Авторы RussoRosso — о любимых фильмах Джорджа Ромеро

Джордж А. Ромеро, важнейший режиссер, чей вклад в киноискусство оценивается далеко за пределами жанра ужасов, 16 июля скончался от рака легких. В память о нем авторы RussoRosso вспоминают любимые его работы.

АЛЕКСЕЙ ФИЛИППОВ О «НОЧИ ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ» (1968)

Ромеро всего год не дожил до 50-летия «Ночи живых мертвецов» — в этом мне видится знак того, что он так и не забронзовел, несмотря на статус хоррор-классика и отца современного зомби-хоррора. Такой непредумышленный побег от почестей и юбилейных открыток. Достаточно того, что из ромеровской шинели вышли или продуктивно ее примеряли Дэнни Бойл, Сэм Рэйми, Питер Джексон, Зак Снайдер, Эдгар Райт (последний даже написал прощальное письмо)… Как говорится, всех не перечислишь, и любили мы его не за это.

«Ночь живых мертвецов» Ромеро (оригинальный выбор любимого фильма, правда?) когда-то произвела на меня примерно такой же эффект, как на киноиндустрию 1960-х. Это оказался действительно первый хоррор в зрительском опыте, где социальная проблематика органично вплеталась в повествование и при этом не позволяла пройти мимо. Каждому зрителю рано или поздно какой-то из хоррормейкеров показывает этот нехитрый трюк: монстры не те, кем кажутся, даже если у режиссера и сценариста нет программной речи о том, что же они должны означать. Говорят, правда, что Ромеро поначалу всё отрицал, — в случае с «Рассветом мертвецов» это выглядело уже смехотворно, но отпираться всегда интереснее, чем раскладывать перед зрителем пасьянс авторского замысла. Зритель все равно все истолкует по-своему. Поэтому у каждого, безусловно, свой Ромеро.

ДЕНИС САЛТЫКОВ О «НОЧИ ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ» (1968)

Я увидел «Ночь живых мертвецов» уже в том возрасте, когда был хорошо насмотрен в жанре. Фильмы о зомби, на которых я рос, все были напрямую обязаны этой черно-белой страшилке о людях, запершихся в доме и пытающихся выжить в условиях начавшегося апокалипсиса. Просмотра классики хоррора «для галочки» не вышло: уже с первых кадров на кладбище, в которых дурацки выглядящий очкарик пугает девушку фразой «They’re coming to get you, Barbara!» («Они идут за тобой, Барбара!») я влюбился в фильм. Дальше я был полностью готов довериться режиссеру и с интересом наблюдать за персонажами, отбивающимися от медленных мертвецов. Ссоры людей в замкнутом пространстве плавно перетекали в пожирание маленькой девочкой своих родителей, и этот кадр казался мне самым крутым в фильме, пока в финале военные не подстрелили по ошибке единственного выжившего персонажа — черного мужчину.

Мой интерес к социально-политическим высказываниям в кино в случае «Ночи живых мертвецов» наложился на идущую из детства любовь к хоррору, а все это венчал тот факт, что год выхода фильма — 1968-й. Тот самый год студенческих движений, отголоски которых вооружили меня идеализмом, затронувшим весь мой быт. А спустя какое-то время я попал в Питтсбург, в окрестностях которого Ромеро снимал свои фильмы. До кладбища, где первый мертвец накинулся на Барбару, я так и не добрался, но кино в который раз пересмотрел. Лаконичность ромеровских метафор, прекрасно сочетающаяся с вынужденным минимализмом «Ночи живых мертвецов», помогли этому культовому фильму застрять у меня в голове так, словно все эти медленные зомби, дерущиеся друг с другом люди, стреляющие в черного военные и поедающая родителей девочка были там всегда.

ОЛЬГА АРТЕМЬЕВА О «МАРТИНЕ» (1978)

Между «Безумцами» (1973) и «Рассветом мертвецов», который навсегда застолбит за ним славу короля зомби-хоррора, Ромеро снял свой самый тихий и меланхоличный (и наименее кровавый) фильм, который позже сам не раз называл своей любимой работой. Задолго до того как мрачные тинейджеры-вурдалаки превратились в компост популярной культуры, «Мартин» живописал будни заглавного героя — юноши, убежденного, что он 84-летний вампир, — с вызывающим эстетизмом и нехарактерной для режиссера деликатностью.

Снятый на натуре в Питтсбурге, «Мартин» наполнен дыханием естественной, непавильонной жизни, на фоне которой происходят злоключения героя. В неглавных, но характерных ролях в картине заняты важные для Ромеро люди: Кристин Форрест (будущая жена режиссера) и Том Савини (с «Мартина» началось их с Ромеро благотворное сотрудничество). Вопрос о том, настоящий ли Мартин вампир, режиссер оставляет открытым до самого конца (в первоначальном варианте сценария герой и вправду был им), но рассказывает его историю как трагедию человека, фатально неспособного ужиться в окружающем его мире. Ромеро тянет нить нехитрого повествования с той же нежностью, с которой льет кровь сам Мартин: в совершаемых им убийствах нет ни злобы, ни злодейства — одна лишь трагическая необходимость. Большую часть времени «Мартин» и не пытается притворяться фильмом ужасов, а честно выступает в роли психологической драмы, в которой герой ищет мудрости о желанном общении с девушками у диск-жокея на местной радиостанции. И с тем большей эффективностью срабатывает шокирующий финал ленты — жестокий и ужасающе красивый в своей неизбежности.

ДМИТРИЙ КАРПЮК О «МАРТИНЕ» (1978)

Джорджа Ромеро любят в основном как создателя поджанра зомби-фильмов. При всех теплых чувствах к его первым трем картинам про мертвецов я всегда был в большей степени поклонником его «Темной половины» (1993), на мой взгляд, лучшей экранизации Стивена Кинга. Но особенно в фильмографии мастера хочется отметить одну из его наименее известных лент — «Мартина» 1978 года. В этой оригинальной интерпретации мифа о вампире Ромеро вторгся на неожиданную территорию. Условно говоря, такое кино мог бы сделать Альфред Хичкок, если бы пытался снимать низкобюджетный артхаус.

Поэтичная история одиночества и зависимости с саспенсом, кровью и юмором (насчет последнего: не пропустите отличное появление самого Ромеро в роли священника) обладает культовым статусом в узких кругах, но явно заслуживает большего. Джон Эмплас в своем впечатляющем дебюте фактически играет наркомана, который пытается исправиться, но никак не может подавить свое естество. Кстати, Ромеро снял здесь и жену с тестем. Получился не столько хоррор, сколько типичная американская драма 1970-х, полная разочарования и горечи, которую можно смело рекомендовать поклонникам фильмов «Таксист» (1976), «Пальцы» (1978) и даже отчасти картин Йорга Буттгерайта.

Покойтесь с миром, мистер Ромеро, и до встречи. Вы вроде бы обещали вернуться.

МИХАИЛ МОРКИН О «РАССВЕТЕ МЕРТВЕЦОВ» (1978)

«Рассвет мертвецов» по праву считается не только одним из лучших фильмов в истории хоррора, но и блестящим сиквелом. У Ромеро получилось снять идеальное продолжение, и если, возможно, с «Ночью» режиссер где-то угадал (например, с кастингом), то «Рассвет» — кино выверенное от начала до конца. Сценарий полон острот, тонко подмеченных деталей и сатирических ноток касательно общества консьюмеризма (юмора Джорджа Ромеро очень не хватает в драйвовом и добротном ремейке Зака Снайдера), но режиссер не забывает и про ужас: графические (теперь и в цвете!) и внезапные gore-сцены повлияли на целые поколения кинематографистов и цитируются до сих пор.

«Инстинкт. Тело помнит, что делало раньше. Это было важным местом в их жизнях», — объясняет один из героев тягу к торговым центрам мертвых «тусовщиков из супермаркета». Как моллы были памятны для зомби, так и «Рассвет мертвецов» памятен для фанатов хоррора. Он занимает важное место в их жизнях.

МАКСИМ БУГУЛОВ О «КАЛЕЙДОСКОПЕ УЖАСОВ» (1982)

Ромеровский статус отца зомби-хоррора долгое время оставался для меня загадкой, хоть и познакомился я с его творчеством еще задолго до гормонального буйства пубертата. Первым фильмом Дедушки Джорджа в моей жизни стал «Калейдоскоп ужасов», просмотренный летним вечером 1997 года на НТВ. Идеальный хоррор для предподросткового периода. В детстве больше всего тащили эпизоды посерединке: «Одинокая смерть Джорди Верилла», «Пусть прилив тебя накроет» и «Ящик». Оторваться было невозможно, а саспенс казался таким всеобъемлющим, что круче уже некуда. А вот в отрочестве стали переть социальщина и экстремальные оттенки индастриала, поэтому я словно заново открыл для себя «Они заползут на тебя» с наглядными нападками на правящий класс и неуютным саундтреком. Еще повзрослев, стал больше внимания обращать на работу Тома Савини, особенно в «Ящике»: какая же крутая там простетика!

А сейчас… Сейчас тащит все. Хоть комиксов «Ужасы за пенни» у нас и не продавали, но рос я, помимо всего прочего, на «Байках из склепа», и точно рассчитанный баланс между кэмпово-комиксной стилистикой, хоррором считал на раз-два. Трио Кинг-Ромеро-Савини создало не только кассовую и культовую ленту, но кино, заставляющее десятилетия рассыпаться в прах. Во всяком случае, один лишь «Калейдоскоп ужасов» заставил меня полюбить Дедушку на всю жизнь. А если добавить туда остальные иконы режиссера… Эх! В течение последних лет очень хотелось увидеть, что же там Ромеро еще может наснимать, и известие о его кончине сильно огорчило. Не абстрактно, а ощутимо. Но надеюсь, что Дедушка Джордж направился в Миктлан прямым кильватером и вместе со Стэнли Кубриком и Фрицем Лангом сейчас отжигает в мошпите на концерте Курта Кобейна.

ДМИТРИЙ СОКОЛОВ О «ДНЕ МЕРТВЕЦОВ» (1985)

Зомби-апокалипсис давно наступил, планета оккупирована живыми мертвецами, но где-то в огромном подземном бункере горстка выживших ученых и солдат еще лелеет надежду найти других уцелевших. Впрочем, надеяться им, судя по всему, особо не на что, поскольку главный ученый упорно стремится перевоспитать зомби, отучив их есть людей, а ребята в форме все чаще подозревают, что пора кончать эти бессмысленные эксперименты и игры в демократию, установив полноценную военную диктатуру в миниатюре.

Все знают про «Ночь живых мертвецов», многие слышали про «Рассвет мертвецов», но третья часть ромеровской трилогии прошла малозамеченной для большинства зрителей. Между тем мне она всегда казалась лучшим фильмом Ромеро вообще: здесь пространные рассуждения на темы гражданского самосознания и распределения власти в обществе абсолютно органично соединены с вырванными внутренностями и небанальным сеттингом (вместо типичных локаций Ромеро поместил своих героев на военную базу, расположенную под землей, выжав из нее тот максимум, который позволял бюджет). Но самое главное в «Дне мертвецов» — то, что долгое время это был практически единственный зомби-хоррор, который задавался вопросом: как будет работать общество в условиях нашествия живых мертвецов? Да, здесь нам даны всего 12 человек, но вопросы перед ними стоят те же, что и перед героями «Ходячих мертвецов», появившихся на свет 25 лет спустя.