Спасена последней девушкой: Как хоррор помогает победить посттравматический синдром

Иногда хорроры могут не только развлекать, но и помогать в по-настоящему трудных ситуациях. RussoRosso публикует перевод статьи Лорен Миличи с разрешения автора и редакции сайта «Birth.Movies.Death». Лорен рассказывает, как справилась с посттравматическим синдромом благодаря образам последних девушек из фильмов ужасов.

Оригинал статьи: http://birthmoviesdeath.com/2017/01/13/saved-by-the-final-girl

Кадр из фильма «Техасская резня бензопилой» (реж. Тоуб Хупер, 1974)

Мне было 15, когда я впервые увидела, как Салли Хардести спасается в кузове пикапа, вся перемазанная кровью, и истерично смеется, как самая настоящая ведьма.

Все ее друзья были мертвы. Ее саму держали в плену, мучили и даже заставили поить собственной кровью скрюченного главу семейки каннибалов. Жанр хоррора был для меня в новинку, и я думала, что она умрет.

Незадолго до того как я увидела испытания, доставшиеся Салли, я как раз успела посмотреть «Спуск» и «Райское озеро», где главные героини подвергались тяжелым физическим и психологическим травмам только для того, чтобы их, кажется, убили в конце. Тогда я решила, что это стандартная ситуация для хоррора, но решительно хотела найти какой-нибудь фильм, который пошел бы дальше. На самом деле я смотрела хоррор за хоррором, чтобы найти на экране «себя».

Это было спустя несколько месяцев после того, как я пережила жестокое сексуальное насилие, когда мне пришлось бежать от нападавшего и я споткнулась, упала и сопротивлялась изо всех сил. Я приползла домой с коленями в крови, макияжем, размазанным по щекам, и пустотой в сердце и мыслях. Ощущение безопасности, способность доверять другим, желание строить новые отношения и вообще любовь к тому, чтобы проводить время с близкими людьми, — все это у меня отобрали. В тот год я притворялась больной почти каждую неделю, только чтобы уйти из школы. В тот год я не могла выбраться из постели. Это был тот самый год, когда я перестала что-то придумывать. Просыпалась посреди ночи и кричала. Закрывала каждую дверь на два оборота. Я хотела умереть. Мое ощущение себя, мою идентичность и вообще любую ценность, которую я представляла, — все это у меня украли. Вокруг не было никого, с кем я могла бы почувствовать что-то общее, поэтому я обратилась к выдуманному миру в попытках справиться с ситуацией.

Все это продолжалось, пока я не нашла оригинальную «Техасскую резню бензопилой» и что-то где-то не щелкнуло. На меня произвели впечатление сила Салли и ее способность сопротивляться. Когда я увидела, что она выжила после ударов молотком по голове. Когда я увидела, как она освобождается от веревок и убегает, выбивая стекло в окне. Как она встает, после того как в нее воткнули нож. Как она забирается в кузов пикапа и смеется, когда он увозит ее от Кожаного лица. Она — последняя, кто дрался с убийцей и единственная выжившая. Помню, как я сидела перед экраном телевизора и думала: «Вот я. Это я».

Последняя девушка — это, конечно, элемент, хорошо знакомый жанру хоррор, особенно слэшерам. Она — ответственный бебиситтер, милая вожатая летнего лагеря, скромная соседка. Она не будет пить на вечеринке, ее не поймаешь с сигаретой, и она не занимается сексом. Она заметит, что что-то пошло не так, первой, до своих обреченных друзей — и чаще всего она станет единственной, кто выживет в конце.

Классический пример — Лори Строуд, которую Джейми Ли Кёртис сыграла в «Хэллоуине» в 1978 году. Всю первую половину фильма Лори показана как скромная, консервативная девушка, книжный червь, она контрастирует со своими громкими, помешанными на сексе друзьями. Как только начинается кровопролитие, Лори включает режим выживания, когда Тень приходит за ней и детьми, за которыми она присматривает.

Кадр из фильма «Хэллоуин» (реж. Джон Карпентер, 1978)

Конечно, последняя девушка не всегда милая простушка. Джесс Бредфорд (Оливия Хасси) из «Черного Рождества» — умная девушка из сестринского клуба, которая, ко всему прочему, беременна и собирается сделать аборт, не ставя в известность своего нервного парня. Травмированная трагическими событиями Сидни Прескотт (Нив Кэмпбелл) из «Крика» поддается уговорам своего бойфренда — и в итоге спит с самим убийцей. За пределами слэшеров существует Баффи Саммерс (Сара Мишель Геллар) из «Баффи — истребительницы вампиров», которая появилась для того, чтобы сломать стереотип о последней девушке и, по словам создателя Джейсона Миддлтона, чтобы стать героиней, которая занимается сексом и все равно убивает монстра.

Что же значит для женщины с посттравматическим расстройством смотреть на сильную женщину на экране, которая надирает всем в слэшере задницу?

Я могу найти частицу себя — какую-то черту, какое-то качество, стратегию для выживания — в каждой любимой мной последней девушке, и такая связь странным образом оказывает глубокий терапевтический эффект. У Лори в «Хэллоуине» это самоотверженность: когда она находит тела своих друзей и впервые встречает Майкла Майерса, то ее первым порывом становится спасение детей, с которыми она сидит, даже ценой собственной жизни. В фильме «Пятница, 13-е. Часть 2» это то, как невероятно реалистична Джинни Филд (Эми Стил). После схватки с Джейсоном она добегает до ближайшего домика и прячется под кроватью. Когда злодей оказывается там и начинает медленно ходить по комнате, с Джинни происходит то, что могло бы случиться с кем угодно из нас: она буквально писается от страха, и видно, как струя течет из-под кровати. Она не та стереотипно привлекательная девушка, которая даже вся в крови выглядит красивой. В этом моменте Джинни напоминает мне, что сражение за свою жизнь — это что угодно, кроме красоты. В «Кошмаре на улице Вязов» Нэнси Томпсон (Хезер Лэнгенкэмп) использует свой интеллект, чтобы победить Фредди Крюгера. Она читает книгу о ловушках и с их помощью делает свой дом безопасным. А когда ее парень спрашивает, зачем она читает такую книгу, она просто улыбается и отвечает: «Я собираюсь выжить».

Кадр из фильма «Кошмар на улице Вязов» (реж. Уэс Крэйвен, 1984)

После второго нападения, которое случилось через три года после первого, я обнаружила, что пересматриваю все фильмы франшизы «Крик» два раза в месяц на протяжении чуть больше года. Сейчас, несколько лет спустя, Сидни Прескотт остается последней девушкой, которую я регулярно вспоминаю. Она получает самые тяжелые физические и психологические травмы в фильме, включая ужасные потери и предательства от тех, кого она любит, и все равно находит в себе желание двигаться дальше. После победы над убийцами из первого «Крика» (один из которых оказывается ее парнем, к тому же причастным к смерти ее матери) Сидни находит в себе силы стремиться к нормальной жизни и пойти в колледж. После того как ее новая жизнь уничтожается во втором фильме, она скрывается, чтобы защитить себя. Пока Сидни прячется, она становится консультантом горячей линии для женщин в кризисных ситуациях. После драматических событий третьей части «Крика» четвертая начинается с того, что Сидни отправляется в пресс-тур для презентации своей книги «Из темноты» — мемуаров о том, как ей удалось выжить. На протяжении всех четырех фильмов, 15 лет, Сидни продолжает идти вперед. В каждой части появляется новый персонаж — Призрачное лицо, цель которого — убить Сидни, отобрать у нее все, включая людей, которых она любит больше всего. Но она слишком умная, слишком быстрая и, черт возьми, слишком сильная. Для меня Сидни — самая главная последняя девушка. Мы видим не только то, что она выживает, но и то, что она со всем справляется. Наблюдение за тем, как она движется дальше, помогало мне самой выбираться из-под одеяла каждый день и в итоге постепенно начать писать о своем опыте в надежде дать возможность кому-то еще почувствовать себя менее одиноким.

Кадр из фильма «Крик 4» (реж. Уэс Крэйвен, 2011)

Пережитые нападения стали для меня опытом наибольшего одиночества. Говорят, что у каждого есть кто-то из знакомых с таким опытом, но мне было 15, и я никого не знала. Я знала, что то, что со мной случилось, особенно учитывая жестокость природы этого происшествия, ненормально, это не происходило с другими людьми. И, пока я не увидела, как эти девушки дерутся за свои жизни и побеждают, я не могла чувствовать себя менее одинокой. Да, мои героини были выдуманными, но они были прямо как я. Они сражались совсем как я. И выживали совсем как я.

Я гордо называю себя последней девушкой. Я горжусь тем фактом, что дралась со своим Майклом Майерсом, собственным Призрачным лицом, и выжила. Я горжусь своей силой, своей способностью противостоять и тем, что могу идти вперед и справиться со всем.