«Жатва»: божий посланник

Немного в прокат выходит хорроров, в которых лето — не только время действия, но неотъемлемая часть атмосферы. У Стивена Хопкинса в 2007 году получилось снять именно такую картину — страшные события здесь разворачиваются в красивом местечке Хейвен, затерянном среди лесов и полей южных штатов. Пугающие происшествия кажутся налетевшей иллюзией, вследствие перегретого от жары мозга. Андрей Волков рассказывает о «Жатве».

«Жатва» / The Reaping (2007)

Режиссёр: Стивен Хопкинс
Сценаристы: Кэри Хэйес, Чад Хэйес
Оператор: Питер Леви
Продюсеры: Сьюзан Дауни, Джоэл Силвер, Роберт Земекис, Брюс Берман

В мастерстве Стивена Хопкинса по воплощению на экране всевозможных ужасов мало кто будет сомневаться, ведь на его счету немало качественных лент страшного жанра. Он создатель сиквелов «Кошмара на улице Вязов» и «Хищника», новелл из сериала «Байки из склепа» и триллера про львов-людоедов «Призрак и Тьма». Во второй половине 1990-х режиссёр отошёл от хоррора и принялся осваивать другие направления, в том числе в формате многочисленных сериалов («24 часа», «Траффик»). Однако в 2007 году Хопкинс вернулся к корням, поставив мистический хоррор «Жатва», отсылающий зрителя к ветхозаветным десяти казням египетским.

Постановщик обзавёлся прекрасными актёрами, среди которых выделяются двукратная обладательница Оскара Хилари Суэнк и Аннасофия Робб. Прославившейся в драмах Суэнк («Парни не плачут», «Малышка на миллион») не составило большого труда отыграть ещё одну страдающую героиню, которая из-за варварского убийства семьи во время христианской гуманитарной миссии потеряла веру в бога.

Такая тема нередко становилась основой для трогательных жанров, но Хопкинсом была приспособлена к религиозному хоррору, где героям для победы над злом, как правило, наоборот, требуется твёрдая вера. Исключением становится разве что «Изгоняющий дьявола» Уильяма Фридкина, где священник-психиатр Дэмиен Каррас оказался не способен совместить научные и богословские знания.

Вот и героиня Хилари Суэнк Кэтрин, ныне физик, а в прошлом христианский миссионер, после жертвоприношения своей семьи религиозным фанатиком где-то в Африке, не просто утратила связь с богом, но как бы мстит церкви за собственные страдания, разоблачая чудеса. Кэтрин также разочаровалась в людях, стала циничной и озлобленной. Её характер несколько смягчает разве что помощник Бен, которому, напротив, вера помогла в юности завязать с криминалом.

«Жатва» — редкий метафизический хоррор, где постановщик не довольствуется внешними декорациями религии. Через тридцать пять лет после премьеры шедевра Уильяма Фридкина «Изгоняющий дьявола» Хопкинс обращается к роли веры в современном мире. Для этого ему и понадобилась Хилари Суэнк, очень редкий гость жанра. Зато она способна сыграть характер, показать мотивы, побудившие её героиню бороться с вскормившим её христианством и, самое главное, убедительно передать постепенное осознание своей неправоты.

Необъяснимые события в Хейвене, сам антураж этого затерянного в глубинах США местечка, населённого набожными жителями, напоминает Кэтрин её последнюю христианскую миссию, во время которой погибла её семья. Горожане винят во всём девушку-подростка Лорен и вот-вот от призывов арестовать её перейдут к суду Линча. Но является ли Лорен посланником дьявола или же она всего лишь напуганный подросток?

Если в «Изгоняющем дьявола» зрителю не приходится сомневаться, где добро, а где зло, то Стивен Хопкинс выстраивает сюжет амбивалентно. Лорен может быть как проводником сатанинских сил, так и жертвой оговора впечатлительных горожан. Приём амбивалентного повествования режиссёр использует не только для того, чтобы заинтриговать зрителя, заставить его гадать — божьи это чудеса или дьявольские козни. На примере гибели семьи Кэтрин и паранормальных явлений в Хейвене, постановщик сообщает, что иногда зло маскируется под добро. Об этом Кэтрин говорит и отец Костиган, бывший руководитель христианской миссии (Стивен Ри). Но и божье правосудие внушает ужас грешникам.

Режиссёр отсылает зрителя к тем библейским событиям, где бог проявляет силу для восстановления справедливости. Это не только десять казней египетских, но уничтожение Содома и Гоморры, а также собственно книга Апокалипсис. По мысли Хопкинса, вопрос ответственности бога за зло на земле не имеет смысла. Он вмешивается в естественный ход мироздания тогда, когда терпеливое ожидание исправления грешников иссякает, когда остановить сатанинский пир способна только условная молния с небес.

Вопрос теодицеи, то есть существования зла при наличии доброго демиурга, центральный в «Жатве» Хопкинса. Обвинив в гибели своих родных бога, Кэтрин отвернулась от него. Однако постепенно она осознаёт, что вмешательство творца уничтожило бы свободную волю человека. Люди превратились бы в марионеток Всевышнего, ведь тот, у кого нет выбора, не может ни за что отвечать.

Стивен Хопкинс организует сюжет «Жатвы» в эстетических контурах «южной готики», где религия — одна из центральных тем. Сельское общество показано внешне радушным, но лицемерным, ведь очень скоро выясняется, что все эти люди фанатично одержимы суевериями и живут в парадигме «свой – чужой». Отношение к Кэтрин и Бену у них холодно-вежливое, недоверчивое, ведь они чужаки, люди из большого города, у которых другие представления о добре и зле.

Режиссёр противопоставляет сельскую архаику и городской модерн, но приходит к парадоксальным выводам. Религиозность вовсе не свидетельствует об отсталости человека. Она вполне совместима с научными знаниями, что мы видим на примере Бена, помощника Кэтрин. Вера не освобождает человека от выбора – совершать добро или зло, а оправдание того или иного действия можно найти в любой священной книге. И человек сам волен выбирать парадигму своего поведения.

«Жатва» была выпущена Хопкинсом в то время, когда ценность религии для современного общества была поставлена под сомнение. Что она даёт по сравнению с наукой? И не склоняет ли она людей совершать зло тем, что учит принимать как истину то, что говорится с амвона? Примером Кэтрин режиссёр отвечает на вопрос. Женщина переживала глубокий кризис, потеряв веру не только в бога, но и в добро. Ведь если нет никакого нравственного абсолюта, то, значит, нет разницы между добром и злом.

Не Бог творит злодеяния, а человек, в том числе тогда, когда прикрывается Библией. Люди самонадеянно решают, что угодно Создателю, выбирая из многочисленных интерпретаций религиозных текстов ту, которая им наиболее по сердцу. Но мы берём ответственность за последствия своих действий и будем отвечать не только перед совестью, но и на Страшном суде, который иногда свершается в виде необъяснимой божественной казни.