Пять попыток страшного на Берлинале-2019

Часто воспроизводимое разделение жанровых фильмов и мировой фестивальной микрофлоры сегодня кажется не таким убедительным, как еще пару десятилетий назад. Даже на политизированном Берлинале уже можно встретить одну-другую жуткую картину. Немного ужасов иногда пробирается в конкурс, но в основном приходится искать в побочных программах. Алексей Филиппов побывал на фестивале и отыскал несколько образчиков кинематографического ужаса и тревоги. Публикуем список от худшего к лучшему.

«Демоны» / Demons
(реж. Дэниэл Хуэй, программа «Форум»)

Выпускник Калифорнийского института искусств Дэниэл Хуэй, ранее делавший док и короткий метр, снял в Сингапуре игровой фильм про запутанные отношения реальности и вымысла. Молодая актриса Вики надеется на рывок в карьере, но работа с режиссером Дэниэлом заканчивается изнасилованием. Это приводит обоих к замысловатым галлюцинациям: например, ей мерещится зеленый туман и снится стена, увешанная мечами. То, что в пересказе звучит как «Истинная грусть» (1997), помноженная на эстетику «Только бог простит» (2013, тут тоже есть вырвиглазные цветовые решения, но мало), на самом деле ближе к «Комнате» (2003) Томми Вайсо. Чудовищная актерская игра, разваренный сюжет, назойливая музыка, которая тщится создать хоть какой-то саспенс, и немного задора в духе «изнасилования-мести», уходящего в песок вслед за режиссерской беспомощностью.

«Игра теней» / Feng zhong you duo yu zuo de yun
(реж. Лоу Е, программа «Панорама»)

Запутанный двухчасовой китайский триллер про смерть директора муниципальной строительной комиссии посреди бунта рабочих. В Гуанчжоу идет борьба за место под солнцем — а потому в тени люксовых зданий разыгрываются жуткие криминальные события, которые и предстоит распутать молодому детективу Янгу (Джинг Боран). Он сам довольно быстро оказывается в бегах, как и полагается в образцовом неонуаре. Впрочем, разобраться в хитросплетениях «Игры теней» не так-то просто: повествование охватывает почти двадцать лет истории Гонконга, развивается скачками, то и дело забрасывает зрителя флешбэками и дюжиной персонажей, связанных сложной логикой фатума и бизнеса. В итоге детектив о мрачной изнанке красивой жизни оборачивается личной историей, которую при желании можно трактовать как непростые отношения самобытного региона с Китайской Народной Республикой.

«Антология города призраков» / Répertoire des villes disparues
(реж. Дени Коте, конкурс)

Медлительная фестивальная история о призраках от зататуированного Дени Коте — режиссера, обожающего пространность. В небольшом очень холодном канадском городе умирает подросток, и это выбивает город из равновесия. Смерть, которая, как известно, бывает с другими, заставляет тревожиться каждого. Вдобавок местным начинают мерещиться призраки: фигуры взрослых и детей в масках появляются то тут, то там, причем некоторые ломятся прямо в дома. «Антология города призраков» не дает четких ответов, что все это означает: то ли повисшую в мире и в маленьком сообществе тревогу, которую можно слегка сдерживать, прячась от окружающего пространства; то ли размышление о том, что миграция на тот свет может спровоцировать ответный визит. К жанру этот заковыристый и нерасторопный фильм относится скорее номинально; впрочем, страх в любой упаковке страх и есть.

«Принадлежащий» / Aidiyet
(реж. Бурак Чевик, программа «Форум»)

Турецкий режиссер Бурака Чевик снял амбициозный триллер о юноше, который повстречал девушку и по ее просьбе убил ее родителей. Первые полчаса этой лаконичной картины — медленная смена безлюдных планов, комментируемых закадровым голосом: ночная дорога, спящий город, комната. Во многом стараниями музыки эта часть «Принадлежащего» слегка навевает тревогу. Но особенно здесь интересен нарративный эксперимент: рассказ истории, отсылающей к фантазии слушателя, отсылает еще и к сюжетам Шахерезады, мастерицы сторителлинга. На фоне первой остроумной части, напоминающей о шедевре Дерека Джармена «Блю» (синий экран, вся история рассказывается за кадром, не оторваться), вторая половина сильно проигрывает. Чевик показывает встречу главных героев, которая отличается от зрительского представления, но, возможно, дает зацепки к убийству: герой и героиня сетуют на окружающих, в первую очередь — на родителей, которые заставляют детей стыдиться родного города и мечтаний. В формате получасового ребуса эта история была бы более изобретательной.

«Золотая перчатка» / Der goldene Handschuh
(реж. Фатих Акин, конкурс)

Один из самых обсуждаемых фильмов фестиваля, история реального немецкого маньяка Фрица Хонки (Йонас Дасслер), который в 1970-е убивал немолодых женщин — чаще всего проституток. Новая работа Фатиха Акина осталась без призов, но этот немецкий парафраз «Дома, который построил Джек» (2018) примечателен не только необыкновенной для режиссера жестокостью (во многом картина напоминает «Генри: Портрет серийного убийцы», 1986), но и модным обращением к 1970-м как к периоду мирового помешательства, явному проявлению травмы Второй мировой. Неказистый живущий в нищете Хонка, как и его собутыльники по бару «Золотая перчатка», считает себя маскулинным и значимым, но не может подтвердить мужественность через акт соития (проще говоря, он импотент). Так Акин описывает тоску по былому величию, впрочем, кажется, неосознанную. Серьезность «Золотой перчатки» не затмевает даже спорадический черный юмор, но фильм эффектный — особенно в окружении более сдержанных социальных высказываний.

Читайте также:

Пошумевший на Берлинале фильм о гамбургском серийном убийце выйдет в российский прокат