«Астрал. Сомния»: проснись, проснись, проснись

«Астрал. Сомния» — кино, которое невозможно забыть: некоторые сцены пробираются под кожу и задерживаются там ещё на этапе просмотра трейлера. О страхах, терзающих главных героинь, пишет Наташа Анопа, и продолжает знакомить читателей с фильмами о расстройствах сна. Картина, чьё оригинальное название «The Harbinger», тоже касается этой темы и 16 ноября она добралась до российских кинотеатров.

«Астрал. Сомния» / The Harbinger (2022)

Режиссёр: Энди Миттон
Сценарий: Энди Миттон
Оператор: Людовика Исидоре
Продюсеры: Джей Данн, Ричард В. Кинг, Энди Лазарус, Энди Миттон, и др.

Люди больны. Люди взаперти. Люди друг другу враги.
Самый разгар пандемии, весь мир содрогается от новостей, а страх за собственное здоровье и жизни близких граничит с паранойей.

Опасность подстерегает на каждом углу, но Моник нарушает условия карантина и едет поддержать свою подругу Мэвис, с которой творится что-то неладное. Мэвис страдает расстройством сна. По запущенной квартире и общему виду девушки складывается впечатление, что она потеряла интерес к жизни.

Это впечатление обманчиво — Мэвис отчаянно цепляется за связь с реальностью, несмотря на то, что та медленно расползается по швам. Она спит слишком долго, и не может проснуться. Во снах ей являются монстры, которые преследуют её, даже когда веки открыты. В коробке с любимыми фотографиями появляются снимки незнакомых людей, а из памяти пропадают целые куски воспоминаний. Проведя в доме всего лишь пару дней, Моник также начинает страдать от кошмаров, которые пугающим образом выходят за пределы снов.

«Астрал.Сомния» — четвёртая полнометражная работа американского режиссера Энди Миттона. Картина мастерски манипулирует эмоциями зрителя, по кирпичикам выстраивая саспенс: драма вершится в месте, которое должно считаться безопасным, а близкий человек страдает, и страданиям его нет ни конца, ни объяснения. Мистика в картине двулика: контекст не столь значим для восприятия, но важен для понимания, ведь у монстра почти всегда есть имя.

Жанровое кино приучило зрителя к тому, что какое бы зло ни преследовало героев — где-то обязательно есть укрытие. Если от маньяка может спасти дом, а от призраков — день, то от бесплотной стихии нет спасения ни внутри, ни снаружи. Пандемия в картине обретает монструозную форму: внешнее враждебно, потому что наполнено болезнью, а внутреннее сулит медленную ментальную агонию, спуск в психологическую бездну без страховки. Люди разделены, люди раздавлены. Изоляция с отсутствием впечатлений и информации высвобождает слишком много свободного пространства, и оно очень быстро заполняется тревогой и мраком.

Человек — хрупкое существо: он подвластен болезням, страданиям, и, в конце концов, он смертен. И больше всего он уязвим, когда остаётся один. Бетонная коробка должна была стать сейфом, сохраняющим жизнь и здоровье, но в результате превратилась в тюрьму. Кашель за стенкой не просто напоминает о том, что все мы бренны, а о том, что опасность намного ближе, чем кажется. Источником ментальной заразы становится даже чужой дом, ведь Моник до приезда к подруге не страдала галлюцинациями и кошмарами.

Сама Мэвис погружается в сны, будто спускается в царство Аида. Сновидения превращаются в лабиринт без выхода, восприятие времени искажается, а над ухом хрипит монстр в маске чумного доктора. Образ доктора неслучаен, но не централен. Пандемия подобна не только чуме, а вообще любому массовому несчастью. Хотя как тут не провести параллель между средневековым обмундированием и защитной одеждой врачей, посещающих больных.

Режиссёр «Астрала. Сомнии» Энди Миттон рассказывает, что он не хотел делать прямую отсылку на чумного доктора, так как это явилось бы намёком на конкретную эпоху, а болезнь, боль и страх существуют вне времени. Именно поэтому у загадочного антагониста отсутствует шляпа, зато есть мантия — Миттон хотел, чтобы вестник напоминал древнее зло, а не средневекового доктора. Художник по костюмам также видоизменил маску, чтобы она была больше похожа на птицу.
Внезапно нагрянувшую реальность пандемии можно без труда заменить на любую трагедию одной квартиры, за закрытыми дверьми которой точно так же сгорают души и страдают тела.

Перед лицом внезапной опасности герои осознают, насколько хрупкими созданиями они являются. Страшно не уйти, не попрощавшись. Страшно уйти внезапно, не оставив после себя ничего — ни наследия, ни памяти, ни имени. Нет времени выбирать таблетку, некому оставлять завещание. Имя будет высечено лишь на могильной плите, а не в памяти людей, тебя любивших или хотя бы знавших. «Я не готова быть забыта» — фраза, которая передаётся героинями из уст в уста. Это ещё не предсмертная записка, а лишь предчувствие.

«Астрал. Сомния» — это фильм об экзистенциальной паранойе, опустошающем одиночестве и страхе не стать и не быть — скоропалительно и безвозвратно. Можно продлить своё существование, построив вокруг себя крепость — но не из камней и бетона, а из близких и любимых людей, чтобы за снами следовало пробуждение, а у любого конца было продолжение.

Читайте также:

Встретимся в твоих снах: «Кошмар» и другие фильмы про расстройства сна