Страх и ненависть живых мертвецов: Зомби-фильмы, ультимативный список
71568Кино о живых мертвецах, которое обладает многолетней историей, всегда отличалось разнообразием стилей и подходов. Мы подготовили ультимативный список фильмов ужасов про зомби, охватывающий поджанр во всем его многообразии.
«Я гуляла с зомби» / I Walked with a Zombie
(реж. Жак Турнёр, 1943)
Юная героиня приезжает на карибский остров работать сиделкой жены местного плантатора, которая поражена странным недугом. Девушка быстро влюбляется в мрачно-импозантного работодателя и решает во что бы то ни стало найти лекарство для его жены — вскоре поиски приводят ее в местное сообщество культа вуду.
«Белый зомби» (1932) Виктора Гальперина с Белой Лугоши в свое время дал старт образу зомби в кино, но снятый десятилетие спустя «Я гуляла с зомби» Жака Турнёра оставил более значимый след в иконографии жанра. Турнёр на тот момент уже успел блеснуть важным би-хоррором «Люди-кошки» (1942), так что в новом фильме стал развивать начатые стилистические изыски. Вслед за Гальперином режиссер связывает феномен зомби с вуду, но неожиданным образом обрамляет его жанром готической мелодрамы, сочетая ее с еще более неожиданной стилистикой нуара. Сегодня картина Турнёра вряд ли способна кого-то серьезно напугать, но в ней есть моменты, даже по современным меркам пробирающие до дрожи, — в первую очередь те, что связаны с немногочисленными, но эффектными появлениями Дарби Джонса, нависающего гигантской мрачной тенью над напуганной девицей. [Ольга Артемьева]
«Ночь живых мертвецов» / Night of the Living Dead
(реж. Джордж Ромеро, 1968)
Джорджа Ромеро называют дедушкой всех зомби неспроста. До «Ночи живых мертвецов» зомби были затрапезными монстрами, проигрывающими конкуренцию другим чудовищам вроде вампиров, оборотней или создания Франкештейна. Даже Мумия вызывала у зрителей больше эмоций, чем восставший из могилы покойник. Ромеро, в десятый раз переписывая сценарий, принял историческое решение стереть весь вудуистский колорит, заменить его остросоциальными вопросами и перенести место действия в знакомую всем (американцам) обстановку. Лишенные мистицизма, зомби превратились в то, что мы под ними привыкли понимать: в толпу медленных и неуклюжих мертвецов, которые могут оказаться где угодно: на заправке, на дворе лужайки — боже, возможно, они уже в доме! На американского зрителя, нервы которого были расшатаны Карибским кризисом, это подействовало моментально, а едкие социальные тыканья пальцем и намеки на нечистоплотность правительства и армии усилили эффект.
После «Ночи живых мертвецов» Ромеро снял еще не один зомби-фильм, но от выбранных мотивов горькой меланхолии и «зомби-лучше-людей» так и не отошел. За это он частенько получал от критиков, мол, из творца зомби-революции постановщик превратился в ворчащего седого патриарха, который уже не в силах подстроиться под современные тенденции. К поздней продукции Ромеро можно относиться по-разному, но его мотивы цитируются, развиваются и остаются актуальными до сих пор. Берите хоть южнокорейский хит «Поезд в Пусан» (2016), хоть американский слоубернер «От этого песок становится красным» (2016) — не только оммажи, но и сами идеи Ромеро так и сочатся из кадра даже через 50 лет после «Ночи…». [Максим Бугулов]
«Пускай мертвые лежат в могилах» / Non si deve profanare il sonno dei morti
(реж. Хорхе Грау, 1974)
Первым европейским ответом на дебют Джорджа Ромеро стал фильм про зомби в английской глубинке, снятый испанским режиссером на итальянские деньги. В таком сочетании — много интересного и помимо контраста идиллических зеленых лугов и кровавого месива. «Пускай мертвые лежат в могилах» — это фактически экологический хоррор, где появление зомби вызвано излучением сельскохозяйственной машинерии, но, как и в фильме Ромеро, здесь важен и политический контекст. Режиссер Хорхе Грау жил во франкистской Испании и с явным удовольствием изобразил в фильме тупоголового манчестерского инспектора-фашиста, которого больше волнуют хиппи, наркоманы и прочие сатанисты, чем реальная зомби-угроза. Естественно, английское название фильма «Живые мертвецы в манчестерском морге» касается в большей степени его и ему подобных, а не кровожадных дегенератов-каннибалов. Важно отметить и то, что над фильмом поработал специалист по гриму и спецэффектам Джанетто де Росси, впоследствии сотрудничавший с Лучио Фульчи и приглашенный Джеймсом Кэмероном на съемки его дебюта «Пиранья 2: Нерест» (1981). Скажем так, gore and guts выглядят здесь очень убедительно. [Дмитрий Карпюк]
«Бешеная» / Rabid
(реж. Дэвид Кроненберг, 1977)
К зомби-жанру приложился и канадский мастер боди-хоррора Дэвид Кроненберг. В его интерпретации апокалипсис начался после того, как пострадавшую в аварии девушку Роуз вернули к жизни экспериментальными препаратами. Все бы ничего, только под мышкой Роуз появляется похожее на анус отверстие, из которого вылезает жало. Жертвы этого орудия вскоре начинают вести себя как типичные смертоносные зомби — рычать и бросаться на людей. Так опаснейшую эпидемию запускают обнимашки с привлекательной девушкой (главную роль играет порнозвезда Мэрилин Чемберс, прославившаяся после фильма «За зеленой дверью», 1972). Сексуальность и смерть, согласно раннему Кроненбергу, пересекаясь в человеческом теле, становятся одним целым. Примерно через пять лет человечество открыло СПИД, и «Бешеная» ретроспективно стала казаться сбывшимся мрачным пророчеством. [Денис Салтыков]
«Рассвет мертвецов» / Dawn of the Dead
(реж. Джордж Ромеро, 1978)
Вторая часть зомби-цикла Джорджа Ромеро, как и многие сиквелы, вышла масштабнее, чем первая. Это тот случай, когда увеличение бюджета пошло на пользу не только спецэффектам и касту, но и фильму как цельному произведению. Если в «Ночи живых мертвецов» Ромеро ограничился одной фермой и горсткой выживших, то здесь расширил как размеры социального кризиса, так и спектр смыслов, заложенных в сюжет. Конечно, можно смотреть «Рассвет мертвецов» как неспешный хоррор-боевик и даже получать от этого удовольствие. Но при ближайшем рассмотрении в фильме быстро обнаруживаются характерные для ромеровских зомби-фильмов темы: от критики общества потребления до отчуждения индивидов. Все это богатство подтекстов, что важно, не подается в лоб, а достаточно аккуратно вплетено в ткань повествования (к сожалению, чувство такта со временем все чаще будет изменять Ромеро). В ремейке 2004 года Зак Снайдер модернизировал классику — получилось бодро, стильно и кроваво, однако сценарист Джеймс Ганн убрал политическую часть, оставив лишь символические отсылки к ней. [Дмитрий Соколов]
«Пожиратели плоти» / Zombi 2
(реж. Лючио Фульчи, 1979)
В Италии 1970-х хорроры не пользовались большим спросом, в отличие от джалло и еврокрайма. Чистые ужасы снимались в основном на экспорт: быстро, дешево и иногда даже без толкового сценария, а просто по расширенному синопсису. Один из таких синопсисов в 1978-м написал Дардано Саккетти. Он попал в руки продюсеру Уго Туччи, попросившему развить приключенческую историю с зомби до полноценного сценария. Саккетти, вдохновленный оплачиваемым заказом, вложил всего себя в работу, сочинив крайне жестокий скрипт. Снимать такое особо не хотелось никому, кроме нуждавшегося в деньгах Лючио Фульчи (поговаривают, что незадолго до этих событий от него ушла вторая жена, забрав половину всего). До этого будущий мастер кровавого кино снимал вестерны, комедии и джалло. Сценарий Саккетти позволил Фульчи реализовать тягу к гипертрофированному экранному насилию (сам режиссер утверждал, что насилие — это итальянское искусство).
«Пожирателей плоти» снимали в Доминикане и США. Не было ни бюджета, ни препродакшна, а ушлые продюсеры еще до конца съемок продали права на дистрибьюцию. Для привлечения итальянского зрителя в кинотеатры на родине фильм назвали Zombi 2, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что демонстрируемая кинолента — сиквел «Рассвета мертвецов» (в Италии ромеровская зомби-классика прокатывалась в 1978-м как Zombi). Однако подобные трюки картине были ни к чему: она и так под завязку набита эффектными кадрами. Самые лучшие из них знакомы всем хоррор-фанам: насаживание персонажа Ольги Карлатос глазом на щепку, подводная битва зомби и акулы и, конечно же, сцена, вынесенная на постер: поднимающийся из земли мертвец с вываливающимися из глазницы червями.
«Пожиратели плоти» стали прокатным хитом, и Фульчи полагал, что его завалят предложениями. Но предложения что-то не сыпались, и режиссер сам позвонил Саккетти, попросив нацарапать чего-нибудь такого же кровавого и мощного. Тот написал «Город живых мертвецов» — и понеслась… [Максим Бугулов]
«Седьмые врата ада» / …E tu vivrai nel terrore! L’aldilà
(реж. Лючио Фульчи, 1981)
Зомби-фильмография Лючио Фульчи — единственного классика, способного помериться силами на данном поприще с Ромеро, — хороша не только эпическим боем зомби с акулой в «Пожирателях плоти». Фильм «Седьмые врата ада», вышедший немногим позже кубриковского «Сияния» (1980), соединяет зомби-жанр с классической историей про нехороший дом с паранормальной активностью. Главгероиня наследует старый отель посреди луизианских болот и во время ремонтных работ случайно открывает врата в ад, из которых лезут демонические руки, а мертвые поднимаются из могил.
Как ни странно, но по градусу макабра, изливаемого Фульчи на зрителя, «Седьмые врата ада» стоят куда ближе не к классическому зомби-хоррору, а к вышеупомянутой картине Стэнли Кубрика. Героиня фильма Фульчи также имеет причины сомневаться в собственном рассудке, а зловещий луизианский отель, подобно «Оверлуку», функционирует как живой организм, пульсирующий агонией, болью и яростным насилием. Фирменное эстетизированное безумие итальянского хоррормейстера в «Седьмых вратах» работает в паре со свойственной режиссеру бескомпромиссностью: тут вырывают глаза, разбрызгивают кислоту, сносят головы выстрелами, а милейшая собачка — задолго до похожего трюка в «Обители зла» (2002) — превращается в зомбированную машину-убийцу. [Ольга Артемьева]
«Зловещие мертвецы» / The Evil Dead
(реж. Сэм Рэйми, 1981)
О «Зловещих мертвецах» очень трудно писать, ведь попытки сойти с протоптанного пути воспевания од практически обречены на провал.
С бюджетом всего 350 тысяч долларов Сэм Рэйми в компании друзей и родного брата отправился в затерянную в лесах Теннесси хижину, где снял большую часть одного из самых обсуждаемых хорроров в истории (меньшая часть снималась в гараже режиссера, оборудованного под подвал). В 1980-х «Зловещие мертвецы» впечатляли решительно всех, включая Стивена Кинга, а в ряде стран киноленту и вовсе не пропустили на широкий экран. Благодаря картине Рэйми безобидное словосочетание «хижина в лесу» стало созвучно фразе «никто не выжил». Фильм не только запустил карьеры постановщика и исполнителя главной роли (Сэм проявил себя на самых разных поприщах, а Брюс Кэмпбелл стал би-муви-иконой), но и разросся до микровселенной.
«Зловещие мертвецы» — не столько зомби-хоррор, сколько самостоятельное ответвление от неумершего прародителя. Спрос на дедайтов был столь высок, что привел к появлению двух сиквелов, ремейка, горы комиксов (в том числе — кроссоверов с Фредди Крюгером, Джейсоном Вурхизом и вселенной Marvel), настольных и видеоигр, невероятного количества разнообразного мерча и ТВ-сериала. [Максим Бугулов]
«Живая мертвая девушка» / La morte vivante
(реж. Жан Роллен, 1982)
Наиболее яркий хоррор в фильмографии культового французского режиссера Жана Роллена. Его героиня — оживший мертвец, не потерявший земной красоты. Вместо гнилой плоти и звериного оскала — гладкая белая кожа, длинные когти и печальный взгляд. Оживленная токсичными отходами Кэтрин явно тяготится своим новым существованием, и ее тоска пронизывает весь фильм. В этих обстоятельствах подруга Кэтрин оказывает мертвячке медвежью услугу, решив поставлять ей новых жертв.
Этот эротический фильм ужасов сюжетно предвосхитил «Восставшего из ада» (1987), а по настроению, наряду с некоторыми другими работами Роллена (например, с «Бесноватыми», 1974), укрепил образец готической тоски, который в следующем десятилетии попадет в мейнстрим благодаря «Интервью с вампиром» (1994). [Денис Салтыков]
«День мертвецов» / Day of the Dead
(реж. Джордж Ромеро, 1985)
Третья глава «зомбианы» Джорджа Ромеро: после призраков Вьетнама и расизма в «Ночи живых мертвецов», а также критики военных и консьюмеризма в «Рассвете», в «Дне» отец современной живой мертвечины берется за фигуру другого во всем ее многообразии. В камерной третьей части, начинающейся с эффектной сцены сна в комнате без окон и дверей, выжившие принимаются исследовать разум зомби в военных целях. Именно этот незамысловатый сюжетный ход, напоминающий гуманистический трюк из «Планеты обезьян», делает самое скромное по масштабу детище Ромеро столь обаятельным. Что бы ни означали зомби, они теперь заявлены как разумные существа. Более того — существа с новым укрепляющимся сознанием, базирующимся на инстинктах и воспоминаниях о человеческом опыте. В сущности, Ромеро легитимирует это чужое сознание, что, можно сказать, происходит сейчас в мире с культурами всех ущемляемых групп. Вряд ли в логике «зомбиверса» люди и мертвецы могут стать братьями на век, но определенный демонический флер эта деталь с них снимает. [Алексей Филиппов]
«Особняк живых мертвецов» / La mansión de los muertos vivientes
(реж. Хесус Франко, 1985)
Показательный фильм Хесуса Франко, снятый режиссером в родной Испании. Четыре женщины приезжают отдохнуть в отель с пляжем, но, кроме них и малочисленного обслуживающего персонала, там никого нет. Героини не унывают и трахаются друг с другом, а затем — чего уж поделать — начинают соблазнять и работников отеля. Но вскоре выясняется, что в одной из комнат содержится закованная в цепи женщина, а неподалеку живые мертвецы-инквизиторы наряжаются в роскошные костюмы и совершают кровавые ритуалы.
В «Особняке живых мертвецов» Франко раскрывает все свои пристрастия: лесбийская эротика, магический секс, смерть, декаданс и обязательная Лина Ромей в главной роли. В нее, как верил Франко, вселилась предыдущая его любимая актриса — Соледад Миранда. Дух этой цыгано-португалки, танцевавшей фламенко, певшей, снимавшейся в ранних фильмах режиссера и внезапно разбившейся в автокатастрофе, овладевал Линой Ромей и подсказывал Франко новые сюжеты. Ну как тут было обойтись без инквизиции! [Денис Салтыков]
«Реаниматор» / Re-Animator
(реж. Стюарт Гордон, 1985)
Как известно, прямой путь не всегда самый короткий. Переводить хтонически-космический, постоянно давящий на разум нарратив Лавкрафта на киноязык в теории возможно, и отдельные умельцы до сих пор не оставляют попыток (с результатами можете ознакомиться в «За стеною сна», 2006). А вот Стюарт Гордон еще в 1980-х понял, что главное — это поместить лавкрафтовщину в собственный сеттинг, то есть оставить основные атрибуты, но давить совершенно на другие кнопки. Сам Гордон предпочитал гротескно-психоделичный кавардак и неприкрытый эротизм и в таком ключе поставил «Реаниматора» и «Извне» (1986).
И заработало! Идеи Лавкрафта прекрасно легли на видеоряд Гордона. «Реаниматора» можно называть каким угодно фильмом, но его главная прелесть — в незабываемости. Образы (не только картинка) настолько яркие, что их невозможно развидеть. Можно ли забыть, как обезглавленный доктор Хилл пытается изнасиловать персонажа Барбары Крэмптон? Или как желудочно-кишечный тракт очередного оживленного мертвеца душит Герберта Уэста?
Раз уж начали о докторах: Стюарт Гордон заслужил самых хороших слов, но «Рениматора» решительно невозможно обсуждать, одновременно не прославляя Джеффри Комбса. Еще не появился на Земле актер, который на экране столь точно бы передал гений, безумие и тщеславие Герберта Уэста. Ну а Крэмптон играет еще лучше. [Максим Бугулов]
«Демоны» / Demoni
(реж. Ламберто Бава, 1985)
Ламберто Бава, сын Марио Бавы, пошел в кино по стопам отца, но к началу 1980-х джалло в Италии уступил место зомби-хоррору и каннибальским фильмам (наследникам итальянского жанра мондо). «Демоны» — фильм, принесший Ламберто Баве полноценную известность. Соавтором сценария и продюсером выступил Дарио Ардженто, а над спецэффектами работал известный мастер Серджио Стивалетти. Все вместе они создали настолько беспардонный жанровый аттракцион, что мало какой любитель хоррора сдержит восторг.
С первых кадров под драйвовый саундтрек Клаудио Симонетти нас знакомят с колоритными городскими жителями: гангстером (вероятно, сутенером), его роскошно выглядящими подругами (вероятно, проститутками), таинственным слепым мужчиной, застенчивыми девушками и местной панкотой. Все они собираются в берлинском кинотеатре, где зазывалой работает человек в серебряной маске а-ля «призрак оперы» (эту роль исполнил Микеле Соави, который через девять лет выпустит свой зомби-шедевр «О смерти, о любви»). На экране — хоррор о сбывающихся апокалиптических пророчествах Нострадамуса, а в это время в уборной порезавшаяся маской чернокожая проститутка начинает блевать зеленой пеной и превращается в демона. Строго говоря, монстры в фильме — не зомби, но уж точно нежить, которая желает человечеству погибели (ее младший Бава с коллегами придумал, вдохновившись зомби-хоррорами). Каждая новая жертва оперативно трансформируется в очередную тварь — и дальше весь кинотеатр превращается в сплошную кровавую тусовку. Здесь есть все и всё: обкокаиненные панки ожидаемо нарываются, зубы только что обращенного демона натуралистично выпадают и заменяются клыками, парень гоняет на мотоцикле прямо по кинозалу и рубит тварям головы катаной, есть даже крошилово демонов лопастями вертолета (через семь лет такую же сцену снимет Питер Джексон в «Живой мертвечине»).
Ламберто Бава повторит этот праздник чистого жанра уже через год, выпустив не менее крутой сиквел, в котором демоны проникнут в элитный небоскреб прямо через экран телевизора. А еще в «Демонах 2» свою первую роль сыграет десятилетняя Азия Ардженто. [Денис Салтыков]
«Возвращение живых мертвецов» / Return of the Living Dead
(реж. Дэн О’Бэннон, 1985)
Обычный день в американском захолустье: техник на складе медикаментов случайно начал зомби-апокалипсис. Держать оборону перед оравой новоприбывающих оживших мертвецов вынуждена разношерстная компания: владелец хранилища, его незадачливые помощники, сотрудник морга и малолетние панки.
«Возвращение живых мертвецов» — звездный час великого Дэна О’Бэннона в режиссерском кресле — ознаменовало рождение нового канона в осмыслении темы зомби. О’Бэннон известен прежде всего как сценарист классических и просто классных вещей (от богоподобного «Чужого» (1979) до «Тяжелого металла» (1981) и «Жизненной силы», 1985). Фильм был поставлен по повести бывшего соавтора Ромеро Джона Руссо, поругавшегося с режиссером, но успевшего запатентовать словосочетание «живые мертвецы». Руссо планировал снять прямой сиквел ромеровской классики и даже набросал сценарий, но О’Бэннон, приглашенный в проект после того, как его покинул Тоуб Хупер (отправившийся, в свою очередь, снимать сценарий О’Бэннона), увел изначальную задумку еще дальше от узнаваемого стиля фильмов Ромеро.
«Возвращение живых мертвецов» — черная комедия, в которой слэпстик существует в одной вселенной с кровью и кишками. Творить на стыке фильмов ужасов и комедии — вообще неблагодарное занятие, и создать удачное (в том числе с коммерческой позиции) кино в этой сфере весьма трудно. В этом фильме впервые оказался зацементирован кинематографический образ зомби как больших любителей человеческих мозгов — о них оголодавшие мертвецы взывают прямым текстом, подвывая в рацию на скорой помощи просьбы «прислать еще парамедиков». Охота на живых нужна им не из злодейских побуждений: оказывается, мозги — единственное, что притупляет боль зомби.
О’Бэннон проявил себя как талантливый режиссер: шутейки здесь соседствуют с качественной расчлененкой (мастера по гриму Уильяма Стаута консультировали настоящие патологоанатомы), персонажи хорошо прописаны, их типажи мгновенно узнаются, а атмосфера американских 1980-х дует пассатом. Социальщину, оставшуюся от Ромеро, постановщик усилил до откровенной провокации, а по хронометражу разбросал дружеские подшучивания над классикой. В прокате «Возвращение живых мертвецов» показало себя скромно, а вот после выхода на видео превратилось в живую классику. [Ольга Артемьева, Максим Бугулов]
«Зловещие мертвецы 2» / Evil Dead 2
(реж. Сэм Рэйми, 1987)
После провала черной комедии «Волна преступности» (1985) по сценарию братьев Коэн Сэм Рэйми снял авторемейк полюбившихся Стивену Кингу «Зловещих мертвецов», хотя формально это и считается сиквелом. Возможно, многим эти хиханьки с хаханьками кажутся слишком легковесными, но ведь всерьез относиться к фразе демона из первого фильма «Я проглочу ваши души» при всем желании тоже не получается. Можно долго перечислять плюсы: задиристая отпиленная рука, гримасничающая голова оленя на стене, реки крови, «Баба Джо, девочка моя», праотец живых коряг из «Морозко», бесподобный Брюс Кэмпбелл, наконец. Groovy! [Дмитрий Карпюк]
«Змей и радуга» / The Serpent and the Rainbow
(реж. Уэс Крейвен, 1988)
К 1988 году мир уже успел закрепить свое представление о зомби как о кровожадных мертвецах, охотящихся на еще живых людей. Уэс Крейвен, на счету которого к тому моменту было несколько разных ужастиков, решил использовать образ зомби как потерявшего волю и рассудок человека. Создавая фильм «Змей и радуга», режиссер взял за основу книгу антрополога Уэйда Дэвиса, побывавшего в свое время на Гаити в поисках зомбирующего порошка, и добавил к его истории политический месседж, спецэффекты и любимые атрибуты страшного кино: мертвецов, змей, червей, галлюцинации, безумие и пытки.
«Змей и радуга» не был высоко оценен критиками, которые хоть и отмечали его пугающую атмосферу, но вовсю сетовали на недостаточно хорошие эффекты (использованные в том числе по требованию студии). Не понравился фильм и Дэвису, которому пообещали, что кино будет снимать Питер Уир, а главную роль сыграет Мел Гибсон. Пришедшие в ожидании более классического хоррора зрители тоже не очень прониклись работой Крейвена, даже несмотря на попытки подогреть интерес финальной битвой с антагонистом, которого швыряли о стены, сжигали, а перед тем, как отправить в ад, вбили в мошонку гвоздь.
Но фильм интересен тем, что режиссер провел параллель между страшилками о вуду и зомби (известными зрителям еще со времен «Белого зомби» (1932) Виктора Гальперина) и властью, превращающей людей в безвольных рабов, а также постарался сохранить в выдуманной истории нон-фикшн. Для этого Крейвен использовал архивные съемки бунтов на Гаити, а также попытался снять там и часть фильма, задействовав местных жителей и понаблюдав за их ритуалами. Однако еще в начале работы команда столкнулась с тяжелой ситуацией в стране и предпочла переместиться в более спокойную соседнюю Доминикану. [Юлия Кузищина]
«Ночь живых мертвецов» / Night of the Living Dead
(реж. Том Савини, 1990)
Эта режиссерская работа мастера по спецэффектам Тома Савини — редкий случай, когда ремейк ценен как самостоятельное произведение. При этом его занятно сопоставлять с ромеровской классикой. Там, где у Ромеро рассказ о человеческой дикости и крушении любой разумной коммуникации между людьми, у Савини — история сильной личности, попавшей в чудовищные обстоятельства, но сохранившей рассудок и волю к жизни. Особенно любопытно здесь то, что главной героиней в ремейке стала именно Барбара — самый пассивный и безвольный персонаж оригинала. Ко всему прочему, визуальная часть в ремейке сделана на качественно ином уровне. После работы Савини ромеровские зомби, откровенно говоря, кажутся больше похожими на статистов, чем на живых мертвецов. [Дмитрий Соколов]
«Живая мертвечина» / Braindead
(реж. Питер Джексон, 1992)
Хулиганское отвязное кровопускание далеко за гранью хорошего вкуса до сих пор можно считать пиком карьеры Питера Джексона, но, увы, многие воспринимают всерьез только его экранизации фэнтези. Крысообезьяна; злобная мамаша главного героя, превратившаяся в зомби; ребенок-зомби, родившийся у мертвой пары; реки крови и тонны переработанной в фарш плоти. Пожалуй, с этим фильмом может сравниться разве что сиквел «Зловещих мертвецов», но, сдается, Джексон переплюнул его по степени трэш-оголтелости. [Дмитрий Карпюк]
«Смерть ей к лицу»/ Death Becomes Her
(реж. Роберт Земекис, 1992)
Одна из самых забавных и черных комедий положений, которая и сейчас смотрится на ура. Гротеск, кэмп, отсылки к готической классике жанра, шикарно переигрывающие артисты и ярчайшие цвета — здесь есть все, чтобы понравиться и поклонникам «Кто подставил кролика Роджера?» (1988), и любителям Джона Уотерса. Даже не знаю, кто из актрис здесь лучше — Мэрил Стрип со свернутой шеей, Голди Хоун с дырой посреди туловища или соблазнительная ведьма Изабеллы Росселлини. Заслуженный «Оскар» за лучшие визуальные эффекты. [Дмитрий Карпюк]
«Возвращение живых мертвецов 3» / Return of the Living Dead 3
(реж. Брайан Юзна, 1993)
Белая ворона в масштабной франшизе и, вероятно, одна из самых сильных работ Брайана Юзны. В отличие от остальных, эта часть «Возвращения живых мертвецов» лишена комедийного элемента и связана с первыми двумя лишь номинально. На первом плане здесь любовная история, со временем приобретающая все более перверсивные и трагические черты. В формате зомби-хоррора Юзна затрагивает темы зависимости и разрушения личности, чем предвосхищает целую череду более поздних фильмов. «Возвращение живых мертвецов 3» — мрачное, кровавое и безысходное кино, которое при этом очень интересно смотреть — в первую очередь из-за хороших актерских работ и впечатляющего дизайна живых мертвецов. Тот, кто видел утыканную шипами и покрытую пирсингом Минди Кларк, вряд ли это забудет. [Дмитрий Соколов]
«О смерти, о любви» / Dellamorte Dellamore
(реж. Микеле Соави, 1994)
В 1994 году итальянец Микеле Соави, который играл в фильмах Фульчи и Бавы, учился режиссуре у Дарио Ардженто и успел снять о нем документальное кино, выпускает комедийную зомби-драму. Очень скоро она удостаивается Национальной кинопремии Италии, а Мартин Скорсезе провозглашает ее лучшим фильмом ужасов 1990-х. Умри, Микеле, лучше уже не снимешь.
Франческо Делламорте (Руперт Эверетт) работает смотрителем городского кладбища. На пару со страдающим умственным расстройством помощником Ньяги он укладывает мертвецов в могилы: сначала на похоронах, а затем — когда те оживут и восстанут. Смерть преследует героев круглосуточно: вот Делламорте увлеченно вычеркивает имена умерших из телефонного справочника, вот он медитирует в склепе, а вот подвижный толстяк Ньяги цепенеет перед телевизором. Границы между живыми и мертвыми стремительно искажаются, и изначальные преувеличения вырастают в увлекательный гротеск: зомби на черном байке вылетает из могилы, Ньяги целуется с разлагающейся головой дочки мэра, а к Делламорте приходит сама смерть. В сюжет все это сшивается патологической страстью протагониста к эффектной незнакомке (модель Анна Фальки), появляющейся в образах трех разных девушек.
«О смерти, о любви» — отличный пример того, что зомби — не столько жанрообразующая тема, сколько яркий мотив, доступный самым разным жанрам и стилям. Фильм Соави сделан на перекрестье «зомби в стиле рок», взрывавших экраны 1980-90-х, и традиции джалло с его схематичными сюжетами в угоду визуальному шику. Кстати, за спецэффекты здесь отвечал Серджио Стивалетти, знаменитый мастер большинства фильмов Ардженто. В Dellamorte Dellamore много смерти и любви (итальянская игра слов в названии и русский перевод не врут), а зомби подчеркивают тактильную природу как первого, так и второго. Неудивительно, что в финале сюжет обретает притчевую интонацию. [Евгения Иванилова]
«Cмертельный голод» / I Zombie: The Chronicles of Pain
(реж. Эндрю Паркинсон, 1998)
Дэвид забрел в заброшенный дом, решил помочь найденной там женщине и был наказан за свою доброту вирусным укусом. Теперь он вынужден распрощаться с девушкой и привычным образом жизни, так как медленно и мучительно превращается в зомби. Дэвид разлагается все больше и больше, и однажды во время мастурбации у него отваливается пенис. Но и без этой душераздирающей сцены фильм британца Эндрю Паркинсона, выступившего также автором сценария и композитором, можно назвать одним из самых печальных на тему одиночества и отчуждения. Превращение в зомби тут служит развернутой иллюстрацией фразы Рэя Брэдбери: «Смерть — дело одинокое». [Дмитрий Карпюк]
«Противостояние» / Versus
(реж. Рюхэй Китамура, 2000)
Пока в Старом и Новом свете лили слезы по закату зомби-фильмов, Япония нашла свежий подход. Тамошняя хоррор-традиция не слишком богата на фильмы про зомби, но если кто-то и мог произвести что-то уникальное на этом консервативном поле, так это режиссер-самородок Рюхэй Китамура, которому не привыкать создавать фантастические миры буквально из мусора. К теме оживших мертвецов Китамура обращался еще в 1997-м в «Прямо в ад» — 47-минутном фильме, вмещавшем и вычурный японский садизм, и атмосферные намеки на «В лесах» (1978) Сэма Рэйми. «Противостояние» должно было стать сиквелом, но после того, как Рюхэй познакомился с Таком Сакагути, планы режиссера изменились. По легенде, Китамура встретил Сакагути в уличной драке и предложил несложный выбор: продолжить драться на улице или махать кулаками в фильме.
Как и большинство фильмов Китамуры, «Противостояние» — это вызывающее в своей бескомпромиссности инди, над бюджетом которого (десять тысяч долларов) прослезился бы даже Уве Болл. Назанимав денег у друзей и знакомых, режиссер забросил в один котел историю о бесконечном противостоянии добра и зла, восточную мистику, зомби, перестрелки, лихой мордобой в кожаных костюмах и поединки на мечах в стиле Metal Gear (Хидео Кодзима в курсе и даже был актером массовки). Скрепили варево лихой монтаж, бодрящий брейкбит от Нобухико Морино и отсылки то к круто сваренным боевикам, то к догматам якудза-эйга.
Действие фильма практически целиком разворачивается на натуре в так называемом японском Лесу Воскрешения, который становится местом эпической (ну — в рамках десятитысячного бюджета) битвы сбежавшего из тюрьмы заключенного KSC2-303 со злобными якудза, преследующими какие-то явно зловещие цели. Эта борьба осложняется тем, что убитые якудза возвращаются к жизни в виде зомби, а само противостояние происходит сразу в нескольких временных измерениях. Так же, как в других своих лучших работах, Китамура в отсутствии бюджета и спецэффектов оперирует классическим саспенсом. Многочисленные экшн-сцены в фильме сняты с большой любовью, что превращает действие, по меткому выражению одного критика, в зомби-ремейк «Матрицы» (1999), снятый героями «Перемотки» (2008) Мишеля Гондри. В результате Китамура получил уважение и доступ к бо́льшим бюджетам, а Сакагути выбился в люди. «Противостояние» обращает в фаната каждого, кто его посмотрит (ну, почти). [Ольга Артемьева, Максим Бугулов]
«Обитель зла» / Resident Evil
(реж. Пол У. С. Андерсон, 2002)
Красивая блондинка приходит в себя на полу роскошной ванной и ничего не помнит. Набегают спецназовцы и тащат девушку в секретную подземную лабораторию, в которой в результате недавнего инцидента все вроде бы умерли, но, кажется, не совсем.
С тех пор как Милла Йовович впервые попала в темный коридор подземной лаборатории корпорации Umbrella в хрестоматийном красном платье, прошло пятнадцать лет и пять сиквелов. Формально фильм Пола У. С. Андерсона был поставлен по мотивам одноименной игры производства Capcom, но из общего у двух «Обителей» — противостояние дьявольской корпорации Umbrella и стремительная борзость, с которой развивается действие. Андерсон, понятно, не чета своим тезкам Полу Томасу и Уэсу, но в «Обители зла» неожиданно выдает крутые виражи авторского стиля, в котором монтажный ритм пульсирует под электронные эскапады Марко Белтрами и Мэрилина Мэнсона, а красное платье Элис рифмуется с дьявольской Красной королевой. Не говоря уже об одном из самых эффектных экранных финалов, который вместе с первым выходом на улицу героя Киллиана Мёрфи в «28 дней спустя» стал каноном зомби-хоррора XXI века. [Ольга Артемьева]
«28 дней спустя» / 28 Days Later
(реж. Дэнни Бойл, 2002)
Успех этого вышедшего в самом начале 2000-х фильма Дэнни Бойла стал провозвестником возрождения зомби-хоррора после упадка 1990-х, хотя историческое значение картины этим не исчерпывается. Бойл и сценарист Алекс Гарленд изобрели жанровый рецепт, позднее растиражированный новым поколением хоррормейкеров. Его ингредиенты — это ускорение ранее медлительных зомби, объяснение их трансформации через вирусную гипотезу и минимизация социального комментария: отсылки к ромеровской классике у Бойла и Гарленда лишь оттеняли сюжет, но не служили его основой. Плюс к этому авторы ввели в зомби-хоррор элементы роуд-муви, заменив статичную оборону от мертвецов на постоянные поиски безопасного места. Позже эти находки будут активно эксплуатироваться в первых сезонах «Ходячих мертвецов». Фильм Бойла, помимо прочего, дал путевку в мир большого кино Киллиану Мёрфи и Наоми Харрис, а еще породил сиквел «28 недель спустя», который продолжил тенденцию к усилению экшн-компонента и сокращению идейной составляющей. [Дмитрий Соколов]
«Зомби по имени Шон» / Shaun of the Dead
(реж. Эдгар Райт, 2004)
29-летний обалдуй Шон (Саймон Пегг) живет с неприятным соседом, все никак не съедется с девушкой (Кейт Эшфилд), не говоря уж о том, что работает продавцом-консультантом. Ежедневный обывательский ад скрашивается игрой в приставку с лучшим другом Эдом (Ник Фрост) и поглощением пинт пива в баре «Винчестер». Раз подтолкнуть Шона к взрослению или принятию на себя хоть какой-то ответственности не способны ни девушка, ни мать с отчимом — значит, это сделает зомби-апокалипсис.
В первой главе трилогии «Кровь и мороженое» Эдгар Райт отдает дань уважения классическим фильмам Джорджа Ромеро (которому, к слову, «Шон» понравился), вместе с тем обшучивает зомби-клише, наподдает консьюмеризму и продвигает гик-культуру. Райт снимает один из самых остроумных фильмов про разочарования взрослой жизни и необходимость испить из этой чаши хотя бы частично. [Алексей Филиппов]
«Рассвет мертвецов» / Dawn of the Dead
(реж. Зак Снайдер, 2004)
2004 год оказался урожайным для зомби-жанра благодаря двум фильмам студии Universal: британскому «Зомби по имени Шон» и американскому «Рассвету мертвецов». В своем режиссерском дебюте клипмейкер-реаниматор Зак Снайдер вколол в немолодое тело жанра изрядную дозу адреналина. Он подействовал, и зомби-кино ожило: мертвецы забегали, количество монтажных склеек выросло в геометрической прогрессии, а американский бокс-офис превзошел сборы фильма 1978 года почти в двенадцать раз.
Однако и без побочных эффектов не обошлось: от фирменного сдобренного юмором ромеровского социального комментария почти ничего не осталось. Впрочем, любить ремейк стоит за другие вещи: за дебютантский задор Снайдера, тромовские шутки сценариста Джеймса Ганна (отличное камео Берта Рейнольдса), прекрасную канадскую актрису Сару Полли, мощнейшую открывающую сцену и, если хотите, за здоровый цвет лица монстров — никакой синей краски. Стивен Кинг был от ленты в восторге, а вот сам Ромеро не счел выход ремейка оправданным, хотя и похвалил «потрясающие первые 15-20 минут». Тем не менее именно из-за версии Снайдера поколение «Обители зла» вспомнило об оригинале Ромеро. [Михаил Моркин]
«Земля мертвых» / Land of the Dead
(реж. Джордж Ромеро, 2005)
Первый фильм Джорджа Ромеро о живых мертвецах за 20 лет с момента выхода «Дня мертвецов», а также первая (и лучшая) часть его нового цикла о зомби-апокалипсисе. По критичности социального комментария это кино сравнимо разве что с упомянутым «Днем мертвецов» — на мой взгляд, лучшей работой в фильмографии Ромеро и вообще образцовым зомби-хоррором. В «Земле мертвых» критика перемежается с отличным экшном, напоминающим о «Рассвете мертвецов». Но, в отличие от предыдущих двух фильмов, «Земля мертвых» — не размышление на тему легитимной власти или потребительского общества, а продуманная и намного более последовательная аллегория. В ней можно заметить характерные для американского либерализма нотки, но ромеровский месседж легко считывается и людьми, мало знакомыми с политическими реалиями США, зато осведомленными о проблемах социального неравенства. С ромеровской точкой зрения можно соглашаться или не соглашаться, однако сама по себе попытка вложить столь последовательный идеологический заряд в жанровое кино заслуживает внимания. [Дмитрий Соколов]
«Зомби по имени Фидо» / Fido
(реж. Эндрю Карри, 2006)
Радиация из облака космической пыли оказала странный эффект на покойников: те принялись подниматься из могил, чтобы полакомиться живыми. Война человечества с мертвецами из превентивного удара все отчетливее приближалась к апокалипсису, но на помощь пришла правительственная организация ZomCon. Разработанный учеными компании ошейник позволял контролировать поведение зомби, превращая зловещих мертвецов в дешевую рабочую силу. Зомби разносят газеты, стригут газоны и прибирают в домах, а Америка по-прежнему великая — не жизнь, а воздушный замок. Как мы все хорошо знаем, воздушные замки имеют свойство растворяться, пока на них не смотрят.
«Зомби по имени Фидо» — пожалуй, главная зомби-сатира после почти безупречного английского «Зомби по имени Шон». Инструментарий у Эндрю Карри был самый нехитрый: эстетика американских 1950-х да, собственно, мертвецы. Но режиссер очень ловко соединил имеющиеся элементы: белые американцы ездят на мощных фуллсайзах по пригороду мимо своих аккуратных домиков с белым частоколом, пока их жены щеголяют в платьях нью-лук. А вокруг всей этой идиллии — условно контролируемые мертвецы, в образе которых считывается черное население США. Не ограничиваясь социальной сатирой и визуализацией Kill the Poor от Dead Kennedys (в трейлере по какому-то преступному недоразумению играет I Wanna Be Sedated от The Ramones), кинолента может оказать давление на самого широкого зрителя: тут вам и комедия, и кровища, и пинап-версия Кэри-Энн Мосс. [Максим Бугулов]
«Атака куриных зомби» / Poultrygeist: Night of the Chicken Dead
(реж. Ллойд Кауман, 2006)
Когда кажется, что после «Токсичного мстителя» (1984), «Нацистов-серфингистов» (1986), «Атомной школы» (1986) и «Беспредельного террора» (1999) зритель знает уже каждый закоулок Тромавилля, а все шедевры уже отсмотрены, Ллойд Кауфман выдает нечто невиданное.
Не то чтобы совсем невиданное, но всё, что Troma считает хорошим вкусом, в «Атаке куриных зомби» возведено в куб. Типичный тромавилльский лузер Арви устраивается работать в фастфуд-кафе, построенное на старом индейском кладбище. У ворот забегаловки появляются пикетчики, приезжает владелец заведения — идеальный момент для того, чтобы духи мертвых вселились в пищу. До фонтанов крови, гноя, фекалий и рвоты остается всего ничего.
В упомянутых выше жидкостях Кауфман умелой рукой топит все, до чего может дотянуться. Давит сортирный юмор в отхожем месте, делает отсылки к десятку классических (и не только) хорроров, а затем заставляет всё корчиться и взрываться. Собирает ворох самых очевидных комментариев об этике, здоровом питании, взаимоотношении полов и франчайзинге, а потом изничтожает это до блевотины. Но Кауфману все мало, поэтому среди цветастой вакханалии он заставляет персонажей петь и танцевать, а затем и сам пускается в пляс.
Но «Атака куриных зомби» создана не для того, чтобы ее текстуально препарировать (с расчленением она и сама прекрасно справляется), а чтобы смотреть и пропускать через себя. Ведь Troma — единственная компания, название которой говорит о фильме больше, чем синопсис. [Максим Бугулов]
«Репортаж» / [Rec]
(реж. Жауме Балагуэро, Пако Пласа, 2007)
Пожарная команда в сопровождении телевизионщиков, снимающих о них репортаж, выезжает на рутинный вызов в многоквартирный дом — там не то кто-то с кем-то подрался, не то кого-то покусали. Войдя в нужную квартиру, герои обнаруживают загадочно улыбающуюся старушку — это, конечно, только начало натурального схождения в преисподнюю.
Вышедший в один год с «Дневниками мертвецов» Ромеро, фильм Балагуэро и Пласы представил принципиально иной взгляд на технику found footage в рамках зомби-хоррора. Там, где Ромеро предлагает вдумчиво вглядеться в реальность, внезапно отрастившую неметафорические зубы, испанский дуэт кидает зрителя непосредственно в раскрытую пасть. Неторопливо запрягающий в первые пятнадцать минут «Репортаж» в какой-то момент срывается с цепи и дальше не дает зрителю передышки до финальных титров. Кино при этом абсолютно штучное: ни Балагуэро, набивший руку на коммунальных кошмарах в «Тьме» (2002) и «Крепком сне» (2011), ни Пласа, подвизавшийся делать последующие ремейки «Репортажа», такого уровня все-таки больше не достигли. Ну а страшнее макабрически смеющейся в темноте бабульки они вообще до сих пор ничего не придумали. [Ольга Артемьева]
«Планета страха» / Planet Terror
(реж. Роберт Родригес, 2007)
В 2007 году два самых известных жанровых мастера — Роберт Родригес и Квентин Тарантино — выпустили «Грайндхаус», мегаломанский синефильский проект из двух фильмов «Планета страха» и «Доказательство смерти», фальшивых трейлеров и блока рекламы. «Грайндхаус» оглушительно провалился: Тарантино несправедливо назвал «Доказательство смерти» своей худшей картиной и постарался больше не ошибаться, Родригес же стараться не стал и ничего приличного за последовавшие десять лет так и не снял. Интересно, что амбициозный проект инициировал именно неспокойный Родригес и, судя по «Планете страха», понятно почему.
Кино одновременно напоминает и обе части «Отчаянного», и «Факультет», и «Город грехов» с тем отличием, что в фильме про гнусный зомби-апокалипсис узнаваемый стиль Родригеса наконец-то перешагнул границу жанровых и вкусовых приличий. Главная героиня — стриптизерша, которая мечтает уйти в стендап, но теряет ногу, в сюжете также фигурирует убийство Усамы бен Ладена, мешок с мужскими тестикулами, рецепт маринада для барбекю, разрубание зомби вертолетным винтом и комичная смерть ребенка. Даже для глумной пародии здесь творится просто неописуемый бардак, который при этом мастерски исполнен на техническом уровне (на таком приеме Эдгар Райт, к примеру, построил целую карьеру). Только странной кажется логика самих гениев — в полнокровном «Грайндхаусе» Родригес шел первым номером, хотя после его фильма хочется бросаться попкорном, греметь пустыми пивными бутылками и ломать спинки передних кресел, а не ждать антракта. [Виктор Северный]
«Дневники мертвецов» / Diary of the Dead
(реж. Джордж Ромеро, 2007)
Студенты-киношники пытаются снять в лесу курсовую про мумию и обнаруживают, что в мире начался зомби-апокалипсис. Группа грузится в фургон и отправляется на другой конец страны, а их формальный лидер, режиссер Джейсон, настаивает на том, чтобы снимать все происходящее — в том числе, разумеется, как кого-нибудь едят.
В зомбийском пантеоне Джорджа Ромеро «Дневникам мертвецов», как правило, отводится незавидное место — и причины, в общем-то, понятны. Жанр хоррор-мокьюментари в 2007 году находился в зените расцвета, и по части бодрости и борзости у фильма Ромеро были конкуренты посильнее — от «Репортажа» (2007) до «Монстро» (2008). «Дневники мертвецов» по ромеровским меркам зрелище медитативное, в котором насилие возникает редкими, но оттого более точечными ударами по зрительской нервной системе. Как и прочие зомби-фильмы Ромеро, «Дневники мертвецов» — это прежде всего социальное высказывание, грустное размышление о роли медиа в процессе, так сказать, разложения человечества. Ироничным образом концепция Ромеро в «Дневниках мертвецов» не только оказалась пророческой для современников фильма, но и стала метким предсказанием поколения «Твиттера» и «Инстаграма». [Ольга Артемьева]
«28 недель спустя» / 28 Weeks Later
(реж. Хуан Карлос Фреснадильо, 2007)
Спустя 28 недель после того, как выпущенный из лаборатории вирус превратил Лондон в город-призрак, войска НАТО пытаются исправить положение, согнав выживших в карантинную зону. Там происходит семейное воссоединение героя Роберта Карлайла и его детей, маму которых в их отсутствие вроде бы съели зомби. Впрочем, как предстоит узнать персонажам на своей шкуре, некоторые семейные узы — покрепче смерти.
Оригинальные «28 дней спустя» были вещью настолько всенародно (и заслуженно) почитаемой, что долгое время оставалось непонятным, кто может решиться потягаться с Дэнни Бойлом. Неудивительно, что нужного храбреца в лице Хуана Карлоса Фреснадильо (известного на тот момент триллером «Интакто», 2001) выписали именно из Испании, которая тогда была на верхушке европейского хоррор-олимпа.
Фреснадильо, пожалуй, не достает интеллигентности Бойла, хотя отсутствие свежих идей он искупает восхитительно сердитым нахрапом, которого не было у его предшественника: это ощущается от сшибающей с ног открывающей сцены до эффектного боя с зомби посредством вертолета. «28 недель спустя» несется вперед как сорвавшейся с цепи зараженный, движимый голодом, который невозможно утолить. [Ольга Артемьева]
«Мертвячка» / Deadgirl
(реж. Марсель Сармиенто, Гади Хэрел, 2008)
В отличие от многих других фильмов о зомби, «Мертвячка» не пересказывает в очередной раз классический сюжет об ордах ходячих трупов и кучке выживших. Наоборот, зомби здесь только один — и, более того, он обездвижен и поначалу не представляет особой опасности для окружающих. Режиссеры Майкл Сармиенто и Гади Хэрел используют образ женщины-зомби как пусковой механизм для истории о разрушающейся дружбе. Такой фокус придает обычному в остальных аспектах рассказу налет драмы. Снятая, как и многие инди-хорроры, в нескольких локациях и лишь с тремя главными персонажами (из которых один — оживший мертвец женского пола, неспособный к осмысленной речи), эта работа выглядит жанровым гибридом. Начинаясь как молодежное кино, она превращается сначала в ужасы, затем в триллер и заканчивается драмой, оставаясь при этом стилистически и атмосферно цельной. [Дмитрий Соколов]
«Одиночки» / Solos
(реж. Хорхе Ольгин, 2008)
Пока Хуан Карлос Фреснадильо осваивал рынок дорогих международных фильмов ужасов, самородок Хорхе Ольгин, также находившийся в ожидании запуска первого англоязычного проекта, за неделю сообразил первый зомби-хоррор в истории Чили.
Известный до того момента выпендрежной декадентской готикой Ольгин действует в «Одиночках» неожиданно нежно. Как и положено, зомби-апокалипсис оставляет мир в руинах, и полчищам живых мертвецов, как могут, противостоят военные. Главными героями выступает группа детей под предводительством юной Камиллы, которая обладает странным иммунитетом и пытается собрать маленькую армию таких, как она.
«Одиночки» были сняты за смехотворные по меркам приличных зомби-хорроров деньги (несколько сотен тысяч долларов), поэтому чудес в плане правдоподобия грима или спецэффектов от фильма ждать не приходится. К счастью, Ольгин относится к тем авторам, творческую фантазию которых финансовые ограничения только стимулируют: нереалистичность картинки «Одиночек» с лихвой компенсируется пластичностью кадра и неподдельностью отчаяния, которым проникнут это необычный роуд-трип. [Ольга Артемьева]
«Отто, или в компании мертвецов» / Otto; or, Up with Dead People
(реж. Брюс Ла Брюс, 2008)
Брюс Ла Брюс — канадский артист, который уже в 1990-х стал культовой фигурой среди панков (помог Курт Кобейн, который назвал «Меня это не касается» (1991) своим любимым фильмом), ЛГБТК (Ла Брюс — представитель новой квир-волны американского кино, которую отсчитывают от Дерека Джармена), любителей авангардного искусства, левых активистов и тех, кто много читает, но недолюбливает неолиберализм молча. В своем субверсивном кино Ла Брюс сводит воедино разные формы современной культуры, выворачивая ее уродливые противоречия наизнанку.
«Отто, или в компании мертвецов» — германо-канадский зомби-фильм, действие которого происходит в не очень отдаленном будущем. Юный флегматичный Отто вылезает из могилы навстречу недружелюбному Берлину. Люди давно наловчились истреблять зомби, потому что те напоминают о смерти и буржуазном конформизме. Но в ходе многолетнего геноцида мертвецы стали умнее: новая гей-волна зомби научилась противостоять насилию. Отто встречает независимого режиссера Медею Ярн и становится героем ее политического порнофильма про мертвых геев-революционеров. Где кино, а где явь — непонятно зрителю и едва ли понятно самому герою.
Как ни странно, этот авангардный фильм сделан вполне по заветам Ромеро. Мертвецы здесь не просто несут социально-критический месседж — с их помощью слагается целый трактат в стиле философа-фрейдомарксиста Герберта Маркузе. Зомби-состояние, согласно Медее Ярн, — побочный эффект капитализма, который приводит к «дистракции всех личных и сексуальных потребностей». Эту же идею обыгрывает и жанровый мейнстрим (случайным, но забавным образом Отто внешне похож на героя будущей комедии Джонатана Ливайна «Тепло наших тел»), но без «дистракции», «господствующих дискурсов» и «правящего класса», а еще без откровенных порносцен. А спустя два года Ла Брюс снимет отдельное гей-порно «Зомби из Лос-Анджелеса». У каждого свое кино. [Евгения Иванилова]
«Операция “Мертвый снег”» / Død snø
(реж. Томми Виркола, 2009)
В конце нулевых зомби напали на человечество с неожиданной стороны. От норвежцев обычно можно получить сказания о троллях, викингах, прекрасных фьордах и настоящем блэк-метале, но чего-либо известного об оживших пожирателях плоти в этой стране никто не делал. До Томми Вирколы.
Родившийся в самой северной фюльке Норвегии режиссер, наигравшись с короткометражками и пародиями, соединил зомби в их классическом международном понимании с драуграми из местных мифов. Особенность скандинавских мертвецов в том, что они кое-что да соображают и очень не любят расставаться с сокровищами, которые охраняют. Этот кросскультурный фьюжн Виркола обрядил в нацистскую униформу и свел в горах с несмышлеными норвежскими студентами. Результат предсказуем, но от этого не менее фееричен: гэги здесь соседствуют с кровавой расчлененкой в лучших традициях «Живой мертвечины». Зомби-фанаты в восторге, а имя Томми Вирколы помечают карандашиком голливудские продюсеры. В сиквеле, снятом через пять лет, режиссер разойдется еще пуще. [Максим Бугулов]
«Понтипул» / Pontypool
(реж. Брюс Макдональд, 2009)
Великолепный «Понтипул» сколько ни хвали — много не будет, тем более когда есть риск принять концептуальную герметичность сюжета и аскетизм подачи за слабость и хилость. При желании можно, конечно, отыскать небольшую трещину и в таком монолитном фильме. Для стандартных 90 минут в сценарии Тони Бёрджесса не так уж много движущей силы, если, конечно, не обращать внимания на то, что «Понтипул» — это хоррор о языке, и для режиссера Брюса Макдональда проблема коммуникации намного важнее многообещающего, но откровенно декоративного зомби-сеттинга. Изучая обрывки поступающей информации, не выходящие из радиостанции герои вместе со зрителем в реальном времени складывают картину агонизирующего, клокочущего за окном мира — ни Бёрджесс, ни режиссер не играют в поддавки и не забегают вперед. Будь это радиоспектаклем времен «Войны миров» Орсона Уэллса, массовой паники было бы не миновать, а так — это хороший и необычный фильм, не страшный, но о страхе как таковом. Разве этого мало?
Действие картины не покидает уютного подвала радиостанции, а в кадре не появляется больше трех человек одновременно. Обещанных синопсисом зомби придется ждать до середины фильма, а предпосылок их появления не всплывает минуты до двадцатой. Макдональд воссоздает рабочий день тружеников эфира, окружение с каждой минутой становится все более реалистичным, а персонажи — знакомыми. Поэтому появление чего-то агрессивного и выходящего за рамки привычной зрителю рутины работает как спичка, поднесенная к проколотому газовому баллону. Как ни странно, но, используя предсказуемые приемы, постановщик создает такой густой саспенс, что даже бывалые хоррор-фанаты не в силах удержать мурашек. Об оригинальности идеи невозможно распространяться без спойлеров, так что здесь придется поверить на слово: идея хороша. Подобную концепцию уже использовал Уильям Берроуз, но для жанрового фильма такое все еще в новинку.
Брюс Макдональд за свою безумно продуктивную и расхлябанную карьеру отстрелялся в каждом возможном жанре — от музыкального панк-мокьюментари до серьезной актерской драмы, но жесткая жанровая сегрегация с большим трудом сдюжит не похожий ни на что «Понтипул», один из самых оригинальных хорроров последних лет десяти. Это одновременно разговорный зомби-фильм, лингвистический хоррор и перерождение радиоспектаклей в формате большого кино. Идея писателя и сценариста Тони Бёрджесса слишком хороша сама по себе, возможно, даже чересчур удачна и оригинальна для киношных полутора часов. Но еще лучше ее делают уверенная режиссура Макдональда и прекрасный радиодуэт Стивена МакХэтти — актера, которого никто из нас пока не заслужил, — и замечательной Лизы Хоул. [Максим Бугулов, Виктор Северный]
«Стая» / La Horde
(реж. Янник Даан, Бенжамен Роше, 2009)
После «28 дней спустя» правила игры поменялись. Вместе с увеличением скорости зомби теряли в саспенсе, зато с лихвой стали компенсировать это драйвом, чем и воспользовался французский дуэт Даан-Роше. И кажется, что вдохновлялись постановщики не ремейком «Рассвета мертвецов» (2004), а кооперативным шутером Left 4 Dead (2008).
Группа элитных полицейских врывается в многоэтажку на окраине Парижа, чтобы отомстить за смерть товарища. Пока силы закона заняты сражением с местными нарушителями, за кадром развивается дежурный зомби-апокалипсис, но знать о себе не дает. Не торопясь, зомби наращивают численное преимущество и вскоре заставляют противоборствующие группы объединиться перед лицом общей угрозы. Против мертвецов все средства хороши: кулаки, подручные предметы и многочисленные виды огнестрельного оружия — от банальных пистолетов до винтажного пулемета времен Второй мировой.
Благодаря качественно поставленной хореографии боев и выверенному балансу между кровью и экшном французы преуспевают там, где вязнут их более обеспеченные коллеги. Скажем, Пол У. С. Андерсон всеми силами выбивал экшн из «Обители зла» (2002) с помощью разнообразных павильонов, CGI и амфетаминового монтажа. А Даану и Роше вполне хватает одной локации, олдскульной сцены боя, где ракурс важнее тросов, и нескольких десятков статистов. Разумеется, французы съезжают в типичный для боевиков пафос, но не обрушиваются в гротеск. Итог: честное, качественное и порой даже ураганное зомби-развлечение. [Максим Бугулов]
«Безумцы» / The Crazies
(реж. Брек Айснер, 2010)
К концу нулевых все более-менее важные и удобные к вторичной переработке хорроры закончились, и продюсерам и студиям пришлось копошиться среди совсем уже сомнительных памятников эпохи. С Джорджем Ромеро все вышло совсем печально — за границами его жанрообразующей серии о живых мертвецах, которой хватило бы и на несколько отжимов, создавались сплошь очень странные и самобытные работы.
В привычные жанровые рамки укладывается только экшн-хоррор «Безумцы», снятый за копейки и больше про сатиру и высказывания, нежели про все остальное. В новой версии «Безумцы» отфильтрованы от излишних социальных комментариев и предстают вторичным, но классно сделанным студийным хоррор-боевиком. Понятно, что движущая сила «Безумцев» — не совсем зомби, а скорее опасные зараженные из пограничного жанра про эпидемии. Понятно, что Брек Айснер — режиссер больше старательный, чем талантливый или хотя бы находчивый. Но в «Безумцах», несомненно, есть свой шарм простой и отлаженной вещи, к тому же не так часто нас баловали самостоятельными ксерокопиями «28 дней/недель спустя». Наконец, одна из главных королев крика нулевых Рада Митчелл хороша сама по себе, но сильна всегда в дуэте, а лучше вечного ковбоя Тимоти Олифанта мог бы быть только не замлевший от славы молодой Вин Дизель. [Виктор Северный]
«Конец человечества» / Exit Humanity
(реж. Джон Геддес, 2011)
Потерявший семью и смысл жить дальше Эдвард Янг и два его спутника плутают меж весенних ручьев и не покрытых листвой деревьев. Только что закончилась война Севера и Юга, но уже вовсю идет другая: не пойми как ожившая мертвечина начала экспансию и ежечасно пополняет свои ряды людьми, которые не в состоянии зарядить несколько грамм свинца в голову вчерашнему соседу.
Эта лиричная, набитая под завязку гуманистичными войсоверами хоррор-драма замечательна в первую очередь своей формой — классический поджанровый расклад с медленными мертвецами, карикатурными злодеями и поиском противоядия здесь смотрится скорее как приключенческая сказка для зрителей постарше, нежели как полноценный фильм ужасов. Не последнюю роль в картине играет и фактура: североамериканский хоррор крайне редко обращается к истории своего региона, так что еще и благодаря этому «Конец человечества» выгодно поблескивает на фоне кучи других зомби-сочинений. [Алексей Свирский]
«Тепло наших тел» / Warm Bodies
(реж. Джонатан Ливайн, 2013)
«Тепло наших тел» — комедийный перепев самой печальной повести на свете. Джули, дочь лидера колонии людей, и зомби Р (разлагающийся Ромео, который не помнит имени целиком) встречаются, когда трупы нападают на небольшой человеческий отряд. Собратья Р бросаются на людей, он видит Джули и цепенеет: слишком милое лицо, чтобы съесть. Случайно убив ее бойфренда и нарочно забрав его часы (Р очень любит красивые вещи), он спасает девушку от остальных зомби.
За динамику сюжета отвечает крепкая любовная линия, но фильм говорит о разном. Внутренний голос Р подробно комментирует однообразие и социальную несправедливость в зомби-городе. Голос Р делает все, чтобы зритель улыбался намекам на собственные будни: «Это мой лучший друг. Под этим я понимаю, что иногда мы с ним кряхтим и странно смотрим друг на друга… Так и проходят дни». Такая закадровая многословность не раздражает: она оправдана сюжетом (у зомби проблемы с памятью и дикцией) и веселит. Но кроме разговоров здесь есть и визуальные гэги, и отличная актерская игра, и крепкая операторская работа.
Чтобы точнее определить жанр фильма, потребуется много слэшей: зомби-хоррор/экшн/комедия/мелодрама, — хотя всё это укладывается в рамки развлекательного мейнстрима. В этом «Тепло наших тел» схож с другой вышедшей позднее экранизацией — «Гордость и предубеждение и зомби» (2016). Оба фильма сняты по книжкам, где зомби-формат был использован в своих целях: в «Тепле…» — чтобы высказаться о любви, толерантности и кооперации. Самому жанру, который гораздо податливее своего монстра, от этого хуже не стало. Оба ромкома про зомби дали немного свежей крови. [Евгения Иванилова]
«Война миров Z» / World War Z
(реж. Марк Форстер, 2013)
Среди фанатов жанра крупнобюджетную «Войну миров Z» c Брэдом Питтом в главной роли принято ругать. Дополнительное раздражение вызывает то, что Джордж Ромеро перед смертью винил именно этот фильм в том, что так и не смог найти продюсеров для своего очередного зомби-хоррора, но это же и показатель влиятельности «Войны миров Z». В блокбастере с бюджетом 190 млн долларов мертвецы быстро бегают и толпами осаждают города, а самолеты захватывают на лету. Герой Питта с длинными белыми волосами оттеняет действие своим желанием во что бы то ни стало воссоединиться с семьей. Фильм собрал намного меньшую кассу, чем ожидали продюсеры, но все равно обзавелся поклонниками.
Сцена взятия мертвецами Иерусалима сделана предельно эпично, а взрывающийся самолет с кучей зомби на борту вполне может компенсировать отсутствие кровавых сцен (ради более зрительского рейтинга оператор целомудренно отворачивает камеру на потенциально жестоких моментах). Постукивание зубами мертвеца в белом халате в финальной сцене было криповым еще до того, как тот же мотив стал важной частью атмосферы второго сезона битнического сериала «Легион». А еще в «Войне миров Z» должен был быть Константин Хабенский, но его вырезали. [Денис Салтыков]
«Иди, Гоа больше нет» («Айда на Гоа и обратно!») / Go Goa Gone
(реж. Радж Нидимору, Кришна Д.К., 2013)
Негоже опускаться до стереотипов, но фраза «болливудская зомби-комедия» все равно ассоциируется с вертепом танцующих мертвецов и фантастических поединков, не обремененных законами физики. К счастью, в 2013 году режиссерский тандем Раджа Нидимору и Кришны Д. К. снял Go Goa Gone, так что теперь падкому на ярлыки сознанию есть за что ухватиться.
Раздолбайские представители офисного планктона Хардик и Лав уговаривают своего ответственного кореша Банни взять их в командировку на Гоа. Вместо размеренного отдыха перед важными переговорами троица едет на уединенный островок, где русская мафия устраивает многообещающий рейв. Наутро опьянение сменяется похмельем, а танцульки — войной с ордами зомби.
Как в стране священных коров хинди смешивается с английским, так и традиционно индийская легкость сливается с вечно актуальным месседжем: характер человека ярче всего проявляется в тяжелых условиях. Толпы оживших трупов заставляют Хардика пересмотреть свои взгляды на жизнь и религию, а Лав завоевывает симпатию девушки, которая в любой другой ситуации не пустила бы парня дальше френдзоны. Отрадно, что индийцы умеют не только в местный юмор, но и в интернациональные гэги (вербальные и ситуативные, плюс отсылки для фанатов). Ходячие мертвецы здесь наиболее полезны в качестве катализаторов отношений между персонажами, однако не забывают и про жанровую функцию: громко стонут, незаметно подкрадываются толпами и урчат свежедобытыми кишками. Весело и сытно. [Максим Бугулов]
«Пустыня» / El Desierto (aka What’s Left of Us)
(реж. Кристоф Бель, 2013)
Прошедший мимо всех радаров современный шедевр из Аргентины: троица запирается в бараке посреди зомби-апокалипсиса и устраивает там печальные психологические игры с любовной подоплекой. Герои возводят маленькую утопию посреди ада: сажают на цепь пойманного зомби, дружно хихикают, рубятся в морской бой, загорают на солнце и так далее, — но как же трагично все рухнет под синтипоп от Camouflage. И вины блуждающих по окрестностям плотоядных в этом — сюрприз — никакой не будет. [Алексей Свирский]
«Полынь: Дорога мертвых» / Wyrmwood
(реж. Киа Роуч-Тёрнер, 2014)
Оборудованный газовым гарпуном грузовик с троицей закованных в железо раздолбаев колесит по австралийским бушам и истребляет прожорливую мертвечину. Вместо бензина — зловоние зомби, вместо хоть сколь-нибудь внятной цели — несгибаемый средний палец.
Братья-дебютанты Роуч-Тёрнеры завернули в обертку «Безумного Макса» такую ядреную солянку, что мама не горюй. Пока местные зомби комбинируют скорости и назойливо мычат, те, кому полагается сопереживать, соревнуются в крепком словце и глупостях, которые можно перечислять сколько душе угодно. Отдельной строкой стоит упомянуть наличие в фильме телекинеза. При этом — главная неожиданность — кино скорее играет на территории модного фестивального инди, чем прикидывается ответкой приключениям в Тромавилле. [Алексей Свирский]
«Нина навсегда» / Nina Forever
(реж. Бен Блейн, Крис Блейн, 2015)
Британский фильм про девушку с того света. Morrissey пел про подружку в коме, а что будет, если эта самая подружка станет являться в виде зомби, скажем, во время секса с другой женщиной? Тем более если твоя новая девушка тоже ее видит. Создатели фильма отвечают на этот вопрос с долей черного юмора, умудряясь при этом поднять серьезную тему. Погибшая в автокатастрофе и перепачканная кровью Нина мешает Робу и Холли не просто достичь оргазма, но и жить нормальной жизнью. По сути, мертвая девушка — эманация эмоционального багажа, та самая бывшая, от которой так непросто избавиться, пусть и живет она только в чьей-то голове. Братья Бен и Крис Блейны сняли про эту насущную проблему слегка эксцентричное и очень остроумное кино про зомби. [Дмитрий Карпюк]
«Новая эра Z»/ The Girl with All the Gifts
(реж. Колм Маккарти, 2016)
В хорошо охраняемом бункере живут дети, которые прикованы к креслам-каталкам. Они обучаются наукам под надзором сострадательной учительницы, врачей и перманентно присутствующих военных. При этом есть ощущение: что бы ни происходило в это время снаружи, там не сильно веселее, чем внутри. Одна из подопытных — не по годам мудрая Мелани — хочет знать, куда доктор с приклеенной улыбкой (Гленн Клоуз) поочередно уводит детей и почему они не возвращаются. Вскоре Мелани предоставляется шанс своими глазами увидеть не только это, но и реальность за пределами бункера.
Несмотря на российское прокатное название, игриво бравирующее буквой Z, бушующие снаружи — не классические ожившие мертвецы, а инфицированные люди. Картина Маккарти — безусловно, прямая наследница «28 дней спустя» с их медитативно-тревожными проездами по заросшему плющом Лондону и поэтизированным насилием. В то же время фильму, поставленному по одноименному роману Майка Кэри, и без того есть что предложить зрителю. Тут господствует практически сказочная интонация и выделяется деликатность, с которой запрягают авторы: в одной из самых страшных сцен фильма Гленн Клоуз просто сидит и разговаривает. Некоторым образом сказочен здесь и финал, который неожиданно бьет под дых и проливает иной свет на хорошо знакомую историю. [Ольга Артемьева]
От этого песок становится красным / It Stains the Sands Red
(реж. Колин Минихан, 2016)
Этот малобюджетный фильм ужасов про зомби с резким юмором и отличной картинкой смог бы послужить обложкой феминистского флешмоба #PadManChallenge: в сюжете очень важную роль играет менструальная кровь главной героини. Стриптизерша Молли и ее бойфренд Ник несутся через пустыню на спортивном авто. Налегающую на кокаин Молли начинает тошнить, вынужденная остановка — и машина застряла в песке. Из ниоткуда к ним начинает приближаться мужчина в черном костюме, и Ник простреливает ему грудь. Тот, конечно, встает — и парочка баррикадируется в застрявшей машине. Скоро Молли вынужденно убегает в пустыню и большую часть фильма идет на каблуках прочь от волочащегося за ней мертвого мужика в пиджаке.
Несмотря на то что зомби здесь выглядит так, как все мы привыкли, создатели здорово переиграли жанровые клише. Большую часть времени в сюжете есть только один зомби, который не только не лишает главную героиню семьи, но и пробуждает в ней материнский инстинкт и чувство ответственности. Пожалуй, самое главное, что рычащий зомби, которого Молли обзывает маленьким членом, открывает стриптизерше глаза на жестокость мужского мира. Она встретит всяких разных персонажей — от маньяков до военных — и все окажутся гораздо большими уродами, чем ее мертвый преследователь. [Евгения Иванилова]
«Поезд в Пусан» / Busanhaeng
(реж. Ён Сан-Хо, 2016)
Стремительная и умопомрачительно смонтированная мелодрама в зомби-тонах про важность семьи — хит южнокорейского проката, сочетающий в себе критику капитализма с недоверием к северным соседям (поезд мчится подальше от КНДР, из Сеула в Пусан). «Поезд» не привносит в разговор о встрече с ходячими мертвецами ничего нового, но переупаковывает старое на загляденье: благодаря такому чувству ритма, темпа и композиции, как у Ёна Сан-Хо и оператора Ли Хён-Дока, родился миф, что есть корейское кино, а есть все остальное. Сколь бы беззащитен для циничных уколов ни был слезливый финал, он выглядит необходимой погрешностью, чтобы фильм про зомби не казался бесчеловечным. [Алексей Филиппов]
«Тут одна» / Here Alone
(реж. Род Блэкхерст, 2017)
Еще одна феминистская вариация на семейную и зомби-тему, но на этот раз медленная и серьезная. Энн живет в лесу, собирает ягоды и гусениц на прокорм, безуспешно мастерит капкан из пластиковой коробки. Иногда она выбегает охотиться по-крупному: в опустевшем доме неподалеку еще остались консервы и хлопья. С начала зомби-эпидемии прошел год, и за это время Энн успела отладить быт вынужденного дауншифтера. Среди прочего — моча и экскременты, которыми нужно прятать свой запах от зомби, кружащих по лесу. Все меняется, когда у костра Энн появляются двое — сильно раненный ровесник героини Крис и его падчерица, подросток Оливия.
Этот камерный инди-хоррор о постапокалипсисе и чувстве вины медленно разгоняется, но ни разу не буксует. Между Энн, Крисом и Оливией возникает треугольник: у каждого (и особенно у девушек) свои травмы, воспоминания, подавленная или только пробуждающаяся сексуальность. По ходу сюжета переживания героинь становятся все более осязаемыми, на что отлично работает натуралистичность картинки — как ни странно, в кровавом по определению зомби-кино это увидишь нечасто. Напряжение крепнет, и треугольник все сильнее искажается. Но то, что он вообще возник, ясно лишь одному из персонажей. Именно это приводит к двум радикальным сюжетным поворотам. [Евгения Иванилова]
