«Франкенштейн»: сердце разобьется, но и разбитое будет жить

7 ноября на Netflix состоялся релиз новой адаптации романа Мэри Шелли. В этот раз взгляд на историю про одержимого учёного и его создание представил Гильермо дель Торо. Какой получилась готическая картина от оскароносного режиссёра — рассказывает Мария Судакова.

«Франкенштейн» / Frankenstein (2025)

Режиссёр: Гильермо дель Торо
Сценарий: Гильермо дель Торо, Мэри Шелли
Оператор: Дан Лаустсен
Продюсеры: Дж. Майлз Дэйл, Гильермо дель Торо, Скотт Стубер, Мелисса Джиротти

«It’s alive» — так в вольной фантазии автора вскрикнул под грохот молний Гильермо дель Торо, когда первые кадры «Франкенштейна» появились на большом экране во время премьеры на Венецианском кинофестивале. Именитый кинематографист сам напоминает Виктора Франкенштейна, который в своём кабинете редкостей создаёт причудливые фильмы-монстры. Вот в кронах таинственного дерева живет пугающий фавн, в огромном аквариуме обитает подводное существо с немой возлюбленной, а тут в углу потягивает сигару красный чёрт. Теперь эту коллекцию пополнили знаменитое чудовище и его создатель из романа Мэри Шелли. Но, как истинный безумный творец, режиссёр словно сшил свою работу из предыдущих проектов: атмосфера мрачной и взрослой сказки ассоциируется с «Лабиринтом фавна» (2006), пышная визуальная готика с «Багровым пиком» (2015), история любви красавицы и монстра с «Формой воды» (2017), а безнадёжная попытка бросить вызов собственной судьбе отсылает к «Аллее Кошмаров» (2021).

От нового масштабного полотна мастера трудно отвести взгляд, даже несмотря на внушительный хронометраж. В первую очередь из-за характерной черты работ Гильермо дель Торо – невероятной тщательной проработки мельчайших деталей фильма, каждую из которых так и хочется разглядеть. И это касается не только декораций и антуража, как, например, в лаборатории Виктора (Оскар Айзек), где любой замысловатый механизм так и приковывает внимание, но и костюмов с яркими акцентами. Таким выразительным элементом стала красная повязка на шее Франкенштейна, появившаяся на герое после смерти его матери, предпочитавшей красный в одежде. Этот платок становится символом одержимости учёного идеей, возникшей в том числе из-за гибели любимой матушки, и постоянно напоминает о цели персонажа, выделяя его на фоне основной зелёной палитры фильма и словно медленно удушая протагониста. Но стоит Виктору воплотить в жизнь свой план и, подобно Богу, сотворить жизнь, его яркий аксессуар исчезает.

Подобная цветовая гамма встречается и у Элизабет (Миа Гот), идентичной копии матери безумца. Девушка носит на шее красное украшение, контрастирующее с зелёным платьем. Противостояние жизни и смерти, одна из главных тем в фильме, выражается через борьбу цветовых оттенков. Смерть представлена зелёным, главным цветом чудовища Франкенштейна, соотносимым в том числе и с кожей покойника, а жизнь — красным, символизирующим кровь и сердце, орган, оставшийся загадочным для Виктора.

Главная звезда фильма, конечно, монстр дель Торо — огромный, сильный и бессмертный, а в своей ярости он становится воистину опасным и ужасающим. Визуальный образ существа, как и в других проектах режиссёра, выглядит крайне самобытно. Под обвесами из шкур убитых волков прячется практически идеальное и пропорциональное тело, которое контрастирует со шрамами и нарочито выпирающими мышцами. В этом плане интересен выбор на роль чудовища Джейкоба Элорди. Актёру под тонной грима приходится играть не столько телом, сколько своими глазами и голосом. Его образ вышел таким же разноплановым, как и его внешность, сочетающая в себе уродство и красоту. С одной стороны, существо по-настоящему пугает во время приступов дикой и необузданной агрессии, с другой — для него характерна рефлексия и сострадание. В сцене оживления наглядно видно, что монстр — чистый лист, а его разрушительная энергия — это отражение злости и агрессии создателя.

Человек, чьим именем назван фильм, в интерпретации Оскара Айзека не менее интересен, чем персонаж Элорди. Виктор в фильме — герой эпохи романтизма с распущенными вьющимися волосами, крайне импульсивный, местами грубый и с бунтующей энергией. Учёный будто вышел из-под пера лорда Байрона, чья цитата использована в качестве послесловия. Франкенштейн — бесконечно одинокий герой, выделяющийся из общества и бросающий вызов не только судьбе, на которую обрекло его имя (Виктор означает «победитель»), но и Богу. Более того, тема отцовства в версии Гильермо дель Торо выкручена на максимум. При всём нежелании Виктора быть похожим на собственного отца, учёный повторяет его поведение, причиняя физическое и моральное насилие уже собственному созданию. История Франкенштейна в фильме становится буквальной иллюстрацией страха отцовства и того, как травмированные сыновья в итоге следуют по стопам родителей. Вот только этот круг можно разорвать, и об этом говорит героиня Мии Гот, напоминая, что возможность делать выбор — божественный дар, и вместо агрессивного соперничества со Всевышним и человеческой природой можно выбрать сострадание, принятие и прощение.

За столь долгую историю существования романа зритель видел его самые различные интерпретации: от академической версии Кеннета Браны и юмористической пародии Мела Брукса до постмодернистского взгляда Йоргоса Лантимоса. На фоне такого разнообразия пышная вариация Гильермо дель Торо может показаться даже старомодной. И хотя фильм не следует буквально за сюжетными перипетиями первоисточника и вносит различные изменения в историю, он лучше всего передаёт дух времени, в которое была написана книга. Сердце нового творения режиссёра — это не человеческий орган из анатомического театра, а живой организм, бьющийся в ритм эпохи романтизма: с бунтом и на грани всей палитры чувств.