«Проклятие»: Мавзолей в японском квартале

В российский прокат вышел перезапуск j-хоррора «Проклятие». Режиссером выступил известный стилизатор Николас Пеш, но это не повод радоваться прежде времени.

«Проклятие» / The Grudge (2020)

Режиссер: Николас Пеш
Сценарий: Николас Пеш и Джефф Бюхлер
Оператор: Зак Галлер
Продюсеры: Такасигэ Итисэ, Сэм Рэйми, Роб Таперт и другие
Дистрибьютор в России: WDSSPR (в прокате с 16 января)

Девочки в ночнушках с мокрыми волосами, маленькие черноглазые мальчики, зловещее дыхание, призраки под одеялом и вой на чердаке: в начале нулевых японские ужасы мигрировали в США и заставили зрителей не спать ночами, а самых храбрых — смотреть оригиналы, погасив свет. После успеха «Звонка» (2002) Гора Вербински продюсер Сэм Рэйми продолжил копошиться в азиатской шкатулке ужасов и вскоре выпустил ремейк «Проклятия» Такаси Симидзу (пригласив его же на пост режиссера), а затем и сиквел. В 2020 году Рэйми пытается войти в ту же реку второй раз. Время во вселенной буквально остановилось, и если в ремейке американцы переезжали в Японию, то сегодня Япония пересекла океан, а проклятие поселилось в облюбованных пейзажах пенсильванских пригородов, в остальном все так же.

Тот же титр, что и шестнадцать лет назад, сообщает, что проклятие рождается, когда происходит насильственная смерть, после которой злобного призрака уже ничто не остановит. Кажется, эта мантра работает: ни годы, ни тренды, ни терапия ужасом не остановили разъяренный дух, и он снова злобно шипит и клокочет на экране.

Больше всего «Проклятие» 2020 года напоминает поход в мавзолей в японском квартале: спертый запах плесени и разложения, вокруг расставлены прилежно мумифицированные артефакты, гробовая тишина и желание поскорее покинуть комнату. Базовые элементы оригинала перемешаны в произвольном порядке: есть и риелтор, и сиделка, и выжившая из ума старуха, ведущая беседы с призраками (муза Джеймса Вана, крестная мать всех проклятых домов Лин Шэй), и полицейский, который с самого начала устал от этого дерьма, и его напарница (Андреа Райзборо из «Мэнди», 2018), и дети, бегающие за спиной, и подозрительно бурлящая вода в ванной, и сгнившие руки, чешущие затылок, и, конечно, грязная кровь. Подобная инициатива могла бы стать ностальгическим путешествием во времени, но для этого нужно свежее дыхание, а в герметичной коробке «Проклятия» не чувствуется даже робкого дуновения ветерка.

В 2020 году Рэйми посадил в режиссерское кресло Николаса Пеша, на чьем счету есть два замеченных полных метра в инди-сегменте: «Глаза моей матери» (2016) и прошлогодний «Пирсинг». В теории кандидатура почти идеальная: Пеш относится к авторам-гикам, которые самозабвенно играют в постмодернисткую стилизацию, аккуратно и уважительно обходясь с оригиналом. Едва ли режиссера есть в чем упрекнуть: он с азартом отличника строит фильм из выверенных шестеренок, и его конструкция исправно работает на проверенных рельсах. Атмосфера влажного саспенса, неуютные скримеры, перекошенные от страха лица и разлагающиеся призраки — стоит отметить, что исконно кукольные мордашки японской нежити не тронуты разложением плоти. Но в этой американской поделке будто отсутствует цель, на ее место встал сам метод стилизации.

«Проклятие» не пытается ни напугать, ни пустить легенду в мир айфонов (временем действия остается середина нулевых), ни переосмыслить травму, которая привела к рождению проклятия. Фильм лишь заново открывает дверь в ту же самую реальность и вытаскивает из забвения японские сувениры. Возможно, появившееся однажды проклятие действительно нельзя остановить, и зло будет множиться. Но, пожалуй, пока прошло слишком мало времени, чтобы соскучиться по грязным мокрым волосам и гортанному скрежету.