

Кадр из фильма «Теснота» (реж. Кантемир Балагов)

В свою очередь «Теснота» — пожалуй, прорыв года в российском кино — в отличие от остальных перечисленных фильмов играет тоньше. В картине о проблемах евреев в кабардинском Нальчике нет жирной точки, которая бы замыкала однозначную формулу в духе «люби маму», «свобода важна, но не стоит чужой жизни» или «не ведись на телевизионную пропаганду». Кантемир Балагов заинтересован в нюансированной передаче северокавказского быта в такой сложности, которая противится однозначным вердиктам. Наиболее шокирующая сцена в фильме — вставка реальной записи казни чеченцами русских военнопленных. Эта атака на зрителя роднит Балагова с европейскими режиссерами, работы которых обозначают ярлыками «экстрим» или feel bad film. Равно как террористические видео с пытками и убийствами принципиально отличаются от снаффа, так и использование этих видео в «Тесноте» далеко от хоррора. Покуда жанровая логика связана с развлечением, Балагов далек от нее. При этом к просмотру его дебют невозможно не порекомендовать.

В программе короткого метра заявок на хоррор или триллер уже больше. Так, «Пассажир» режиссера Егора Абраменко, снятый по сценарию Романа Волобуева, оказывается небезынтересной репликой «Чужого». Комедия «Судороги, асфиксия, смерть» строится вокруг ипохондрии, а такой невроз вокруг физического здоровья самим человеком обязательно переживается как боди-хоррор, о чем и повествует короткометражка. Пилот сериала под названием «Черти» тоже обращается к хоррору, хоть и делает это с массой нагромождений, заставляющей признать попытку скорее неудачной. В фантастической истории «Первый» картинка выстроена настолько красиво, что история о свалившемся с неба космонавте, подобранном деревенской женщиной, воспринимается как гипнотическая подготовка к яркому сюжету в духи то ли «Мизери» (1990), то ли мрачного фолка. Больше всего призов за короткий метр собрала комедия «Лалай-балалай», но в перспективе любимых нами жанров гораздо интереснее забавная абсурдистская зарисовка «Молоко», получившая приз Гильдии киноведов и кинокритиков России. Эстетика этой работы совмещением юмора и жестокости напоминает лучшие фильмы Йоргоса Лантимоса «Клык» (2009) и «Лобстер» (2015). За творческим развитием создательницы «Молока» Дарьи Власовой следить определенно стоит.