Хоррормейкинг строгого режима: Сандберг и другие режиссеры учат не унывать на карантине
С начала пандемии и добровольно-принудительной изоляции прошло два месяца. Дэвид Линч ворвался в информационное пространство со своим YouTube-каналом, где каждый день озвучивает прогноз погоды (чем не герметичный эко-ужастик?), легенда низкобюджетного жанрового кино Роджер Корман объявил конкурс короткометражек продолжительностью не более двух минут, а независимые хоррормейкеры, повременив с полными метрами, взяли камеры, отражатели, софтбоксы и стали снимать скромные чуть ли не импровизационные картины в четырех стенах.
Вопрос качества в этом случае второстепенный. Ожидать высокой художественности от фильмов, авторы которых в кратчайшие сроки, толком не осмысляя эпидемию, схватились за запылившуюся аппаратуру, было бы не совсем верно. Тут есть два пути интерпретации. Один — подогнать режиссерские усилия под эксплуатацию трендов, объяснить создание всех работ желанием получить лишние сотни тысяч просмотров благодаря актуальной повестке. Какой-нибудь The Asylum, прославившийся ужасными мокбастерами, этот подход кормит неизменно. Второй путь оптимистичнее — можно принять, что кинематографисты тоже люди и в изоляции у них обостряется потребность в самовыражении. Правда, как всегда, где-то посередине.
![](http://russorosso.ru/wp-content/uploads/2020/05/ny-film-theater-pandemic.jpg)
Кинотеатр в Восточной Авроре, штат Нью-Йорк
Тут стоит заметить, что, в отличие от безбашенного «Короназомби» Чарльза Бэнда, ни один более-менее известный карантинный короткий метр не занимается столь злостной эксплуатацией. Многие из короткометражек про вирус не вписываются в трэш-эстетику, не воздействуют на любопытство целевой аудитории трейлерами и постерами (у них этого попросту нет) и в целом обыгрывают инфоповод куда скромнее. Это вопрос исключительно индустриальный: короткометражное жанровое кино не приносит столько денег, сколько его полнометражный собрат, а значит, поживиться на трендах в той же степени не выйдет.
Хотя у короткометражек из первой категории все-таки есть одна эксплуатационная особенность: акцент на эпидемии в них очень явен. Происходит это и на уровне названия («На карантине»), и на уровне сюжета (триллер – монолог беременной женщины в изоляции «Застрявшая»), а иногда и в обеих плоскостях. Например, в китайском «Локдауне 28» привязка к контексту максимальна. Центральный (и почти единственный) персонаж — блогер, ожидающий завершения карантина. Выйти на улицу ему мешает электронная стена, поставленная, судя по всему, вездесущим тоталитарным правительством. Когда таймер изоляции доходит до нуля, ограда исчезает и обрадовавшийся инфлюенсер выбирается подышать свежим воздухом. Впрочем, через пару секунд по телевизору говорят о продолжении карантинных мер, и вновь поднятый модернизированный барьер уже не позволяет персонажу вернуться домой.
![Lockdown 28 2020](http://russorosso.ru/wp-content/uploads/2020/05/Lockdown-28-2020-1024x389.jpg)
Кадр из «Локдауна 28»
Вообще образ инфлюенсера — один из важнейших передатчиков человеческих страхов. В корявом «Коронапокалипсисе» блогерша отправляется на улицу в разгар эпидемии, показывает свои злоключения в прямом эфире и нарывается на странного преследователя. Формат десктопа, в нынешнее время максимально близкий и понятный аудитории, в карантинных короткометражных хоррорах, по мнению многих авторов, становится единственным возможным катализатором зрительских эмоций.
Особенно тонко общественные фобии ощущает Роб Савадж, решивший разыграть друзей на карантине и сделать один из самых просматриваемых Zoom-хорроров в истории (вряд ли эта терминология вам когда-нибудь еще понадобится, но на всякий случай расшифруем: это ужасы, снятые в приложении для групповых видеозвонков Zoom). Позвав товарищей в конференцию, он заявил, что слышит странные звуки на чердаке, и попросил всех оставаться на связи. Режиссер залезает по лестнице, осматривается, натыкается на джампскейр из испанского «Репортажа» (2008) и, свалившись, лежит без движения несколько секунд, пока друзья пытаются понять, что произошло.
![Zoom-пранк Роба Саваджа 2020](http://russorosso.ru/wp-content/uploads/2020/05/zoom-prank-2020-1024x570.jpg)
Zoom-пранк Роба Саваджа
Савадж крайне точно подмечает беззащитность человека во время изоляции: те контакты, которые у нас еще остались, неспособны заменить физического присутствия. Эпидемия заставляет людей чувствовать себя одинокими и, что важнее, делает их легкими мишенями для затаившихся фобий. Самый яркий эпизод пранка — момент, когда друзья, разинув рты, осознают, что находятся по ту сторону экрана и не могут повлиять на исход событий. Савадж актуализирует десктоп, осмысляет его в метаключе, согласно которому виртуальная дистанция оказывается страшнее потустороннего. Из того же разряда, хотя и менее завораживающим, выглядит олдскульный «Экран», явно метивший в эстетику бекмамбетовской дилогии «Убрать из друзей».
В причудливом комедийном хорроре «Должен остаться только один» Майка Мендеза режиссер рассказывает о таинственном происшествии в одном из эфиров то ли Instagram, то ли другой социальной сети (что важно — это чуть ли не единственное карантинное вертикальное кино от именитого жанрового творца). Постановщик утверждает, что кто-то начал воровать его печенье Oreo. Однажды он решил заснять преступление на скрытую камеру и увидел, как лакомства крадет фигурка Гильермо дель Торо, недавно купленная на Amazon. Когда кинематографист пытается восстановить справедливость, оскароносный дель Торо вступает с конкурентом в неравный бой. Он утверждает, что должен остаться только один («There can be only one!») латиноамериканский режиссер.
![There Can Be Only One 2020](http://russorosso.ru/wp-content/uploads/2020/05/There-Can-Be-Only-1-2020-1024x576.jpg)
Кадр из There Can Be Only One
Это, пожалуй, тот карантинный фильм, который стоит посмотреть вне зависимости от интереса к теме пандемии. В отличие от другого представителя славного изоляционного мокьюментари, «Третьего глаза» Тодда Спенсера, неплохая стоп-моушн анимация выводит короткометражку Мендеза на приемлемый уровень. У Спенсера съемка с места преступления завершается тем, что оператор сталкивается с членами таинственного культа. Работа, скажем прямо, непритязательная, но лишь подтверждающая мысль об актуализации псевдодокументалистики в период эпидемии.
Кроме талантливых стилизаций под эфиры и «найденные пленки», в карантинном кино есть и примеры классических домашних хорроров, которые не хотят взаимодействовать с актуальной формой и пугают по старинке. Это короткометражки, авторы которых используют жанровые шаблоны в формате скромного двухминутного кино (например, сериал Брэндона Кристенсена Scaredycats из пары эпизодов, где главные роли исполнили два его сына), а также более любопытные экземпляры. Нетрудно догадаться, что этот текст вдохновлен изоляционными трудами шведа Дэвида Ф. Сандберга, мастера темных пространств, который на своем YouTube-канале подробно рассказывает о создании собственных фильмов.
![shadowed 2020](http://russorosso.ru/wp-content/uploads/2020/05/shadowed-2020-monster-1024x464.png)
Кадр из Shadowed
Внимание любителей жанрового кино привлекли две его короткометражки, снятые на изоляции совместно с женой Лоттой Лостен: Shadowed и Not Alone in Here. Эти фильмы связаны с контекстом эпидемии лишь в производственном плане (в двух других роликах Сандберг рассказывает о трудностях при работе с домашним оборудованием), но в итоге взаимодействуют с вирусной темой чуть ли не лучше всех прошлых примеров. В обеих короткометражках — в частности, в более изобретательной Not Alone in Here — героиня оказывается в безвыходном положении посреди четырех стен, где за ней следует жуткое нечто. Сандбергу неинтересно вникать в реалии самой пандемии — он вновь отправляется в пугающую одиссею по уголкам своего дома. Как говорит режиссер в одном из бэкстейджей, он ставил задачу найти в обыденном пространстве места для обитания потустороннего.
Пример Сандберга, пожалуй, лучшим образом знаменует уже завершающийся этап карантинного короткометражного кино. Осмыслить коронавирус на короткой дистанции адекватно не выйдет. Как хоррор-явление он не такой уж и уникальный — видали в истории искусств вещи и похуже. Однако та рефлексия, которая была вызвана появлением вируса и карантина, никуда не исчезнет. Запершись в своих домах, мы, кажется, позабыли, что монстры по-прежнему прячутся под кроватями и в шкафах. Страшное и обыденное в рамках жанра — почти синонимы, и, честно говоря, не так уж и важно, в какой форме нападет нечисть — в обличье игрушечного дель Торо или незваного гостя с клыками — и когда она это сделает. Если верить кинематографистам, всякое потустороннее пробуждается во время видеозвонков и прямых эфиров — не говорите, что вас не предупреждали.