«Ничего хорошего в отеле “Эль Рояль”»: Они пьют и едят нашу смерть

В российском прокате идет новый фильм Дрю Годдарда, устроившего шесть лет назад переворот в жанре ужасов. На этот раз режиссер обратился к криминальному триллеру.

«Ничего хорошего в отеле “Эль Рояль”» / Bad Times at the El Royale (2018)

Режиссер: Дрю Годдард
Сценарий: Дрю Годдард
Оператор: Шеймас МакГарви
Продюсеры: Дрю Годдард, Джереми Латчем и другие
Дистрибьютор в России: Fox (в прокате с 11 октября)

1969 год. В видавший лучшие времена отель «Эль Рояль» на границе Калифорнии и Невады въезжают потерянный немолодой священник (Джефф Бриджес), певица-афроамериканка (Синтиа Эриво) с матрасом под мышкой, болтливый торговец пылесосами (Джон Хэмм), напоминающий тумбочку на ножках, и хамоватая девица (Дакота Джонсон), которая явно что-то скрывает. Тайны, впрочем, тут у всех: и у квартета гостей, и у заикающегося портье (Льюис Пуллман), который долго не отвечает на звонки, но в ответе за весь сектор услуг, да и у самого здания, где десять лет назад застрелили человека, прятавшего саквояж, предположительно, с крупной суммой денег. Стремительная разархивация жутких секретов начнется с навязчивого болтуна и его пылесоса: он, разумеется, никакой не коммивояжер, а виртуозно маскирующийся под придурка пес директора ФБР Джона Эдгара Гувера. По-настоящему искренен во всей этой истории только похожий на мини-ракету пылесос.

Вторая режиссерская работа Дрю Годдарда, постановщика «Хижины в лесу» (2012) и сценариста «Монстро» (2008) с «Марсианином» (2015), на уровне синопсиса обещала разухабистый анекдот из 1960-х: священник, певичка, торгаш и мутная девица заходят в бар, а портье им и говорит… Только начинается фильм на десять лет раньше и в каком-то совсем ином стилистическом решении: Ник Офферман заходит в комнату, медленно ставит на кровать сумки, достает пистолет, смотрит в окно, в шесть жестов справляется со шторой, а потом начинает вскрывать пол. В какой-то момент эту чисто театральную мизансцену с артистической избыточностью начинает дробить быстрый монтаж, но ощущение, что Годдард вознамерился снять и написать классический криминальный водевиль не отпустит до самого финала продолжительной 140-минутной картины.

Сразу после — квадратный Джон Хэмм сыплет литературными монологами с раздражающе хозяйской манерой бенефицианта. Каждая эмоция занимает у персонажей в два раза больше времени, чем даже в кино 60-х, а растущая от сцены к сцене тень Тарантино, тоже адепта старомодной театральности, правда, привитой телевидением, так и не подарит киноманских радостей. Хотя «Ничего хорошего» — это в каком-то смысле «Омерзительная восьмерка» (2015), но взращенная на почве мифов и легенд пятидесятилетней давности, а не отдельных жанров или фильмов.

Тут Годдард пытается повторить трюк из «Хижины в лесу»: сделать фильм настолько «мета», что в какой-то момент узнаваемые тропы, образы и идеи начнут тереться друг о друга и терять позолоту, — однако эффектное разоблачение происходит практически незамеченным. В списанном с отеля Фрэнка Синатры заведении собираются люди с непростым прошлым (гвоздь программы — разумеется, мэнсоноподобный Билли Ли в исполнении усатого Криса Хемсворта с голым торсом), которым предстоит сорвать собственную маску, а заодно чью-то еще.

Вокруг мучительный запор войны во Вьетнаме и постепенное прощание с надеждой имени Джона Кеннеди, на носу — Уотергейтский скандал, убийство Шэрон Тейт и десятилетие паранойи. Собирая пазл из самых больших фигур, скандалов и сюжетов 60-х (среди прочего, разумеется, тотальная слежка и слухи про любовные похождения Кеннеди), Годдард внезапно приходит к выводу, что не вся истина одинаково полезна. Иногда незнание (в простонародье — замалчивание) продуктивнее, чем бесконечная и нередко только фрустрирующая борьба со всеми институтами власти, будь то армия, государство, церковь, закон, шоу-бизнес (эффектный эпизод Ксавье Долана) или индустрия досуга. Дескать, долгая память хуже, чем сифилис, а на пепелище новой жизни не построишь.

Эта мысль совершенно не вписывается в сегодняшний дискуссионный ландшафт, который вспоминается при первом же упоминании Никсона, чье правление составляет крепкую смысловую пару с периодом Трампа. Однако проблема не в том, что идея короткой памяти возникла посреди общественной вечеринки с извлечением многочисленных скелетов. Гораздо печальнее, что амбициозный режиссер и сценарист попросту не выдерживает дистанцию. Ни печатные диалоги, ни эффектные режиссерские находки (в некоторых сценах ритмически Годдард работает виртуозно), ни легкая кровавая баня под конец не отменяют того, что фильм придавливает к земле сюжетными подробностями и демонстративной старомодностью. Порой он еле ползет, когда же расправляет плечи — что случается не слишком часто — заставляет забыть об издевательской неспешности. Но полностью избавиться от чувства нехватки ритма, как ни иронично, не удается.