«Святая Мод»: Благие знамения

«Святая Мод», она же «Спасительница», с 2019 года скиталась по фестивалям, после чего зависла в пандемическом прокатном лимбе. Наконец, в начале 2021 года фильм стал доступен онлайн, а в марте его можно будет легально посмотреть уже и в России. О том, соответствует ли новый хоррор от студии A24 высоким стандартам своих предшественников, рассказывает Настасья Горбачевская.

«Святая Мод» / «Спасительница» / Saint Maud (2019)

Режиссер: Роуз Гласс
Сценарий: Роуз Гласс
Оператор: Бен Фордесман
Продюсеры: Андреа Корнвэлл, Оливер Классман, Дэниэл Баттсекс и др.

Стояла долго я у врат тяжелых ада,
Но было тихо и темно в аду…
О, даже Дьяволу меня не надо,
Куда же я пойду?..

Там, где Анна Андреевна Ахматова растерялась на перепутье, Мод в бесприютности нашла дорогу к Господу: после сомнительных вечеринок, случайных объятий и трагедии на работе девушка вышла на путь искупления грехов. Правда, эта подоплека, без конкретных объяснений обозначенная в первой сцене, выйдет наружу лишь в середине. Движение фильма по сюжету порой путается в векторах, но это не случайность. Зритель встречает юную Мод, когда ее работа в больнице сменилась более камерной и интимной медицинской помощью на дому. Сиделка с проживанием при умирающей танцовщице: чай, разговоры и физиотерапия. Смутное узнавание в бывшей артистке сцены Дженнифер Эль, той самой Элизабет Беннет из каноничного мини-сериала «Гордость и Предубеждение» по роману Джейн Остин, добавляет их отношениям аристократичности, а социальной яме — глубины. Кроткая мышь Мод превращается в старательную девочку на побегушках, служанку из загородного поместья в белом фартуке с грязной посудой и чистыми помыслами.

Чашки, блюдца, кастрюли, плита: Мод, ведомая самопожертвованием, прислоняет руку к раскалённой поверхности и ее нарочитое или даже воинственное смирение словно подставляет вторую щеку под удар. Все затмевает стремление искупить, отмолить, получить прощение, но не немым отречением, а вслух: в шепотах и криках божественного экстаза слиться с Господом, чей невестой Мод себя почитает, не уходя в монастырь. Ее путь благословлен высшими силами, ей всюду видятся знаки подступающей благодати: не так уж важно, в случайных репликах пациентки или водовороте воды в раковине.

Если разбираться, вооружившись библейскими заповедями, то становится все сложнее увидеть святую. Аскетизм дает трещину: каждое действие Мод, ее упоительная тяга к наставлению своей пациентки-нанимательницы на путь истинный и жажда искупить ее богемную душу отдает тщеславием и гордыней — обратная сторона лжи во спасение. Всем давно известно, что дорога в ад вымощена исключительно благими намерениями, но там, где согласно жанровым конвенциям приходит время руки карающей и божественному (или иному) вмешательству, Мод вновь остается наедине с узкими стенами: она сама себе страшный суд.

Затхлое, покрытое плесенью герметичное одиночество девушки интонацией напоминает морозный «Февраль» Оза Перкинса: покинутые девочки нашли семью в дьяволе, Мод пробелы внутри забивает Господом, а пустоту на стене репродукциями Уильяма Блейка. Стоит открыть его биографию, как становится понятно откуда возникла рифма: при жизни автора считали психически нездоровым, он отрицал церковь как институт, но верил Библии, а в самопожертвовании видел истинный путь — Мод несомненно готова стать наследницей его идей. А сама дебютантка Роуз Гласс черпала вдохновение в «Таксисте» Мартина Скорсезе и в фильмах Романа Полански вроде «Ребенка Розмари» и «Отвращения». Именно в творчестве последнего можно уследить истоки регистра слоубернера, в котором существует и «Святая Мод». Совпадения, которые все больше претендуют на закономерность, говорят и о том, что в случае женской режиссуры ужасы не обходятся без тактильных импульсов боди-хоррора: стучащие ногти, обожженная кожа, духота физических контактов. Поиски страха — это вновь экспедиция в глубину, а не маршрут по пересеченной местности. Как сказала сама Гласс: «никогда не знаешь, о чем думает другой человек в эту минуту».

Вопросы экзистенциальные, о высшей материи и если не о религии как о социальном конструкте, то о вере и духовности, режиссёрка препарирует языком телесности, сдавленной груди и ожогов, несколько заземляя их. Если зрительно брак драматургии кухонной мойки и живописная эстетика слоубернера в кадре оператора Бена Фордесмана («Конец ***го мира») так или иначе обращаются не только к вышеупомянутым фильмам Полански, но и к Анджею Жулавски или, скажем, «Реквиему» Ханса-Кристиану Шмида, то сама риторика одержимости повернута в сторону психологии. Магическое мышление, у которого нередко побочным явлением становится ОКР, здесь становится руководством к действию, перекрывающим любые заповеди. Простой договор Мод с самой собой: если я спасу душу танцовщицы, будет спасена и моя.

Роуз Гласс успешно проходит испытание дебютом без авансов и скидок на «нежный» кинематографический возраст: особенно отрадно, что цифровой релиз фильма такого же бесприютного, как и его главная героиня случился в феврале, который уже давно забрала себе инициатива Womеn in Horror Month. «Святая Мод» не только успешное вхождение в жанр наравне с Робертом Эггерсом, Ари Астером и Дженнифер Кент (плашка A24 вновь не обманывает ожидания), но и реализованный потенциал и самой Гласс, и оператора Бена Фордесмана и исполнительницы главной роли Морфидд Кларк. Вероятно, возвращение каждого из троих не заставит себя долго ждать.