Смерть носит жёлтое: девять необычных джалло
262В российский прокат вышла отреставрированная версия культового хоррора «Суспирия», одного из важнейших и влиятельнейших фильмов Дарио Ардженто. В специальной подборке Дмитрий Соколов вспоминает ещё восемь своеобразных джалло, с которыми стоит ознакомиться всем, кто неравнодушен к итальянским фильмам ужасов.
«Шесть женщин для убийцы» / 6 donne per l’assassino (1964)
Реж: Марио Бава
Марио Бава известен как основатель джалло, однако важно понимать, что его самый известный фильм в момент выхода был не самым типичным образцом итальянского жанрового кино. Бава впервые наметил контуры джалло в триллере «Девушка, которая слишком много знала» (1963), но этот фильм воспринимался скорее как слегка комедийная имитация хичкоковских работ, так что ни критики, ни зрители того времени в полной мере его не оценили. А вот в «Шести женщинах для убийцы» Бава выработал архетип джалло, ставший основополагающим жанровым шаблоном на годы вперед. Сюжет вертелся вокруг манекенщиц, которых убивает маньяк в маске, но упор Бава делал не на ход расследования, а на сцены убийств, каждая из которых была оформлена как мини-аттракцион. Уже в открывающей сцене задавался чёткий образец того, что ждёт зрителей впереди: красивая девушка испуганно бежит сквозь ночь, а безмолвный убийца преследует её, и яростно душит, пока бездыханное тело не обмякнет в его руках. Фильм был выдержан в эстетике, отсылающей к хоррор-комиксам 1950-х (от американских «Баек из склепа» до итальянских «fumetti neri») и криминальным романам 1930-х, скрывающимся под жёлтыми обложками. Сочные цвета, элегантно одетые мужчины, хрупкие красавицы в ярких нарядах, маньяк в плаще, шляпе федоре и маске, скрывающей лицо — Бава с ловкостью гения собрал эти элементы воедино, создав один из самых влиятельных итальянских фильмов в истории хоррора. До него никто так не снимал, после него так стали снимать все.
«Птица с хрустальным оперением» / L’ucello dalle piume di cristallo (1970)
Реж: Дарио Ардженто
Ко времени появления режиссёрского дебюта Дарио Ардженто итальянский прокат был битком набит криминальными триллерами с привкусом порочной эротики. Умберто Ленци снял целую серию фильмов со звездой «Плейбоя» Кэролл Бэйкер («Оргазмо», «Такая нежная… такая развратная», «Паранойя»), а Лучио Фульчи исследовал двойную жизнь в вуайеристском детективе «Одна на другой». Но лишь в фильме Ардженто был представлен стилистический стандарт, ставший образцом для множества подражателей на десятилетия вперёд. История об американском писателе, который во время отдыха в Риме становится свидетелем убийства, соединяла извилистый детективный сюжет и вычурные сцены убийств с помощью обновленной эстетики джалло, ключевыми элементами которой были секс и смерть. Если Бава изобрёл стиль джалло, то Ардженто придал этому стилю классические формы. Сейчас «Птица с хрустальным оперением» разобрана на цитаты и оттого может казаться штампованной, но в начале 1970-х она была инновационной работой — прежде всего за счёт того, как Ардженто изображал сцены смертей. Вид из глаз убийцы, активное использование ручной камеры, густейший саспенс (вспомните, как Сэм, запертый в стеклянной ловушке, под тревожный саундтрек Эннио Морриконе бессильно наблюдает за нападением маньяка!) и энергичная изобретательность молодого режиссёра не только сделали его дебют европейским хитом, но и открыли ворота в золотой век джалло.
«Короткая ночь стеклянных кукол» / La corta notte delle bambole di vetro (1971)
Реж: Альдо Ладо
Благодаря ранним работам Ардженто в Италии на долгие десять лет наступил расцвет джалло. Одним из первых в него внёс вклад Альдо Ладо, молодой кинематографист, уже успевший поработать ассистентом у Бернардо Бертолуччи на съёмках «Конформиста». Режиссёрский дебют Ладо под названием «Короткая ночь стеклянных кукол» необычен хотя бы сеттингом: действие фильма происходит не в Риме, Турине или Париже, но в социалистической Праге. Особо иронично при этом, что хоть отдельные фрагменты Ладо действительно снимал в Чехословакии, львиная доля фильма снималась в другой стране социализма — Югославии (а конкретно в Загребе и Любляне). Второе заметное его отличие от прочих джалло — сюжетная структура. Основные события показаны в длинном флэшбеке обездвиженного главного героя, который пытается вспомнить, как он очутился на холодном столу морга. Наконец, «Короткая ночь стеклянных кукол» удивляет и конспирологической подоплёкой: здесь на первый план постепенно выходят не убийства, а таинственная секта с неясными, но зловещими целями. Вязкая, постепенно сгущающаяся атмосфера паранойи здесь отлично сочетается с колоритом Центральной Европы.
«Торсо» / I corpi presentano tracce di violenza carnale (1973)
Реж: Серджо Мартино
Серджо Мартино — фигура в джалло значимая, но затенённая успехами его коллег вроде Фульчи или Ардженто. Как и многие итальянские режиссёры 1970-х и 1980-х, он работал практически во всех мало-мальски популярных жанрах того времени, от каннибальских хорроров («Бог людоедов», в котором жестокие дикари насилуют свинью) до вестернов («Маннайя» со звездой еврокрайма Маурицио Мерли), но вершин мастерства достиг в джалло. Если «Хвост скорпиона» или «Глаз чёрного кота» строятся по классическим схемам детектива, то в «Торсо», наоборот, важна обманчивая простота. Сначала кажется, что перед нами типичный итальянский ужас с простенькой интригой: по улицам Турина разгуливает неизвестный маньяк, преследующий группу молодых людей, уехавших отдохнуть в загородный дом. Но, как и в любом хорошем фильме, здесь критически важны детали. «Торсо» необычен тем, что, будучи формально детективом, по акцентам это почти готовый слэшер со всеми полагающимися атрибутами. Маньяк в маске увлечённо распиливает красивые женские тела ножовкой, многие сцены смертей поданы с «видом из глаз», а основные события происходят в изолированной локации, где убийца истребляет беззаботных юношей и девушек, предающихся утончённому разврату. Есть и «последняя девушка» (Сьюзи Кендалл из «Птицы с хрустальным оперением»), которой придётся в давящей тишине аккуратно пробираться через дом, набитый мёртвыми телами своих друзей, пока маньяк бродит по комнатам. В общем, если искать фильм, заслуживающий титул «лучшего прото-слэшера», то работа Мартино — первый кандидат на это почётное звание.
«Отпечатки» / Le orme (1975)
Реж: Луиджи Баццони
Фильм малоизвестного Луиджи Баццони не просто необычен, но поразителен: это единственный в истории джалло, сюжет которого вертится вокруг полёта на Луну! Что ещё удивительней, космические приключения здесь ловко зарифмованы с детективной историей о том, как главная героиня вспоминает пропавшие из её жизни 48 часов. Чередование «космической» и «курортной» сюжетных линий даёт мощный сюрреалистический эффект: погружённая в раздумья Элис (Флоринда Болкан, одна из ярчайших джалло-див той эпохи) бродит по туристическому городку, залитому средиземноморским солнцем, а где-то в холодной черноте космоса астронавт в ужасе бродит по мёртвому лунному пейзажу. «Отпечатки» — из тех фильмов, где безотчётная жуть ощущается даже днём, а сценарий отлично тасует психологию, ночные кошмары и драму распада личности.
«Суспирия» / Suspiria (1977)
Реж: Дарио Ардженто
Один из шедевров Дарио Ардженто примечателен прежде всего тем, что, будучи по форме классикой джалло, по содержанию «Суспирия» не столько детективный хоррор, сколько страшная сказка, насыщенная мистикой. В ранних образцах джалло, как правило, не было сверхъестественных элементов. Но к середине 1970-х с подачи Ардженто в жанр начинают проникать разного рода паранормальные феномены (вспомните ясновидящую в «Кроваво-красном»), а «Суспирия» для подобной тенденции особо важна. Вследствие успеха этого фильма джалло становятся все больше похожими на слэшеры или мистические хорроры, а их детективный компонент начинает постепенно сокращаться. Необычность работы Ардженто проявляется ещё и в плавном стилистическом сдвиге от реализма к экспрессионистской эстетике. Начинаясь как детектив, «Суспирия» постепенно превращается в оккультный хоррор. Сцены смертей и саспенс-эпизоды здесь поданы в нарочито искажённой перспективе, повсюду господствуют изломанные линии и острые углы, а игра света и тени напоминает о немецких фильмах 1920-х, только воссозданных в цвете. С помощью «Суспирии» Ардженто переизобрёл классический стиль джалло, найденный им в начале 1970-х, подняв жанр на его высочайший (и последний) пик развития.
«Нью-Йоркский потрошитель» / Lo squartatore di New York (1982)
Реж: Лучио Фульчи
С началом 1980-х джалло выходили всё реже, уступая место всевозможным зомби-хоррорам, постапокалиптическим боевикам и слэшерам. Неудивительно, что Лучио Фульчи, великий кудесник кровавых развлечений, начал заигрывать с популярными поджанрами. Комбинация элементов слэшера и джалло заметна, например, в «Рок-убийце», где маньяк будет пользоваться крайне экстравагантным орудием убийства — тончайшей иглой, пронзающей сердце, но первым экспериментом такого рода стал для Фульчи «Нью-Йоркский потрошитель». По форме это вполне привычный сюжет о том, как полиция ищет по всему городу маньяка, неистово четвертующего женщин. Сценарий схематичен, персонажи прописаны бегло, а личность убийцы раскрывается буквально на последних минутах, и без какого-то внятного эпилога. Но с этим жанровым вторсырьем Фульчи работает великолепно — и с каждой минутой экранного времени видеоряд гипнотизирует всё сильнее. Упор в фильме, по традиции, сделан на сцены смертей, однако даже их Фульчи оформил как эротические фантазии, переходящие в кошмары. Нью-Йорк здесь не просто абстрактный «большой город», но тот самый мегаполис, где ещё живы грайндхаусы на 42-ой улице, вовсю работают пип-шоу, а жрицы продажной любви завлекают клиентов на залитых неоновым огнём бульварах. Добавьте к этому густейший вайб порочного эротизма (сцена в кинотеатре!) и получите один из идеальных гибридов позднего джалло с ранним слэшером.
«Феномен» / Phenomena (1984)
Реж: Дарио Ардженто
Устойчивый культ вокруг ранних арджентовских джалло, к сожалению, затмил многие поздние работы итальянского маэстро, хотя они не уступают ни «Кроваво-красному», ни «животной трилогии» («Птица с хрустальным оперением», «Кошка о девяти хвостах», «Четыре мухи на синем бархате»). «Феномен» по завязке походит на «Суспирию» (здесь тоже девочка-американка приезжает в европейскую страну и сталкивается с серией чудовищных преступлений в учебном заведении), но по наполнению радикально отличается. Намёки на мистику здесь маскируют элементы сай-фая, а детективная линия связана не с оккультными знаниями, а с зоологией и энтомологией. Но захватывает «Феномен» не отдельными удачными кадрами или сценарными ходами, а их элегантным сочетанием, которое порождает напряжённую атмосферу враждебной тайны, давящей на нервы. Под тревожный бит от Goblin юная и невинная Дженнифер Коннелли бродит в полусне по тёмным коридорам и узким карнизам, а под режущий ухо гитарный рифф от Iron Maiden — копошится в склизкой грязи, пропитанной личинками. «Феномен» для Ардженто стал кульминацией тенденции к фантастическим элементам, намеченной за десять лет до этого, и одним из лучших поздних джалло. Детектив здесь уже плотно связан с паранормальщиной, а маньяк — не столько больной человек, сколько гротескная пародия на ребёнка, убивающего под влиянием деспотичной матери (вы тоже слышите этот далёкий отзвук «Психо»?).
«Синдром Стендаля» / La sindrome di Stendhal (1996)
Реж: Дарио Ардженто
Последняя значимая работа Ардженто оказалась также едва ли не единственным знаковым джалло 1990-х, последним всплеском некогда мощной волны. Взяв за основу сюжет полицейского триллера, Ардженто снял чувственный и жестокий фильм о болезненных отношениях преступника и его жертвы. Здесь уже нет изобретательных убийств «Оперы» или чувственного сюрреализма «Инферно», но ещё есть тонкий психологизм и выверенный саспенс. В отличие от обычных джалло, «Синдром Стендаля» сконцентрирован на динамике глубокой травмы, провоцирующей распад личности. Ардженто уже вскользь касался подобной темы в «Дрожи», но здесь он ставит развитие ментального расстройства в центр сюжета, умело превращая детектив в драму.
