Fuck me hard: Убийственный секс в хоррорах

Секс и насилие тенью следуют за человечеством с момента его зарождения. Потребность людей в историях — это тяга к знанию, которое найдет отражение в жизни. В зависимости от предпочтений эти истории можно получать различными путями: через музыку, кино, литературу или видеоигры. Потребность же в сексе и насилии куда древнее устной речи. Секс используется для продолжения рода. Насилие — это сохранение территории и добыча еды. Вместе это — будущее, его гарантия. И, разумеется, это удовольствие. В окружающей нас реальности секс и насилие частенько пересекаются, порождая самые отвратительные, но, к сожалению, обыденные формы человеческих взаимодействий. В кино же они образуют нечто куда более интересное и нестандартное. А хоррор, будучи жанром максимально образным, позволяет наглядно соединять эти явления и лепить из них подчас невообразимые вещи. Добро пожаловать в мир, где секс и смерть неотделимы друг от друга, а половой акт может превратиться в орудие убийства. Пристегните ремни!

«ФАНТАЗМ» / PHANTASM
(реж. Дон Коскарелли, 1979)

Начнем с легкого петтинга: как известно, перед тем как запекать индейку, нужно сначала разогреть духовку.

Завязкой эпохальных событий ультракультовой пенталогии служит сцена секса на кладбище. Вместо посторгазменной неги после секса при полном параде Леди-в-лиловом хладнокровно закалывает своего партнера. Леди? Не совсем. Ретроспективно эта сцена проливает свет на личность Верзилы и его сложные и достаточно противоречивые отношения с человечеством. «Фантазм» — это в первую очередь история борьбы, и мотивы дружбы, долга и чести играют в ней большую роль. Но для удовольствий места, увы, не остается. Можно выбрать лишь меньшее из двух зол: смерть в объятиях манящей иллюзии (Леди-в-лиловом) или горькую правду и гибель от летающей сферы.

«ЗЛОВЕЩИЕ МЕРТВЕЦЫ» / THE EVIL DEAD
(реж. Сэм Рэйми, 1981)

Существует множество способов отправить человека на тот свет, однако Сэм Рэйми предложил один из самых экстравагантных. Шелли Уильямс, сестра протагониста, подвергается сексуальному насилию со стороны демонического леса. Девушке удается освободиться, но она обречена превратиться в дедайта и нести смерть своим друзьям.

Если большинство хорроров дает зрителю передышку в виде относительно безопасной локации и иллюзию того, что при правильном выборе пути отступления персонаж может выбраться из неблагоприятного окружения, то Рэйми все эти досужие размышления пресекает уже к середине картины. В «Зловещих мертвецах» нет безопасного места — повсюду лишь расчлененные трупы, дедайты или еще какая-нибудь невиданная хренотень, которая только и ждет, когда Эш отвернется. Отсюда и просачивающееся под кожу чувство дискомфорта, которое вполне можно рассматривать как плацдарм, гарантирующий успешную работу других приемов фильма.

Что до самой сцены, то она вносит щедрую порцию фантасмагории, требующую от смотрящего дополнительного напряжения: одно дело — представлять себе спарринг с маньяком или даже демоном, но зловещий лес, насилующий хорошеньких молоденьких девушек, — это уже совсем другое. Ну, ничего: старина Эш им всем покажет.

«ТЭЦУО, ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК» / TETSUO
(реж. Синья Цукамото, 1989)

Про «Тэцуо» написано множество страниц и еще больше цифровых буковок, и всё мало. С другой стороны, про него бесполезно писать — его нужно смотреть. Смотреть в отрочестве, в зрелости, в печали, в радости, в бедности, на третьем свидании, а лучше всего — с недосыпа и в метро. Особо останавливаться на сюжетных и стилистических вопросах не будем, нас интересует конкретная сцена. Скажем лишь следующее: «Тэцуо» — это фрик от кинематографа, единственный в своем роде, нечто, не знающее ни соперников, ни аналогов.

В комнате — он и она. Она — воплощение плоти. Он — нечто среднее между техножрецом харш-нойза и дизельпанковым Акирой. У него вместо члена — огромное сверло. Крики, борьба, воткнутое в горло лезвие, эмоции, пот и монохром. Сразу понятно, что рано или поздно сверло войдет в женщину, вопрос лишь — когда. Человеческая плоть хрупка и недолговечна, а механизмы — они навсегда.

«ЧТО НИ ДЕНЬ, ТО НЕПРИЯТНОСТИ» / TROUBLE EVERY DAY
(реж. Клер Дени, 2001)

В начале третьего тысячелетия Клер Дени сняла фильм о любви. Сложный, блеклый, с тяжелыми конфликтами — специально для Канн. Однако фабула и ряд натуралистичных сцен мгновенно помещают «Что ни день, то неприятности» в загон для французских экстремистов.

Сюжет развивается вокруг двух пар: Шейн + Джун и Лео + Коре. Шейн и Коре стали жертвами эксперимента с человеческим либидо, после которого их сексуальная жизнь круто поменялась: во время секса им так сносит крышу, что кульминация перерастает в растерзание партнера.

Откровенно говоря, все эти выверты с убийственным сексом нужны Дени для того, чтоб перекрыть персонажам кислород и наблюдать, как они, дергаясь от асфиксии, отчаянно плывут по направлению к поверхности. Шейн с Джун — молодожены, они еще не научились состыковывать свои проблемы и искать решение вместе. Лео и Коре за годы семейной жизни сумели адаптироваться друг к другу, правда, выход из трагического положения так и остался закрытым. Стерильный нарратив делает картину стилистически привлекательной, а актеры двигают эмоциональный локомотив по рельсам хронометража. У Винсента Галло на лице написано, что он девиант, и его Шейн одним взглядом может заставить нервно чесаться. Что касается Беатрис Даль, то она была рождена, чтобы выдыхать дым и играть роковых женщин. В глазах ее пылают искры безумия, а сцена секса Коре и вора надолго останется в вашей памяти.

«ЗУБЫ» / TEETH
(реж. Митчелл Лихтенштейн, 2007)

Миф о vagina dentata восходит к заре цивилизации и проявляется в самых разных культурах: о зубастой вагине есть несколько независимых друг от друга историй у индейцев Южной Америки; аналогичные легенды присутствуют у некоторых племен Северной Америки, в синтоизме, индуизме, у маори и у древних римлян. Этот архетип патриархальной цивилизации призван внушать ужас и отвращение перед сильным женским началом, ведь «правильная» женщина — верное и послушное мужчине существо. Вот тут, по идее, следовало бы углубиться в (простите за каламбур) лоно вопроса, поближе познакомиться с Древними Матерями, рассмотреть влагалище как символ самой Природы и поставить под сомнение тезис Фрейда о зависти к пенису как о первичном организаторе женственности, но сейчас не об этом.

Доун — скромная отличница и одновременно носитель хтонического атавизма в виде зубастой вагины. Девушка подобным анатомическим строением очень тяготится и мечтает о том, чтобы быть как все. Однако к концу хронометража она осознаёт собственную силу и находит свой путь. Разумеется, в фильме есть обязательная сцена кастрации, а вам мы показываем эпизод у гинеколога, в котором врач сквозь болевой шок выкрикивает заклинание: «Это правда! Vagina dentata! Vagina dentata!»

«ДУРНАЯ БИОЛОГИЯ» / BAD BIOLOGY
(реж. Фрэнк Хененлоттер, 2008)

Фрэнк Хененлоттер — уважаемый мастер хоррора (сразу три его картины можно назвать культовыми) и видный специалист в вопросах человеческой сексуальности. Во всяком случае, в его фильмах именно этот мотив выползает на первый план. Например, в «Повреждении мозга» (1988) была замечательная сцена смертельной фелляции с высасыванием мозга (смертельной не для дающего, а для принимающего, что весьма необычно). Однако в своей «Дурной биологии» Хененлоттер в отношении интересующей нас темы убийственного секса разошелся на полную катушку.

Знакомьтесь: это Дженнифер, а вот Батз. Джен — физиологический мутант с семью клиторами и сверхчеловеческим метаболизмом, позволяющим обрабатывать мужское семя за пару часов и рожать мутантов, которых мать разбрасывает по всему городу. Дженнифер любит секс и во время него полностью отдается эмоциям, что обычно приводит к убийству любовников. Батзу же еще в детстве по нелепой случайности отрезали член, а когда пришили обратно, тот никак не хотел работать как положено. Депрессия и пубертат довели парня до того, что он начал закупать стероиды и вкалывать прямиком в своего джонсона. Член заработал, но это был единственный плюс: прибор Батза приобрел не только шокирующие размеры, но и способность мыслить и общаться с хозяином. А самое интересное, что с помощью такого агрегата Батз с легкостью мог довести девушку до оргазма, который не заканчивался. Вообще.

Самое прекрасное в «Дурной биологии» то, что ее можно рассматривать через любую призму: исследование сексуальности, феминистский/шовинистский (на выбор) манифест, громкое заявление в поддержку сексуального воспитания, киноэссе на тему сложности отношений… Однако зрительские рейтинги говорят в пользу того, что кино это не для широкой общественности.

«ТОКИЙСКАЯ ПОЛИЦИЯ КРОВИ» / TÔKYÔ ZANKOKU KEISATSU
(реж. Ёсихиро Нисимура, 2008)

«Токийская полиция крови» — настоящий рай для поклонников японского сплэттерпанка и бодипанка. Фильм повествует о борьбе полиции, ставшей независимой от государства корпорацией, с так называемыми инженерами — преступниками, способными трансформировать свои раны в оружие. Картина изобилует сатирическими вкраплениями, но большая часть сцен — это квинтэссенция сплэттера: фонтаны и дожди из крови, латекс, член-пушка, мутанты и даже рокетджамп.

В интересующей нас сцене мужик приходит в весьма сомнительного вида заведение за секс-услугой, но в разгар минета странная девушка берет да и откусывает ему член. Заливая комнату гекалитрами крови, мужик хватается за «Узи» и расстреливает девушку напополам. Что происходит дальше, лучше один раз увидеть: после этого ваша жизнь никогда не будет прежней.

«СЕРБСКИЙ ФИЛЬМ» / SRPSKI FILM
(реж. Срджан Спасоевич, 2010)

Когда в 2010-м «Сербский фильм» стал прокатываться по фестивалям (а кое-где и в кинотеатрах), на Срджана Спасоевича обрушился град негативных рецензий. Уж в чем только серба не обвиняли: и в раздувании хайпа вокруг посредственного эксплотейшна, и в абсолютной бестолковости сюжета (как будто хоррор должен быть интеллектуальным), и в том, что Срджан снял свою гадость на папины деньги. Ряд стран объявил показ фильма вне закона, а когда Анхель Сала все же решился взять картину на фестиваль в Каталонии, то получил повестку в суд (обвинения впоследствии были сняты). Как ни грустно это признавать, но в наши темные времена стоит режиссеру уйти в экстрим, как в «Человеческой многоножке» (2009), — и фильм сразу получает взрывную порцию негативных отзывов. Дескать, всё это слишком. Зато для нашего списка «Сербский фильм» — настоящая отрада. Там есть всё: убийство человека путем пенетрации глаза тренированным эрегированным членом, секс с последующий декапитацией и фактически акт некрофилии. И, разумеется, то самое знаменитое new born porn, от которого многие зрители бледнеют и блюют.

Какими бы эпитетами ни награждали это кино, «Сербский фильм» моментально стал культовым. А Спасоевич не устает повторять, что его работа — одна большая аллегория. «В Восточной Европе невозможно получить финансирование на фильм, если только в нем нет сцены с бродяжкой, рыдающей на улице. Или чего-нибудь о жертвах войны в местном регионе. На Западе у людей уже не осталось чувств, поэтому они ищут их заменитель, хотят купить эмоции за деньги».

«ИНФЕКЦИЯ» / CONTRACTED
(реж. Эрик Инглэнд, 2013)

Несмотря на все предостережения родителей и учителей, гормоны все равно берут верх над подростком и отправляют его в водоворот жизни, где еще столько всего нужно попробовать. Искать истории о том, как просто подцепить ВИЧ, даже не нужно — интернет ими полнится. На смену пришла крипипаста — современный аналог фольклора — о таинственных незнакомцах и последствиях секса на одну ночь. Кинематограф почти всегда оперативно реагирует на общественные настроения, и на эту тему просто не могли не снять хоррор.

«Инфекция» — это история о юной лесбиянке Саманте, которая только начинает делать шаги как самостоятельная личность и уже натыкается на шипы окружающей действительности. И, когда ее пассия не приезжает на вечеринку и не берет трубку, Сэм убирается в кашевары и, сама не понимая зачем, соглашается на быстрый перепихон в машине с каким-то мутным типом. На смену обиде приходит чувство вины, на смену опьянению — похмелье, а затем и кровотечение, отваливающиеся ногти, зубы…

Со всей своей незамысловатостью и прямолинейностью боди-хоррор Эрика Инглэнда бьет прямо в цель: детям нужно что-то простое и наглядное, и месседж о том, что трахаться с первым попавшимся проходимцем может быть опасно, доходит на 100%. К сожалению, Эрик совершенно не знает, как заканчивать свою историю, и в приступе ярости убивает всех к чертовой матери. Это обстоятельство не позволило «Инфекции» выйти за рамки круга поклонников боди-хоррора, зато забронировало место в нашем списке, ибо унылый и тоскливый секс по пьяни, несущий медленную, болезненную и жуткую смерть — это солидный образ.

«ОНО» / IT FOLLOWS
(реж. Дэвид Роберт Митчелл, 2014)

Сюжет «Оно» очень похож на «Инфекцию», только вместо телесного хоррора Дэвид Роберт Митчелл обращается к паранормальному.

По земле бродит проклятие, подцепив которое, человек встречает неминуемую смерть от человека самого мрачного вида. Единственный способ спастись — переспать с кем-нибудь, и тогда проклятие передастся партнеру. Так и случилось с юной Джей, но она совершенно не хочет подставлять кого-то другого. На ее счастье, секс — это не единственный способ выжить.

Любовь, дорогие друзья. Со времен The Beatles ничего не изменилось: нам нужна любовь. Но больше всего она нужна поколению хипстеров, которые могут в гаджеты, но не могут в отношения. Именно поэтому «Оно» начинает размазывать посередине: ведь это не столько хоррор, сколько притча для подрастающего поколения. Подобный подход оценило и поколение постарше, моментально объявив, что нас ждет эра социально заряженных хорроров и Митчелл — пророк этой эры. Кроме того, «Оно» отлично себя показало в бокс-офисе и даже боролось за награду в Каннах. Настоящее культурное явление! И прекрасный образ: секс, обрушивающий на тебя разгневанное и смертоносное нечто.