Как вампиры сексуальную революцию совершили: Семейная кинохроника Кармиллы фон Карнштайн
2581В нынешнем году исполняется 175 лет со дня выхода сборника произведений ирландского писателя Джозефа Шеридана Ле Фаню In a Glass Darkly. В нем среди прочего содержалась готическая повесть «Кармилла», ныне ставшая хрестоматийной классикой, без которой невозможно представить хоррор-культуру в целом и фильмы ужасов в частности.
«Кармилла» не была первой вампирской историей в европейской литературе, как иногда утверждают. «Вампир» Джона Полидори, ошибочно приписанный Байрону, «Влюбленная покойница» Теофиля Готье, «Упырь» Алексея Толстого и еще ряд книг о вампирах, включая «научные исследования», были опубликованы раньше. Что делает «Кармиллу» по-настоящему революционной, так это прямая связь между вампиризмом и сексуальным влечением, продекларированная Ле Фаню и ставшая обязательной для историй подобного рода. Огромное влияние «Кармиллы» на вышедшего спустя четверть века «Дракулу» является азбучной истиной. Но «Кармилла» смелее «Дракулы», поскольку речь в ней идет о влечении гомосексуальном, абсолютно запретном на момент написания повести. Готические истории часто служили метафорами для изображения табуированных сексуальных отношений, которые в реалистическом произведении повлекли бы цензурный запрет. Ле Фаню мастерски этим воспользовался и буквально прошел по лезвию бритвы, не написав ничего «непристойного», но дав читателю совершенно недвусмысленные намеки об истинной природе отношений между главной героиней Лорой и ее подругой Кармиллой.
Возможно, провокационность «Кармиллы» стала причиной ее позднего (по сравнению с коллегами-монстрами) рождения в кинематографе. «Вампир» Дрейера, вышедший в 1932 году, не может считаться подлинной экранизацией «Кармиллы» (хотя режиссер и вдохновлялся историями из In a Glass Darkly), поскольку из него был изъят весь лесбийский подтекст. Настоящей датой рождения Кармиллы в кино должен считаться 1960 год, когда Роже Вадим снял свой, возможно, лучший фильм «И умереть от наслаждения». Этот готический шедевр идеально соответствует не букве, но духу «Кармиллы».
Далее фильмы, основанные на повести Ле Фаню, стали выходить один за другим повсюду — от Мексики до Японии. Вампирши-лесбиянки превратились в знаменосцев наступавшей сексуальной революции. В ту эпоху кинематограф официально признал, что у людей бывают сексуальные фантазии, причем эти фантазии далеко не всегда связаны с представителями противоположного пола. В Европе хорошенькие вампирши, обнимающие друг друга, стали почти обязательными персонажами фильма ужасов. Кармилла, подобно Дракуле, начала жить самостоятельной жизнью, появляясь в произведениях, не имеющих никакого отношения к повести Ле Фаню, например в итальянских фуметти вроде «Зоры-вампирши» или японском аниме «Охотник на вампиров Ди: Жажда крови». Иногда она приобретала черты другой знаменитой женщины-вампира — Эржбет Батори.
Революционным вампиршам-любовницам и их подвигам в эпоху сексуальной революции посвящается этот топ.
«И УМЕРЕТЬ ОТ НАСЛАЖДЕНИЯ» / ET MOURIR DE PLAISIR
(реж. Роже Вадим, Италия — Франция, 1960)
Осовремененная версия «Кармиллы», действие которой перенесено из австрийской Штирии в окрестности Рима. Граф Леопольдо фон Карнштайн (Мел Феррер) готовится к свадьбе с красавицей Джорджией (Эльза Мартинелли). Его дальняя родственница Кармилла фон Карнштайн (Аннетт Вадим), кажется, очень расстроена этим обстоятельством и почему-то сильно увлечена фамильной легендой, что семейство Карнштайнов несколько столетий назад баловалось вампиризмом. Все окружающие считают, что причина странного поведения Кармиллы в том, что она тайно влюблена в Леопольдо. Но что если на самом деле все намного сложнее?
Режиссер Роже Вадим — француз русского происхождения, плейбой, любитель хорошей кухни и дорогих вин — никогда не скрывал, что на первом месте в его жизни красивые женщины, а кино занимает лишь второе — как способ их заполучить. Считавшийся современниками легкомысленным, Вадим тем не менее снял целый ряд важных для европейского кино картин, включая манифест сексуальной революции «И Бог создал женщину» (1956), скандальную, запрещенную во Франции экранизацию романа «Опасные связи» (1959) и культовый шедевр поп-артовского дизайна «Барбареллу» (1968). Он также имел репутацию «создателя звезд», катапультировав к славе последовательно Брижит Бардо, Катрин Денев и Джейн Фонду.
«И умереть от наслаждения» Вадим снимал в надежде сделать кинозвездой свою очередную жену — датскую фотомодель Аннетт Вадим. Это у него не получилось: Аннет не интересовалась кино и вскоре бросила режиссера. Зато ему удалось куда большее — создать один из лучших готических фильмов в истории. На добрых десять лет опередив Цветана Тодорова с его теорией фантастического как нейтральной территории между чудесным и необычным, Вадим выстроил в картине цепочку загадочных происшествий, каждое из которых может иметь как рациональное, так и мистическое объяснение. Мастерски балансируя между этими двумя полюсами, он до самого финала держит зрителя в состоянии «я почти поверил» — и в итоге так и не дает разгадки, предлагая публике самой решить, Кармилла — настоящий вампир или всего лишь несчастная женщина, сошедшая с ума от запретной любви.
Немалую роль в создании поэтической атмосферы фильма сыграла операторская работа Клода Ренуара — внука художника Пьера Огюста Ренуара и племянника режиссера Жана Ренуара. Уподобляя кадры живописным полотнам символистов и импрессионистов, он делает картину еще более таинственной, похожей на галлюцинацию сказочной красоты.
Наконец, подобно литературному первоисточнику, фильм Роже Вадима обозначает запретную страсть Кармиллы и Джорджии лишь намеками, однако эротизм переполняет буквально каждую сцену. «И умереть от наслаждения» представляет собой причудливую смесь невинности и извращенности, возможную лишь в 1960-е годы, на заре сексуальной революции, и в наши дни утерянную кинематографом.
«ПРОКЛЯТИЕ КАРНШТЕЙНОВ» / LA CRIPTA E L’INCUBO
(реж. Камилло Мастрочинкуэ, Италия — Испания, 1964)
Все-таки забавно, что многие старые фильмы, на момент выхода считавшиеся кичем и бульварщиной, сегодня смотреть интереснее, чем работы некоторых признанных мэтров. Видимо, потому что эти фильмы сумели запечатлеть дух эпохи, в то время как мэтры — только собственный эгоцентризм. К числу таких картин относится «Проклятие Карнштейнов». Режиссер Мастрочинкуэ вообще-то считался специалистом по комедиям и снял всего два фильма ужасов, но парадоксальным образом именно они сегодня признаются его лучшими творениями и абсолютной классикой жанра.
Создавался фильм характерным итальянским способом: безумно. Все началось с того, что будущие классики жанра Эрнесто Гастальди и Тонино Валери совершили подвиг, достойный Остапа Бендера: наврали продюсеру Марко Мариани, что у них есть готовый сценарий по «Кармилле», не имея на руках даже наброска. Получив от продюсера добро (и аванс), они умудрились написать требуемый сценарий за сутки и предъявить его Мариани как плод долгой и кропотливой работы. Постановщиком планировался опытный Антонио Маргерити, но он уже подписался на другой проект, поэтому в режиссерское кресло усадили комедиографа Мастрочинкуэ, ранее хорроров не делавшего. Получившееся в итоге кино оказалось забавным, зрелищным, экстравагантным и несколько несуразным — одним словом, типичный итальянский фильм ужасов.
В отличие от картины Роже Вадима, основные сюжетные линии «Кармиллы» здесь сохранены. XIX век, девушка, уединенно живущая с отцом в старинном замке и мечтающая о подруге, авария кареты на дороге, ее юная пассажирка, которую приютили в замке. Ну и вампирские страсти, разумеется. Но этого Валери и Гастальди, видимо, показалось мало, чтобы произвести впечатление на публику, поэтому в действие включены еще демонический горбун, предсказывающий будущее, домоправительница-сатанистка, вершащая таинственные ритуалы над главной героиней, пронырливая горничная, мечтающая выйти замуж за графа-вдовца, и молодой ученый, нанятый этим графом для работы в фамильной библиотеке. В роли графа, кстати, Кристофер Ли, который единственный раз в своей карьере в вампирском фильме играет не вампира. А вот лесбийская тема опять дана намеками. Наверное, чтобы не расстраивать Ватикан.
Как всегда, утонченность визуального решения (заслуга операторов Хулио Ортаса и Джузеппе Аквари), иногда заставляющего вспомнить «Красавицу и чудовище» (1946) Кокто, вступает здесь в противоречие с откровенно бульварным сюжетом, что обычно и является главной причиной культового успеха итальянских хорроров.
«ВАМПИРЫ-ЛЮБОВНИКИ» / THE VAMPIRE LOVERS
(реж. Рой Уорд Бейкер, Великобритания — США, 1970)
Пропасть лежит между этой картиной и снимавшимися в начале 1960-х экранизациями «Кармиллы» — пропасть победившей сексуальной революции. Даже несмотря на то что этот фильм сделан британской студией «Хаммер», никогда толком не умевшей снимать эротику, он куда более раскован в показе лесбийско-вампирских страстей, чем его предшественники.
«Вампиры-любовники» долгое время считались наиболее близкой к тексту экранизацией Ле Фаню, даже несмотря на то что сыгравшая Кармиллу Ингрид Питт — главная штатная вампирша «Хаммера» — была несколько великовозрастной для этой роли: ей к тому времени уже исполнилось 33 года. Как и положено, действие происходит в Штирии, где прекрасная вампирша путешествует из одного аристократического дома в другой, активно соблазняя белокурых девственниц. Лесбийская тема заявлена в полный рост, что принесло картине проблемы с одиозным британским цензором Джоном Тревеллианом, ранее включившим в список порнофильмов «Трансъевропейский экспресс» (1966) Роб-Грийе и жестоко порезавшим «Дьяволов» (1971) Кена Рассела. Тем не менее фильм успешно вышел в прокат, поразил зрителей сценой отрубания головы в замедленной съемке и имел два продолжения — «Влечение к вампиру» (1971) и «Близнецы зла» (1971), которые вместе с «Вампирами-любовниками» составили так называемую Карнштайнскую трилогию.
Несмотря на откровенность (по меркам того времени) в показе лесбийских страстей, вся Карнштайнская трилогия — что-то вроде мужской эротической грезы. Такое часто бывает в жанровом кино: гомосексуальные сцены на деле воплощают гетеросексуальную фантазию (попробуйте объяснить это депутатам нашей Думы). Проще говоря, мужчин возбуждают хорошенькие девушки, нежно поглаживающие друг друга по разным округлостям, и с этим ничего не поделаешь. Карнштайнская трилогия также проложила в английском кинематографе дорогу куда более откровенным фильмам про вампирш-лесбиянок вроде «Вампиров» (1974) Хосе Ларраса.
«КРОВАВАЯ НЕВЕСТА» / LA NOVIA ENSANGRENTADA
(реж. Висенте Аранда, Испания, 1972)
Испания, начало 1970-х. Диктатура генерала Франко дышит на ладан вместе с самим генералом. Кинематографисты чувствуют меняющуюся общественную атмосферу: испанское кино, еще недавно провинциальное, идейно и технически отсталое, активно наверстывает упущенное в 1960-е время. Разумеется, покоривший европейский фильм ужасов миф о лесбийских вампиршах незамедлительно проникает и в Испанию, где патриархальность нравов делает его особенно революционным. И вот один из ведущих испанских режиссеров Висенте Аранда снимает на собственной студии Morgana Films настоящий шедевр хоррор-эксплотейшна, вольно трактующий историю Кармиллы.
Действие разворачивается в наши дни. Счастливая новобрачная Сьюзан оказывается в старинном особняке мужа, где на стенах висят портреты предков, но только мужчин. Женские портреты вскоре обнаруживаются в подвале, причем на одном из них лицо изображенной дамы вырезано. Сьюзан узнает, что это портрет Миркаллы Карнштайн, которая 200 лет назад зарезала мужа в свадебную ночь. Мистическая атмосфера сгущается: Сьюзан постоянно видит странную женщину, следящую за ней издалека, ночами ее мучают жуткие видения, а под ее подушкой таинственным образом оказывается кинжал — точно такой, какой держит Миркалла на портрете. После чего муж героини начинает не на шутку беспокоиться…
«Окровавленная невеста» представляет собой феерическую смесь мистики, сюрреализма, психоанализа, садизма, антипатриархальной и антифашистской сатиры, ну а вампирши-любовницы, подобно кариатидам, держат на своих плечах эту причудливую конструкцию. Картина дает невероятный простор для самых разных — иногда взаимоисключающих — критических интерпретаций, что стало одной из причин ее успеха, причем не только в Европе, но и в США, где она вышла под названием The Blood-Spattered Bride и в слегка перемонтированной версии.
«АЛУКАРДА» / ALUCARDA, LA HIJA DE LAS TINIEBLAS
(реж. Хуан Лопес Моктесума, Мексика, 1977)
Мексика немного запоздала с сексуальной революцией, а потому свою вариацию на тему «Кармиллы» сняла уже в конце 1970-х. Художник, джазмен и радиоведущий Хуан Лопес Моктесума был продюсером двух фильмов Алехандро Ходоровски — «Фандо и Лис» (1968) и «Крот» (1970), а потом получил возможность ставить собственные картины. Результатом стали самые безумные эксплотейшн-хоррор-фантазии в истории мексиканского кино, включая фильм «Алукарда» (1977), вдохновленный «Кармиллой».
Смешивая мистику, секс и антиклерикальную сатиру, Моктесума поместил своих вампирш-лесбиянок не в далекую Штирию, а в монастырский приют для сирот. Монашки, как водится в фильмах той поры, балуются сатанизмом и устраивают оргии, главный священник — отъявленный садист, так что сиротка-вампирша Алукарда и ее возлюбленная Жюстина (имена героинь отсылают к «Дракуле» и маркизу де Саду), нежно обнимающие друг друга в лесу, кажутся рядом с ними настоящими агнцами.
«Алукарда» близка по стилю к образцам авангардного эротического еврохоррора в духе Жана Роллена, Хосе Ларраса и Висенте Аранды. Она не следует нарративной логике, а ее визуальный стиль настолько самодостаточен, что производит сюрреалистическое впечатление. «Кино для меня — это магический инструмент, позволяющий создавать иные миры», — говорил Моктесума, и это очень похоже на идею Роллена «создать образный язык за пределами рационального». Поражающие воображение образы в сочетании с антиклерикализмом и изрядными порциями секса и насилия сделали «Алукарду» культовым фильмом, который нередко сравнивают с «Дьяволами» Кена Рассела.
Дальнейшая экранная судьба Кармиллы не была особенно увлекательной. Хотя экранизации повести Ле Фаню продолжали регулярно выходить в кино и на телевидении, ни одна из них не могла сравниться с этой великолепной пятеркой по художественному качеству, равно как и по эстетической и политической радикальности. Пройдет совсем немного времени — и Робин Вуд справедливо напишет о консервативном потенциале американских фильмов ужасов 80-х годов. В действительности фильм ужасов не консервативен и не прогрессивен — он идеальный барометр настроений в породившем его обществе. Если в обществе правит бал консерватизм, хоррор превращается в guilty pleasure и нуждается в моралите, чтобы оправдать свое существование. Если же общество проходит период революционных перемен, фильм ужасов оказывается в авангарде, нарушает разнообразные табу и вызывает ярость реакционеров своей провокационностью. Что успешно доказывают киноверсии «Кармиллы» 1960-70-х годов.
