Евгений Колядинцев — о хорроре «Спойлер», ментоловом карандаше и любви к животным

Денис Салтыков Сен 18, 2017 656

Студия «10/09», начавшая работу и над короткометражными хоррорами, выпускает первый фильм в этом направлении — «Спойлер», написанный и снятый Евгением Колядинцевым. Совсем скоро эту картину можно будет увидеть у нас на сайте, а пока читайте интервью RussoRosso с режиссером о творческом процессе и планах на будущее.

Денис Салтыков: Как тебе пришла в голову идея «Спойлера»?

Евгений Колядинцев: Я искал концепцию для хоррора, который затем сам же смог бы и снять. А лучший источник вдохновения для меня — фильмы, причем мысли, которые они рождают, могут быть никак не связаны с их сюжетом или тематикой. Так произошло и в тот раз. Во время просмотра «Нечто» (1982) Карпентера я подумал: «А что если главный герой получит диск, на котором записана его будущая смерть? Что если он получит “спойлер” к собственной жизни?» Я ухватился за эту идею и начал ее развивать — сначала до уровня синопсисов, а потом и сценариев короткометражек.

Но история «Спойлера» отказывалась работать. Я как зритель задавал себе вопросы, на которые как сценарист не мог ответить. Это было несколько лет назад. А не далее как минувшей весной я готовился к третьему сезону сериала «Твин Пикс» и в очередной раз пересматривал первые два. И снова был крайне впечатлен тем иррациональным ужасом, который Дэвид Линч с таким мастерством создает на экране. После просмотра хотелось схватить камеру и побежать снимать собственный Черный Вигвам. И я сел и за один день написал полторы страницы текста. Это и был будущий сценарий. Я дал его почитать супруге, и она спросила: «А ты в курсе, что написал “Спойлер?”» Сам того не зная, я вернулся к своей старой истории. Не осознавая, что пишу именно ее, я рассказал ее иначе, заменив диск с записью на другой предмет. И история начала работать.

Д. С.: То есть это изначально было вдохновение от кино! После просмотра мы с коллегами вспоминали короткометражки Сандберга, затем у меня в голове вертелись сцены из короткометражного «Полароида» (2015) Ларса Клевберга, а дальше и вовсе кадры из фильма «Сайлент Хилл» (2006), сны мальчика Коди из «Сомнии» (2016)… И я понял, что эти ассоциации связываются уже не столько с образами кошмаров, сколько со стилистикой. Что вдохновляло тебя как режиссера уже после того, как сценарий был написан?

Е. К.: Ты абсолютно прав, короткометражки Сандберга — именно то, от чего я отталкивался, обдумывая реализацию. У них есть множество достоинств, одно из которых в том, что они работают без слов. Для меня это было важно, поскольку я изначально хотел отправлять фильм на зарубежные жанровые фестивали. Конечно, я мог бы наложить субтитры или вообще сделать всю историю на английском, но меня больше тянуло к сюжету, где ничего говорить не нужно.

Помимо работ Дэвида Ф. Сандберга меня вдохновляли «Незнакомцы» (2008) Брайана Бертино и «Бабадук» (2014) Дженнифер Кент. Череда сцен, где в дом к героине Лив Тайлер приходят «гости», — эффектное и в высшей степени некомфортное зрелище, которое я пересматриваю из года в год. Я мечтал о том, чтобы перенести в начало «Спойлера» хотя бы толику того саспенса, который есть в «Незнакомцах». А «Бабадук» выступал для меня ориентиром во второй части фильма, когда присутствие зла уже становилось видимым. Кроме того, выполненный в холодных тонах «Бабадук» был основным референсом по части общего визуального решения. Мы с командой оглядывались на него и тогда, когда выбирали цвет постельного белья и шторы для ванной, и тогда, когда делали цветокоррекцию.

Д. С.: Помимо того что это просто классная короткометражка, это еще и первый короткий метр от студии «10/09». Ее продюсер Владислав Северцев уже пару месяцев предлагает присылать ему заявки на короткометражки, но большинство из них не проходят по качеству. Как думаешь, что есть в «Спойлере», чего не хватает другим желающим получить финансирование для своих проектов? Какие советы ты мог бы дать начинающим хоррор-сценаристам и режиссерам?

Е. К.: Штука в том, что «Спойлер» не первый мой короткий метр, я уже успел по нескольку раз наступить на все грабли, на которые только можно наступить при производстве хоррор-короткометражек. Эти уроки дали мне четкое понимание того, что нужно делать на съемках нового фильма. И самое главное — чего делать категорически не следует. Например, не следует появляться на съемочной площадке без раскадровки. Это я сейчас о себе говорю — другому режиссеру раскадровка может лишь помешать. Да и не в ней самой дело, а в уверенности в своих силах. И речь не о психологической уверенности в себе, а о банальном понимании того, как ты будешь свой сценарий экранизировать.

Перед тем как в первый раз обсудить со мной «Спойлер», Владислав попросил прислать ему презентацию проекта. В итоге я подготовил документ, в котором было буквально все: раскадровка, актеры и их фильмография, список съемочного оборудования, фотографии локаций и реквизита, музыкальные и визуальные референсы. Кроме того, к моменту разговора с Владиславом мы с оператором уже побывали на месте будущих съемок и отрепетировали там все сцены с актрисой. Так что мой совет простой: пишите то, что вы сможете потом экранизировать.

Д. С.: Расскажи об исполнительнице главной роли в «Спойлере». Анна Васильева хорошо смотрится в образе жертвы, и она уже снималась в «Диггерах» (2016). Легко было с ней работать?

Е. К.: Легко — это не то слово. Мы с ней познакомились на съемках «Диггеров», а потом еще раз встретились на одном кастинге. Там Аня показала такой класс, что я несколько дней ходил под впечатлением и твердо решил, что обязательно приглашу ее в свой следующий проект. Так что главную роль в «Спойлере» я написал специально для нее. К счастью, она согласилась у меня сниматься.

Кстати, был у нас на съемках один весьма показательный случай. Я хотел, чтобы в одной сцене героиня Ани заплакала, поэтому заранее купил ментоловый карандаш. Это такая похожая на помаду штука, которую нужно нанести на веки, чтобы вызвать слезы. Я дал его Ане, а она меня спросила: «Это что?» — «Ну, ментоловый карандаш. Мажешь им глаза и плачешь», — объяснил. Аня посмотрела на меня так, будто я ее очень сильно обидел, и попросила убрать карандаш. И больше никогда его ей не показывать. Мы начали снимать сцену — и слезы, как по команде, потекли у нее из глаз. Мне кажется, если бы я попросил, чтобы из левого глаза у нее вытекло четыре слезы, а из правого — только одна, у нее бы и это получилось. Сюжет «Спойлера» и его хронометраж не позволяют продемонстрировать весь актерский потенциал Ани. Так что я продолжу писать для нее роли.

Д. С.: В титрах помимо Васильевой указаны еще два человека. И одна актриса еще ребенок, верно? Расскажи о них обоих и о том, каково было снимать в хорроре ребенка.

Е. К.: Девочка, которая у нас играет, — это Валя Витер, дочка моего друга Дмитрия Витера — писателя и сценариста, который тоже специализируется на хорроре. Самое интересное, что работать с Валей было так же комфортно, как со взрослыми актерами. Она слишком хорошо воспитана и дисциплинированна, чтобы капризничать на площадке. Ну а что до того, что мы снимали хоррор… Валя, конечно, знала, что играет не в комедии. Однако все сцены с ее участием становились жуткими уже на этапе постпродакшна — после монтажа, цветокоррекции и работы со звуком.

Еще один актер — Ярослав Габров, мой давний добрый друг, который производит видеоконтент, да и просто мастер на все руки. Вообще, на съемках «Спойлера» Ярик был вторым режиссером, но в кадре также появился — в маленькой, но важной роли. Я просто не мог нарушить традицию снимать его во всех своих работах.

Д. С.: А кто кроме тебя работал за кадром? И как ты собирал эту команду?

Е. К.: Оператором-постановщиком был Владимир Казаков, он же занимался монтажом и цветокоррекцией. Я неоднократно работал с Вовой и знаю его как истинного перфекциониста. Он не успокоится, пока не выстроит на съемках тот кадр, который нам нужен. А если сделать это не удается, Вова будет ночи напролет сидеть в видеоредакторах и покадрово обрабатывать материал. А его прекрасная половина Алена Безруких работала с нами на площадке в качестве художника-постановщика.

Владислав Северцев, наш продюсер, обеспечил такой постпродакшн, о котором можно только мечтать. Это была настоящая сказка для режиссера. Только я сказал Владиславу, что мне хотелось бы сделать со снятым материалом — и вот уже Russian Visual Artists в лице Ивана Остроухова и Егора Андрианова делают для нас графику и крутые титры, а над звуком и финальной цветокоррекцией работают профессионалы лучших российских студий. Владислав сам прекрасно знал, что нужно нашему проекту, и пригласил поработать в качестве звукорежиссера перезаписи Юлию Бордачеву. Юля знает и искренне любит страшный жанр. В этом можно убедиться, послушав звуковое сопровождение «Невесты» (2017). Мы провели с ней несколько рабочих смен, которые определили звучание «Спойлера». Я был бы рад в подробностях описать ювелирную работу Юли, но одного интервью для этого не хватит. Приведу любопытный факт. Помнишь такие старые советские игрушки: большие железные пожарные машины, грузовики и самосвалы? Так вот, качели в начале фильма «озвучивает» ржавая ручка, которая выдвигает лестницу на такой пожарной машине.

Юлия Бордачева и Евгений Колядинцев

Д. С.: В «Спойлере» ты использовал собственные рисунки. Как они появились?

Е. К.: Рисунки возникли уже тогда, когда я готовился к съемкам. На тот момент я знал, сколько их должно быть и что нужно изобразить на каждом. Оставалось лишь выбрать стилистику. Я хотел, чтобы рисунки производили впечатление детских, на самом деле таковыми не являясь. И, конечно, чтобы их сюжет моментально считывался зрителем. Так что я взял угольный карандаш и нарисовал на крафтовой бумаге максимально примитивные картинки — с едва заметной отсылкой к Тиму Бёртону.

Д. С.: Ты участвовал в работах над сценариями «Диггеров», «Дизлайка» (2016) и «Вурдалаков» (2017). Сам снял «Валентинку» (2013) и «Лицо» (2014), а перед этим — горячо любимую мной «Фобию» (2011) про енотов. Все это разные по направлению хорроры: ироничные слэшеры, городская мистика, фильм ужасов с фольклорным сеттингом и веселое экспло. У тебя любовь ко всему жанру или есть то, что не нравится? Что бы ты ни за что не стал использовать в своих работах?

Е. К.: Я очень люблю животных, поэтому жестокость по отношению к ним для меня неприемлема. Почти все, кому я озвучивал свою позицию, тут же упрекали: «Значит, животных мы не трогаем, зато на убийства людей в фильмах смотрим спокойно?» Что я могу на это ответить? Ну да, я спокойно могу смотреть фильмы, где люди страдают и гибнут. Наверное, потому что всегда понимаю, что это не по-настоящему. И потому что люди там зачастую гибнут не просто так. А вот с животными убедить себя в том, что это лишь понарошку, сложнее. И животное — это всегда невинное сознание. Даже если, к примеру, собака бросается на человека, она делает это, руководствуясь заложенными природой инстинктами, а не каким-либо злым умыслом. А еще прибавьте к невинности животного то, что человек всегда умнее и сильнее его. Даже когда речь идет о динозавре из «Мира юрского периода» (2015).

Д. С.: А, скажем, изобразил бы ты страдание животного как иллюстрацию человеческой жестокости? Как это делают, например, экологические активисты, снимающие страшные документалки на скотобойнях, только в художественном кино? Или любое обращение к этой образности недопустимо для тебя?

Е. К.: Хороший вопрос. И мой ответ — нет, я не стал бы изображать страдания животного. Я бы иллюстрировал человеческую жестокость или что бы то ни было еще другими способами. При этом я восхищаюсь мужеством защитников животных, вынужденных снимать подобные документальные фильмы. Потому что, очевидно, другие их попытки быть услышанными потерпели крах.

Д. С.: Вернемся к «Спойлеру». Будешь развивать его в полный метр?

Е. К.: Мне очень хочется это сделать. Весь наш короткий метр легко мог бы стать открывающей сценой полнометражного фильма, за которой бы пошли начальные титры, а потом и основная история. Или же он мог бы превратиться в сцену, которая вплетена в основное повествование. Подобно тому как в короткометражной «Пиле» показана сцена с капканом обратного действия, которая является частью сценария полного метра. Наш «Спойлер» — законченная история главной героини, но незаконченная история зла, с которым она сталкивается. Откуда пришло это зло? Как оно возникло? Почему оно выбрало именно ее? Полный метр мог бы ответить на эти вопросы.

Владимир Казаков, Алена Безруких, Евгений Колядинцев, Валентина Витер, Анна Васильева

Д. С.: Ты был одним из победителей конкурса «10/09» с полнометражным сценарием. Как развивается эта история, что происходит с тем проектом сейчас? «Спойлер» не связан с ним?

Е. К.: История там другая. «Спойлер» мне не давал покоя много лет, а заявку под названием «Рассвет» я придумал специально для конкурса «10/09». Летом Владислав Северцев предоставил мне небольшой тайм-аут, чтобы я мог спокойно закончить «Спойлер». А сейчас мы вернулись к «Рассвету» и уже провели несколько мозговых штурмов. Владислав глубоко разбирается в жанре. Когда мы готовили «Спойлер», он ненавязчиво давал советы, которые в итоге помогали фильму работать. С «Рассветом» похожая ситуация: после наших мозговых штурмов возникли любопытные идеи.

Д. С.: Каким в идеале ты видишь продолжение своей карьеры? О каких достижениях мечтаешь? Где бы хотел оказаться, скажем, через пять лет?

Е. К.: Я смогу спокойно спать после того, как сниму качественный полнометражный хоррор по своему сценарию. Так что через пять лет я бы хотел оказаться на новом интервью с тобой в какой-нибудь уютной кофейне и рассказать о том, как мы это сделали.

Д. С.: Планируешь посылать «Спойлер» на фестивали?

Е. К.: Конечно, очень бы хотелось, чтобы у «Спойлера» была долгая фестивальная жизнь, и мы как раз в ближайшее время планируем решать, куда именно его отправить. Думаю, в большинстве своем это будут жанровые зарубежные фестивали. Собственно, с прицелом на них фильм и был снят — у него даже нет титров на русском языке. Но на российскую «Каплю» я бы его с удовольствием отправил. Я регулярно в ней участвую и однажды даже одержал победу (речь идет о победе «Валентинки» как лучшего короткометражного фильма 2013 года. — Прим. RussoRosso).