«Бескрайняя ночь»: Секретные радиоматериалы

Мы захотели рассказать о неспешном сайфае «Бескрайняя ночь», который сейчас смотрят зрители американских драйв-инов.

«Бескрайняя ночь» / The Vast of Night (2019)

Режиссер: Эндрю Пэттерсон
Сценаристы: Эндрю Пэттерсон (под псевдонимом Джеймс Монтаг) и Крэйг Сангер
Оператор: Мигель Иоанн Литтин Менс
Продюсеры: Адам Дитрих, Мелисса Киркенделл, Эндрю Пэттерсон (под псевдонимом Джеймс Монтаг) и другие

Маленький городок Каюга в Нью-Мексико, население — 492 человека (в сотню раз меньше, чем в Твин Пиксе). На дворе 1950-е, эпоха маккартизма, рок-н-ролла и научной фантастики. Теплый летний вечер, почти все горожане собрались вместе поболеть за местную баскетбольную команду. Опустевшие улочки предоставлены сами себе, не оставляют свои посты только телефонистка Фей (Сьерра Маккормик) и радиоведущий Эверетт (Джейк Хоровиц). Обыкновенный эфирный треп прерывают сначала странные помехи, а затем и сообщения о странных небесных объектах. Просить помощи, кажется, неоткуда, поэтому Фей и Эверетт самостоятельно пытаются понять, что творится в Каюге. Может быть, это всего лишь розыгрыш в духе радиоспектакля «Война миров» Орсона Уэллса?

«Бескрайняя ночь» — это маленькая инди-сенсация, жемчужина прошлогоднего «Слэмдэнса», которая теперь явилась всему миру. До своего полнометражного дебюта режиссер Эндрю Пэттерсон снимал только скромные рекламные ролики, а теперь, очевидно, станет кем-то вроде Кристофера Нолана (еще одного открытия «Слэмдэнса», куда будущий создатель «Начала» привозил свой ученический нуар «Преследование»). Все предпосылки для этого есть: снятый за копейки фильм поигрывает кинематографическими мускулами и отсылает к научно-фантастической классике, не превращаясь во второсортную копию.

Первый и самый очевидный ориентир здесь — «Сумеречная зона» Рода Серлинга, тем более что нарративная рамка представляет «Бескрайнюю ночь» как эпизод вымышленной телеантологии «Театр парадокса». «Вы вступаете в область, граничащую между тайным и позабытым, течение, запутавшееся между каналами, тайный музей человечества, — завлекает глубокий мужской голос, — личную библиотеку теней, где все происходит на сцене, созданной из тайны, и которую можно найти лишь на частоте между волнами логики и мифа».

Окрашенные в параноидальные тона 1950-е (почти) лишены ностальгического настроения — это, конечно, не мрачное время зарождения зла (если верить черно-белому эпизоду из третьего сезона «Твин Пикса»), но и не самый комфортный период в истории человечества. Все насилие скрыто пеленой тайны, которую могут прорвать только современные технологии вроде радио и телефона. До ведущего Эверетта дозванивается бывший военный, который решил рассказать, как помогал скрывать крушение летающей тарелки. После этого он тяжело болел; характерно, что правительство отправляло на ликвидацию только чернокожих и мексиканцев. «До этого нам никогда не звонили чернокожие», — озадаченно произнесет Эверетт. Так рядовой американец впервые выпадает из своей нормальности в другую — туда, где существуют Розуэлл и конспирологические идеи, а над сонным городком кружат летающие тарелки. Истина таится за пределами баскетбольного матча.

Сам режиссер, кстати, отмахивается от навязчивых сравнений со Спилбергом — мол, никакие это не «Близкие контакты третьей степени», а разговорное инди а-ля Ричард Линклейтер в сайфай-шкуре. И в этом есть своя правда: за долгими разговорами между Фей и Эвереттом наблюдать не менее интересно, чем погружаться в липкую параноидальную атмосферу. Например, они пытаются представить, как будет выглядеть будущее согласно научным журналам: охотно верят в радиоуправляемые машины и вакуумопроводной транспорт, но отвергают изобретение карманных телефонов. Кстати, длинная десятиминутая разговорная сцена с одной лишь Фей в одном кадре без монтажных склеек — маленькое достижение оператора Мигеля Иоанна Литтина Менса и актрисы Сьерры Маккормик, которые не дают этому фрагменту превратиться в аналог радиоспектакля и наделяют сцену неуловимыми кинематографическими свойствами.

«Бескрайняя ночь», наверное, далека от идеала: местами не покидает ощущение, что получасовой эпизод «Сумеречной зоны» раздули до полного метра, а диалоги иногда теряют живость, превращаясь в мертвые обрубленные фразы. И до финала, наверное, дотерпит не каждый. Но ругать «Бескрайнюю ночь» совсем не хочется: у Пэттерсона получилось снять кино, будто бы родившееся несколько десятилетий назад и созданное для драйв-инов. Удивительным образом 2020 год подстроился под фильм: именно в американских автокинотеатрах его сейчас и показывают.