«Астрал. Шёпот мёртвых»: школьные годы чудесные

В прокат вышел ещё один индонезийский хоррор, на этот раз от режиссёра Ави Сурьяди, давно известного на родине, но лишь сейчас открываемого российскими зрителями. Андрей Волков в рецензии пишет, какую важную мысль постановщик попытался донести через «Астрал. Шёпот мёртвых».

«Астрал. Шёпот мёртвых» / Sunyi (2019)

Режиссёр: Ави Сурьяди
Сценаристы: Агасьях Карим, Халид Касхоги, Ави Сурьяди
Оператор: Адриан Сугионо
Продюсеры: Манодж Пунджаби, Роналд Маиландо, Дхаму Пунджаби, Шаниа Пунджаби, Линда Сусанти

В 1990-е произошёл спад индонезийского кинопроизводства, вызванный стремительным развитием телевидения и большим притоком заграничной продукции, прежде всего из США. Постепенное возрождение отечественного киноискусства началось в 2000-е — в стране стали массово сниматься комедии, хорроры, мелодрамы и экшен. Определённый вклад в благое дело развития национального кино внёс и сын кинопрокатчика, владельца обширной сети кинотеатров, Ави Сурьяди. Он получил инженерное образование в США, однако продолжил семейное дело на родине. За пятнадцать лет Сурьяди снял больше десяти фильмов, в основном в страшном жанре. До российского проката ленты Сурьяди раньше добирались нечасто, ведь конкуренция с американскими хоррорами была непосильно велика. Но в последние годы ситуация начала меняться в пользу картин из Азии.

Справедливости ради стоит сказать, что «Шёпот мёртвых» визуально не сильно отличается от японских экспортных хорроров, вроде франшизы «Звонок». Мы вновь станем свидетелями появления страшных призраков, которые преследуют учеников престижной школы. Однако тех зрителей, кто ждёт стандартного набора скримеров про злобных духов, лента Ави Сурьяди явно удивит.

Дело в том, что в его картине мистика отходит на второй план, уступая место одной из острых школьных проблем — буллингу. Только в школе, в которую перешёл главный герой Алекс, буллинг является не просто инициативой нескольких садистов, а частью традиции. Вновь прибывших учеников с попустительства учителей старшие ребята называют рабами, всячески насмехаются над ними, запрещают заходить в столовую, туалет, библиотеку и заставляют приветствовать их, словно царей. Алексу это, естественно, не нравится, однако, будучи по натуре тихим подростком, он не в силах противостоять сложившейся системе узаконенных унижений, а потому находит отдушину в творчестве. Также он встречает такую же тихую девушку Мэгги, с которой быстро находит общий язык.

Две параллельно развивающиеся сюжетные линии — трогательные отношения Алекса и Мэгги и пробуждение призраков в результате глупого ритуала — мощно закольцовываются в финале, выстреливая в зрителя бескомпромиссным моральным выводом. А до этого момента режиссёр тщательно подготавливает почву, знакомя зрителя с характерами персонажей, не только Алекса и Мэгги, но и трёх друзей-старшеклассников — Фахри, Эрики и Андре. Все трое — дети богатых родителей, и все трое нисколько не задумываются, что, может быть, порядки в школе несправедливы, и их нужно менять. Им кажется, что раз они сами когда-то были «рабами», то теперь имеют полное право издеваться над вновь прибывшими учениками. Более того, некоторые из старшеклассников пользуются бесправием первогодок и заставляют их выполнять за себя учебные задания.

Порядки в элитной школе хорошо известны каждому родителю, который отдаёт туда ребёнка. Их логику режиссёр представил на примере матери Алекса, которая убеждена, что эта школа поможет ему поступить в хороший университет, желательно за границей, а буллинг закалит характер. Типичная логика представителя того общества, где насилие возведено в культ, стала традицией, поэтому не только не ужасает, но воспринимается вполне естественно, как часть воспитания подрастающего поколения. Родители не задумываются, что насилие порождает лишь насилие, и что те, над кем издевались, скорее всего, сами захотят отыграться за свои унижения на следующем поколении новобранцев.

Алекс, возможно, благодаря своему дару художника, способен чувствовать чужую боль. Он быстро узнаёт, что призраки как-то связаны с произошедшими в школе десять лет назад трагическими смертями, и что убийства наверняка повторятся, если он не остановит мстительных духов. Фахри, Эрика и Андре ужасно относятся к новичкам, как бы вымещая на них свои собственные обиды, но сами по себе не являются плохими людьми. Они хорошо общаются с другими старшеклассниками, искренне помогают друг другу, а между Фахри и Эрикой даже вспыхивает искра романтических чувств. Они просто не считают первоклассников равными себе, не видят в них людей и поэтому позволяют себе не только морально унижать их, но даже избивать.

Режиссёр далёк от наивной веры в то, что вчерашние мучители могут вмиг перевоспитаться (такое бывает, но очень в редких случаях). Он убеждён, что главное средство борьбы с буллингом — не мириться с ним. И менять систему следует, прежде всего, своим примером, к чему призывал великий гуманист Альберт Швейцер. Гуманистический пафос ленты в духе вечного морального вывода «все люди братья» перекрывает не слишком изобретательные хоррор-сцены. Видно, что основную задачу фильма режиссёр мыслил не в том, чтобы исхитриться напугать искушённого зрителя, а, оставаясь в рамках сюжета о мстительных духах, высказать протест против любого насилия над личностью человека. Это у Ави Сурьяди получилось, так что лента оставляет послевкусие, заставляя обдумывать увиденное.

Мистический абрис помог постановщику лучше донести нехитрую, но редко осознаваемую истину, что насилие ведёт лишь к насилию. И спасения не будет до тех пор, пока кто-то из вчерашних жертв не решит разорвать порочный круг преступления и мести. Жертв и насильников разделяет моральная пропасть, так как они находятся по разные стороны добра и зла. И не стоит методами зла бороться за восстановление справедливости, ведь добро, достигнутое насильственными методами, почти неотличимо от зла. Этот христианский месседж особенно ценен в ленте талантливого индонезийца.