«Сашин ад»: Я другой такой страны не знаю

Месяц назад на Московском кинофестивале состоялась премьера эмо-хоррора «Сашин ад». Фильм снят нашим автором Никитой Лаврецким, а в главной роли выступил редактор RussoRosso Алексей Свирский. «Сашин ад» был в целом позитивно принят критиками, и мы публикуем рецензию одного из тех, кто застал это кино на большом экране на ММКФ.

«Сашин ад» (2019)

Режиссер: Никита Лаврецкий
Сценарий: Никита Лаврецкий, Рэй Коз
Оператор: Трейси Хипхоп
Продюсер: Никита Лаврецкий

«Сашин ад» — снятый на VHS-камеру белорусский фильм, действие которого происходит в современном Минске. В центре истории — офисный работник и битмейкер Саша, выпустивший альбом в интернет-соавторстве с бельгийским рэпером Оли, который теперь приезжает в столицу Беларуси, чтобы дать один концерт.

Позиционирование фильма в качестве хоррора (эмо-хоррора, по авторскому определению) и почти любой его синопсис заставляют ожидать какого-то зловещего развития отношений развиртуализировавшихся музыкантов. Кажется, бельгиец, приехавший в постсоветскую республику вот-вот должен свернуть не туда. Но такого поворота не случится: при бытовом событийном ряде, не отклоняющемся от околомузыкальной линии — предконцертное интервью, подготовка к выступлению, концерт, съемка видеоклипа — основное действие фильма дается через внутренний мир Саши, до которого его бельгийцу-соавтору нет никакого дела.

В этом диссонансе между двумя людьми звучит более широкая тема. Бельгиец Оли не испытывает в Восточной Европе дискомфорта совсем не потому, что немножко знаменит. Его ничуть не смущают «маленькие отличия», в любой безалаберной экзотике он готов черпать творческую энергию и находить должный заряд авантюризма. Несамодостаточный Саша, напротив, постоянно должен преодолевать свою отчужденность и вместе с тем вынужден оставаться неудовлетворенным в эмоциональном плане.

Последовательность сцен в первой половине фильма будто бы бесцельна, но и там сверкают две значительные детали. Гость остается на ночь, и главный герой охотно уступает ему свою постель. Саша представляет начало их с бельгийцем сотрудничества в романтическом ключе, хотя на практике он просто навязался зарубежному MC. Приезд Оли в Беларусь, которого его коллега очень ждал, — то самое поворотное событие, недвусмысленно подводящее черту под существованием Саши. Оно указывает не только на место минчанина в его личном мирке, но и на место этого мирка в мире реальном. Маленький Сашин ад — всего лишь крошечная часть ада, который вещает из белорусского телевизора.

Слишком очевидную параллель с душным политическим климатом Беларуси, как и многое другое, режиссер Никита Лаврецкий не ставит в центр фильма, а дает впроброс, со вкусом и значительной иронией. На тонкую интонацию работает и использование явно непрофессиональных актеров в четко поставленных целях. Здесь максимально важна избранная эстетика, можно подумать, что сборник инди-хорроров Mortuary of Madness (2008) был для режиссера настольным dvd-бокс-сетом. Любительские фильмы ужасов традиционно грешат обилием пустых диалогов и излишним вниманием к повседневности, оттягивая экшн или явление сверхъестественного. Но создатели «Сашиного ада» прекрасно осознают, что делают. Их фильм не только качественно снят (вопреки кажущейся издевательской ретрокартинке), но и ритмично смонтирован. VHS-изображение здесь самое естественное решение, устаревшая техника для просроченной страны.

Абсолютно органичен и заход на территорию жанра. Фильм не вышел бы цельным, если бы сработавший в финале триггер заставил героя прыгнуть с балкона или прийти в свой офис с карабином. Хоррор-разрешение конфликта между желаемым и действительным в душе одного белорусского парня — одновременно и метафора, и единственно возможный реалистический финал. По сути, Минска нет на экране только в самом начале и в конце фильма. Действие начинается в интернете: в прологе мы видим виртуальное общение героев. А как только классицистический принцип соблюдения единства места, времени и действия оказывается нарушен, фильм и заканчивается.

Этот текст не стал бы возможным без Алексея Филиппова, в диалоге с которым он частично и написан.